Лаксман, Адам Эрикович, капитан, первый посланник русский в Японии, род. в 1766 г. в Барнауле, ум. после 1796 г. Второй сын Эрика Лаксмана. Учился в Сухопутном кадетском корпусе, около 1783 г. произведен в офицеры и с 1786 по 1795 г. был исправником в г. Гижичинске на северном берегу Охотского моря. Унаследовав от отца своего любовь к природе и получив от него же довольно основательные познания в разных частях естествоведения, Ад. Лаксман в Гижичинске занимался метеорологическими наблюдениями, собирал сведения о вулканических явлениях в Камчатке, о быте чукчей, о китовой ловле; о многих его сообщениях отцу этот последний писал затем в Петербургскую Академию Наук. В 1789 г. для своих наблюдений А. Лаксман почти целый месяц плавал с коряками вдоль берегов, в кожаной байдарке, прогребая, при благоприятной погоде, в день до 50 и даже до 70 верст вдоль берега; затем 15 дней он путешествовал пешком по обширному, вовсе не исследованному полуострову Тайгоносу и т. п.
Когда в 1791 г. в Петербурге решено было завязать торговые сношения с Япониею, пользуясь случаем, что приходилось отсылать на родину нескольких японцев, потерпевших крушение у русских берегов, выработка наставления экспедиции поручена была Эр. Лаксману, а послать в эту командировку было повелено одного из его сыновей. 20 мая 1792 г., по предписанию генерал-губернатора, Ад. Лаксман выехал из Гижигинска в Охотск, 1 августа того же года туда же прибыл из Петербурга Эрик Лаксман с японцами. Не без труда снаряжен был здесь галиот «Св. Екатерина», еще затруднительнее было набрать для него экипаж; наконец, 13 сентября 1792 г., Адам Лаксман вышел в море с экипажем из 20 матросов и 4 солдат, с переводчиком, чертежником, одним волонтером — Кохом, сыном охотского коменданта, — упомянутыми уже японцами и несколькими купцами, всего до 40 чел. Главная цель экспедиции была коммерческая — установление торговых сношений России с Япониею. Лаксман вез с собою письма от иркутского генерал-губернатора, подарки от его же имени, письма и несколько подарков от своего отца к трем японским ученым. — 9 октября 1792 г. русский галиот пристал у дер. Кимуро, на южной оконечности о-ва Мацумая или Езо. Здесь решено было перезимовать. Подозрительность японцев задержала здесь Лаксмана на целые восемь месяцев. Недостатка ни в чем русские не терпели, но всякие сношения затягивались японцами чрезмерно; на первую письменную просьбу Лаксмана о том, чтобы губернатор ближайшего города уведомил правительство о его прибытии, ответ был получен лишь через два месяца. После нескольких посещений разными японскими чиновниками, только 29 апреля 1793 г. в Кимуро прибыло многочисленное посольство, в составе 200 чел., с ответным письмом от императора. Разрешалось только в сопровождении этого посольства доставить привезенных японцев в г. Мацумай. Лаксман, по совету одного из бывших спутников Бенковского, заявил, что он все равно сам поехал бы морем в Хакодате, ближайший к Мацумаю порт. Как ни старались японцы побудить его к отправлению на японском судне, Лаксман отправился 4 июля 1793 г. на своем; и во время этого пути, и ранее в Кимуро он собирал разные предметы, сколько было возможно это делать, не возбуждая чрезмерно подозрительности японцев. 4 июля прибыл Лаксман в гор. Хакодате и был принят японскими властями очень любезно. 13 июля посольство двинулось внутрь страны, окруженное по-прежнему предупредительною любезностью и всеми возможными способами изолируемое от каких-либо сношений с жителями. Кортеж состоял из 450 чел.; Лаксмана и двух его спутников несли в богатых паланкинах. 17 июля прибыли в Мацумай. Здесь несколько дней продолжались переговоры о церемониале для представления; предъявлено было требование, чтобы Лаксман явился босиком и говорил лежа на животе; эти требования ему удалось отклонить; но в допущении к императору было решительно отказано. Ведя постоянно препирательства с японцами, выслушав множество упреков за то, что он явился вопреки законам страны в гавань, куда доступ иностранцам воспрещен, Лаксман тем не менее успел достичь кое-каких результатов; в известной степени это было последствием того, что он успел внушить японцам личные к себе симпатии: через 20 лет после его пребывания Головнин слышал живые и дружеские воспоминания о нем. По самому предмету своей миссии он успел получить разрешение одному русскому кораблю ежегодно приставать в Нагасаки. Затем, щедро одаренный, 24 июля он вышел из Мацумая, прежним порядком достиг 30 июля Хакодате, 5 августа перешел на свое судно и только 11 августа, из-за противных ветров, успел выйти в море. Обратное плавание было быстро и счастливо; 8 сентября «Св. Екатерина» бросила якорь у Охотска. Вся экспедиция обошлась в 23217 руб., а ассигновано было на нее 36 тыс. Ад. Лаксман был вызван с отцом в Петербург, получил чин капитана. Он предназначался к участию в экспедиции в Японию, которую предполагалось снарядить в 1795 г., но сначала дело несколько замедлилось, а затем смерть Эр. Лаксмана и Шелихова и самой императрицы Екатерины совершенно остановили его.
О путешествии Лаксмана в Японию вышла в 1805 г. небольшая брошюра «Первое русское посольство в Японию под начальством поручика Адама Лаксмана»; в 1822 г. был издан отчет об этом путешествии Берхом, но обе книжки представляют почти не находимые книжные редкости. Успешное кругосветное путешествие Крузенштерна совершенно заслонило поездку Лаксмана, как географическую новинку; а неудачное посольство Резанова в 1803 г. лишило Россию полученного Лаксманом права вести непосредственно торговлю с Японией; торговые сношения прекратились и начало их было позабыто; только в середине XIX в. уничтожено было запрещение и начались более частые сношения наши с Японией. Но неуспех посольства Резанова тем выгоднее оттеняет заслугу Лаксмана, который сумел получить то разрешение, в каком японцы так упорно отказывали. После смерти отца Ад. Лаксман вернулся в Гажичинск. Дальнейшая его судьба неизвестна.
Лагус В., «Эрик Лаксман. Его жизнь, путешествия, исследования и переписка», СПб. 1890, особ. 215—315.