Наримунд (Наримант), во св. крещении Глеб Гедиминович, — второй сын великого князя литовского Гедимина, родоначальник ряда княжеских фамилий в Польше и в государстве Московском, частью угасших, а частью существующих поныне в рядах русского дворянства. Угасшими княжескими фамилиями из потомства Наримунда являются: в Польше — Корецкие (угасли в конце XVI в.) и в Московском государстве — Патрикеевы (в первой четверти ХVІ в.); Булгаковы и Щенятевы (в половине ХVІ в.). Существуют до настоящего времени в России — князья Голицыны, Хованские и Куракины.
Годом рождения Наримунда принято считать 1277 год, но едва ли не правильнее предположение, высказанное кн. Н. Н. Голицыным, что Наримунд родился в 1292 г. В пользу этой догадки можно привести следующие хронологическия указания: 1) пять сыновей Гедимина, следовавших за Наримундом, родились в 1296—1306 гг.; 2) не видно, чтобы Гедимин умер в очень преклонных годах, а если допустить, что Наримунд родился в 1277 г., то Гедимину в 1341 г. (год его кончины, установленный историками) должно бы быть сильно за восемьдесят лет, так как у него был еще сын Монтвил старше Наримунда.
Первое сведение о Наримунде встречается в летописи под 1331 годом. В июне этого года Василий, избранный новгородцами во «владыки», поехал во Владимир Волынский к митрополиту Феогносту для рукоположения. С ним отправились новгородские бояре Кузьма Твердиславич и Варфоломей Остафьев. Полагаясь на мир с Литвой, они поехали ближайшей дорогой через Литовския владения, но Гедимин задержал их на пути и отпустил только тогда, когда они обещали дать его сыну Наримунду пригороды Новгородские: Ладогу, Орехов городок, Карельский городок, а также Карельскую землю и половину Копорья «в вотчину и дедину». Однако это обещание было выполнено лишь два года спустя, когда Московский великий князь Иоанн Калита, заявляя свои притязания на «стол» Великого Новгорода, потребовал у новгородцев уступки «закамского серебра» и, встретив отказ, занял Торжок и Бежецкий Верх. Просьбы новгородцев и «владыки» Новгородского не были в состоянии умилостивить Иоанна Калиту, и они, вероятно, послали звать к себе в князья Наримунда. В летописи сказано несколько иначе, как будто приезд Наримунда в Новгород совершился не по просьбе новгородцев: «вложи Бог в сердце князю литовскому Наримонту, нареченному во крещении Глебу, сыну вел. кн. литовского Гедимина, и присла в Новгород, хотя поклонитися Св. Софии». В октябре 1333 г. Наримунд прибыл в Новгород в сопровождении отправленных за ним людей. Его приняли с честью и дали ему в кормление упомянутые выше пригороды, а он «целова крест к великому Новугороду за один человек». Было бы ошибочно думать, что Наримунд вследствие этого стал таким κнязем новгородским, какие бывали прежде. Вот что говорит по атому поводу Костомаров: «Князь на пригороде был в отношении к пригороду на таком же праве, как князь в Новгороде к Новгороду: не получал пригорода во владение, не был в нем государем, а получал известные доходы и обязывался защищать свой пригород в случае войны; и обыкновенно пригороды, как укрепленные места, строились в таких пунктах, где можно было ожидать неприятеля. Оттого-то пригороды были по большей части близко к границам. Помещение особого князя в пригороде значило, что Новгород считает необходимым усилить средства защиты пригорода и окружающей его волости. Наримунту отдали Ладогу, Орехов, Карельский город и половину Копорья — страны пограничные. Волости эти были отданы притом наследственно, но они чрез то не уходили из-под власти Новгорода. В 1383 г. внуку Наримунта Патрикию отданы были в кормленье те же города кроме Ладоги, а потом отняты и даны Руса и Ладога. Власть князя в пригородах, отданных на кормленье, не могла расшириться до того, чтоб сделаться для него правом, независящим от воли Новгорода». Прибытие Наримунда побудило Иоанна Калиту помириться с новгородцами. По возвращении в 1335 г. из Орды он даже приехал в Новгород, а затем пригласил к себе в Москву владыку Василия и именитых новгородцев, чтобы отблагодарить их за угощение и за радушный прием, оказанный ему Новгородом. Неизвестно, остался ли после этого Наримунд в Новгородской области, или удалился, но вскоре после посещения Новгорода Иоанном Калитой начались набеги литовцев на Новгородские владения, быть может, даже с ведома и согласия Гедимина, недовольного тем, что Новгород встал в дружелюбные отношения к Московскому князю. Наримунд проживал больше в Литве, чем в своей «новгородской отчине», и в 1338 г., когда новгородцы, встревоженные нападениями шведов, неоднократно посылали звать его, он не только не явился защищать их, но отозвал в Литву своего сына Александра, находившегося до того времени в Орехове; в Новгородских пригородах Наримунд оставил лишь своего наместника. После смерти Гедимина Наримунд получил во владение в долине Припети княжества Пинское и Туровское. По свидетельству Никоновской летописи он погиб в 1347 г. в Стравинской битве.
В «Бархатной книге», в родословной Литовских князей, находится весьма неправдоподобное сведение, которое приводим как образчик вымыслов, встречающихся иногда в родословных: «Наримант, после отца своего, Едимана, сел на великом княжении на Литовском, а бысть ему брань с татары, и впаде в руце татаром. В то же время бывшу Великому Князю Ивану Даниловичу в Орде, и Нариманта выкупил и отпустил его на великое княжение. Наримант же, не дошед в своя вотчины, крестися по своему обещанию и наречен бысть во святом крещении Глеб. И тогда братья его и вся земля Литовская не даша ему великого княжения, а посадиша на великое княжение Олгерда, а Нариманта взяли в Великий Новгород, на пригороды». — В Новгородской летописи под 1345 г. при упоминании о смятении в Литве сказано: «a Наримонт бежа в орду к царю». Не беремся судить о достоверности его бегства в Орду; что же касается времени принятия им христианства и приглашения его новгородцами на кормление в пригороды, и то, и другое произошло при жизни Гедимина.
Новгородская летопись по Синод. Харат. списку. Изд. Археогр. Ком. СПб., 1888 г., с. 331, 335, 345; Новгородские летописи (2-я и 3-я). Изд. Археогр. Ком. 1879 г., с. 217, 223; Софийский Временник. M., 1820 г., І, с. 319—322, 327; Никоновская летопись, изд. Акад. Наук. 1786 г., ІІI, с. 160, 190; Карамзин, История госуд. Российского, IV, с. 137, 145, 160, 162; пр. 293, 333, 341, 342; V, с. 52, 73; пр. 108; Соловьев, История России, III, с. 292, 294, 295, 297, 302, 303, 367; пр. 410; Костомаров, Собрание сочинений. СПб., 1904 г., кн. III (т. VII и VIII), Северно-русские народоправства, с. 74—76, 206, 266; кн. Н. Н. Голицын, Род кн. Голицыных, СПб., 1892 г., т. І, с. 29, 33, 39, 48, 66, 78, 80, 83, 99, 415, 476, 480; В. Б. Антонович, Очерк истории вел. княж. Литовского до половины XV столетия. Киев. 1878 г. Вып. I, с. 51, 58, 67, 68, 83, 87, 135.