ДЕРЕВНЯ ФУДИН И СЕЛО ПЕРМСКОЕ
Самым большим притоком Вай-Фудина будет река Арзамасовка. Она впадает в него с левой стороны. Немного выше устья Арзамасовки, на возвышенном месте, расположился маленький русский поселок Фудин (ныне переименованный в Веткино). В 1906 году в деревне этой жило всего только четыре семьи. Жители ее были самыми первыми переселенцами из России. Какой-то особенный отпечаток носила на себе эта деревушка. Старенькие, но чистенькие домики глядели уютно; крестьяне были веселые, добродушные. Они приветливо встретили нас и разместили у себя по квартирам. Вечером собрались старики. Они рассказывали о том, сколько бедствий им пришлось претерпеть на чужой земле в первые годы переселения. Привезли их сюда в 1854 году и высадили в заливе Св. Ольги, предоставив самим устраиваться кто как может и кто как умеет. Сначала они поселились в одной версте от бухты и образовали небольшой поселок Новинку. Скоро крестьяне заметили, что, чем дальше от моря, тем туманов бывает меньше. Тогда они перекочевали в долину Вай-Фудина. В 1906 году в Новинке жил только один человек. Места, где раньше были крестьянские дома, видны и по сие время. Но и на новых местах их ожидали невзгоды. По неопытности они посеяли хлеб внизу, в долине; первым же наводнением его смыло, вторым унесло все сено; тигры поели весь скот и стали нападать на людей. Ружье у крестьян было только одно, да и то пистонное. Чтобы не умереть с голода, они нанялись в работники к китайцам с поденной платой — фунт чумизы в день. Расчет производили раз в месяц, и чумизу ту за 68 верст должны были доставлять на себе в котомках. Старики долго не могли привыкнуть к новым местам. У них были еще живы воспоминания о родине; зато молодежь скоро приспособилась; из них выработались великолепные стрелки и отличные охотники. Быстрое течение в реках их уже не пугало; скоро они начали плавать и по морю. Для Европейской России[изд. 1] охота на медведя в одиночку считается геройским подвигом. Здесь же каждый юноша бьет медведя один на один. Некрасов воспел крестьянина, который убил сорок медведей, а здесь были братья Пятышкины и Мякишевы, из которых каждый в одиночку убил более семидесяти медведей. Затем следуют Силины и Воровы, которые убили по нескольку тигров и потеряли счет убитым медведям. Один раз они задумали ради забавы связать медведя живым, и чуть за это не поплатились жизнью. Каждый из этих охотников носил на себе следы тигровых зубов и кабаньих клыков; каждый не раз видел смерть лицом к лицу, и только случай спасал их от гибели.
Фудинские крестьяне серьезно относятся к охоте. Они не только бьют зверя, но и заботятся о его сохранности. Факт этот знаменателен. Крестьяне собрались и на сходе порешили не трогать самок, телят и не бить самцов во время гона. Кроме того, они сами отвели заказник, сами установили границы его и дали друг другу зарок там не охотиться. Вновь прибывший элемент из России не пожелал с этим считаться и начал хищничать. Так как заказник возник по частной инициативе и находился на казенной земле, то привлекать виновников к ответственности они не могли. Этим воспользовались браконьеры, и благое начинание фудинских крестьян сошло на нет.
Ценность пантов в Ольгинском районе доходит до 1200 рублей пара. В деревне Пермской у крестьянина Пятышкина я видел панты высотой в 21 и толщиною в 9 дюймов (расстояние между рогами у основания равнялось 3 дюймам); на концах они только что начали разветвляться; вес их был 11 фунтов. Панты эти были проданы по очень низкой цене, за 870 рублей. По словам братьев Пятышкиных, в прошлом году от продажи четырех пар пантов они выручили 2200 рублей.
Во время этих рассказов в избу вошел какой-то человек. На вид ему было лет сорок пять. Он был среднего роста, сухощавый, с небольшой бородой и с длинными волосами. Вошедший поклонился, виновато улыбнулся и сел в углу на ящик.
— Кто это? — спросил Гранатман.
— Кашлев — «Тигриная Смерть», — отвечало несколько голосов. Мы стали его расспрашивать, но он оказался не из разговорчивых. Посидев немного, Кашлев встал.
— Убить зверя нетрудно, ничего хитрого тут нет, хитро его только увидеть, — сказал он, затем надел свою шапку и вышел на улицу.
О Кашлеве мы кое-что узнали от других крестьян. Прозвище «Тигриная Смерть» он получил за то, что в своей жизни больше всех перебил тигров. Никто лучше его не может выследить зверя. По тайге Кашлев бродит всегда один, ночует под открытым небом и часто без огня. Никто не знает, куда он уходит и когда возвратится обратно. Это настоящий лесной скиталец. На реке Сандагоу он нашел утес, около которого всегда проходят тигры. Тут он их и караулит.
Среди крестьян были и такие, которые ловят тигров живыми. При этом никаких клеток и западней не ставится. Тигров они ловят руками и связывают веревками. Найдя свежий след тигрицы с годовалыми тигрятами, они пускают много собак и с криками начинают стрелять в воздух. Им нужно, чтобы тигры разбегались в разные стороны. Тогда они начинают следить их поодиночке. Для такой охоты нужны смелость, ловкость и отвага. Беседы наши затянулись. Это было так интересно, что мы готовы были слушать до утра. В полночь крестьяне стали расходиться по своим домам.
На другой день мы отправились в село Пермское, расположенное на четыре версты ниже Фудина.
Экономическое благосостояние пермских крестьян не заставляет желать ничего лучшего. Село это можно было назвать образцовым во всех отношениях. На доброхотные пожертвования они построили в Посту Св. Ольги церковь, а у себя в деревне — школу. У ребятишек есть много книг по истории, природоведению и географии России. Все крестьяне достаточно начитаны и развиты; некоторые из них интересуются техникой, применяя ее у себя в хозяйстве. Кабака в селе Пермском нет. При нас один новосел позволил себе выругаться площадной бранью. Надо было видеть, какую проборку задали ему старожилы. Все пермские крестьяне такие же разумные охотники, как и фудинцы. Живут пермские крестьяне безбедно, долгов не имеют и вполне довольны своею судьбою.
Отдохнув в селе Пермском, мы пошли дальше. Хотелось поскорее дойти до моря.
Земля в долине Вай-Фудина весьма плодородная. Крестьяне не помнят ни одного неурожайного года, несмотря на то, что в течение сорока лет пашут без удобрения на одних и тех же местах.
В период летних дождей вода, стекающая с окрестных гор, переполняет реку и разливается по долине. Самые большие наводнения происходят в нижнем течении Вай-Фудина, там, где река принимает в себя сразу два притока: Сыдагоу — справа и реку Арзамасовку — слева. По словам «пермцев», умеренные наводнения не только не приносят вреда, но, наоборот, даже полезны, так как после них на земле остается плодородный ил. Большие же наводнения совершенно смывают пашни и приносят непоправимый вред.
От устья реки Сыдагоу долина Вай-Фудина сразу расширяется. Отсюда видно уже море.
От села Пермского дорога идет сначала около левого края долины у подножия террасы, а затем отклоняется вправо и постепенно подходит к реке. Здесь растет редкий лес дровяного характера, состоящий из низкорослой черной березы (Betula daurica. Pal.), дуба (Querqus mongolica. Fish.), японской ольхи (Alnus japonica. Sieb. et Zucc.) со спирально скрученным стволом и ольгинской лиственницы (Larix Olgae). Песчаная почва сверху покрыта тонким слоем наносного ила, поросшего травою. Где только дерновый слой подвергся уничтожению, оголились пески. Вследствие этого дорога между селом Пермским и берегом моря считается тяжелой.
Выйдя на почтовый тракт, я покончил съемку, отдал планшет сопровождавшему меня стрелку и взял ружье. Несмотря на пройденный длинный путь, моя собака все время бегала по кустам, выискивая птиц. Один раз она сделала стойку по слуху. Я подошел к ней. Она прыгнула в заросли, что-то схватила зубами, потрясла головой и бросила в сторону. Это оказалась маньчжурская полевая мышь (Apodemus agrarius manshuricus. Thomas.), весьма распространенная по всему краю. Величиной она с обыкновенную домашнюю мышь, но с буро-желтой окраской спины и с белыми лапками. Эта мышь не так подвижна, как домашняя, и вследствие этого легко становится добычей хищных птиц. Кормом ей служат различные семена растений, дубовые желуди и корни трав. Забрав мертвую мышь как охотничий трофей, мы пошли дальше по дороге.
На половине пути между селом Пермским и Постом Ольги с левой стороны высится скала, называемая местными жителями «Чертовым утесом». Еще пятнадцать минут ходу, и вы подходите к морю. Читатель поймет то радостное настроение, которое нас охватило. Мы сели на камни и с наслаждением стали смотреть, как бьются волны о берег.
Слава Богу — путь кончен!
Из морского песку здесь образовались дюны, заросшие шиповником (Rosa rugosa Thunb.), травою и низкорослыми дубками, похожими скорее на кустарники, чем на деревья. Там, где наружный покров дюн был нарушен, пески пришли в движение и погребли под собою все, что встретилось на пути.
В Пост Св. Ольги мы прибыли 21-го июня в 2 часа дня и разместились по квартирам. Все наши грузы шли на пароходе морем. В ожидании их я решил заняться обследованием окрестностей.
Примечания издательства
- ↑ Приведен вариант 1921 года. В издании 1926 года — «в Европейской России», в издании 1928 года — «в европейской части СССР». — Примечание издательства «Альманах „Рубеж“», 2007.