Раевский, Владимир Федосеевич, декабрист, писатель; сын курского помещика майора Федосея Михайловича и его жены, урожденной Фениной, Р. родился 28-го марта 1795 года и воспитывался сперва дома, а затем в Московском университетском Благородном пансионе. Отечественная война 1812 года призвала P. в ряды армии, и он семнадцатилетним юношей начал службу в артиллерии, причем за участие в Бородинском сражении получил золотую саблю с надписью «за храбрость». Участвуя во многих сражениях с французами в России и за границей, Р. быстро подвигался по службе и в 1820 году был уже майором 32-го Егерского полка, имея два военных ордена. Еще до этого времени, по возвращении из-за границы, Р. вступил в сношение с членами тайных обществ, а затем вступил в общество и принимал ревностное участие в делах «Союза Благоденствия», членом коего он состоял. Когда Р. примкнул к Союзу, неизвестно, деятельность же Союза, основанного в 1818 году, прекратилась в 1821 году, после чего P. примкнул к Южному тайному обществу, ареной действий которого была 2-я армия, расквартированная на юге России. Наиболее деятельными членами в этом районе были П. И. Пестель и М. Ф. Орлов; рядом с ними надо поставить и P., который служил адъютантом у Орлова и принимал живейшее участие в предприятиях общества и в деятельности М. Ф. Орлова, командовавшего 16-й дивизией в Кишиневе. Вскоре существование тайного общества проявилось в ряде движений в войсках и П. Д. Киселев, начальник штаба 2-ой армии, очень встревоженный этими явлениями, для парализования их учредил в 1821 г. при армии тайную полицию. Р. жил в это время в Кишиневе, где находился и Пушкин, оппозиционное настроение в котором Р. старался поддерживать в своих сношениях с поэтом (сохранилась одна его записка к Раевскому). Тайная полиция не преминула обратить свое внимание на P., который, верный своему резкому характеру, определенно и ясно проявлял свои взгляды, а потому вскоре стал известен и П. Д. Киселеву «вольнодумством совершенно необузданным». Главную свою энергию Р. направил на солдат, с которыми занимался в ланкастерской школе, основанной М. Ф. Орловым при штабе дивизии. Наконец, деятельность Р. приняла настолько ясный характер, что 6-го февраля 1822 года он был арестован. Следственные власти обратили свое главное внимание на характер преподавания Р. в ланкастерской школе и, хотя в руках их и были нити заговора, но доказать принадлежность Р. к тайному обществу им не удалось. Тем не менее, тотчас после ареста, Р. был заключен в Тираспольскую крепость, из которой был переведен в Петропавловскую; в общей сложности он провел в заключении почти 6 лет. За это время Р. был судим четыре раза, в четырех военных комиссиях. Приговорами этих комиссий Р. был признан непричастным к обществу, результатом деятельности которого было 14 декабря, но все же его сослали в Сибирь на поселение, «как вредного в обществе человека» (15-го окт. 1827). В Сибирь Р. прибыл в следующем году и поселен был в с. Олонках, недалеко от Иркутска; здесь он вскоре женился на крещеной бурятке и занялся хлебной торговлей, наймом рабочих на Бирюсинские золотые промыслы и другими промышленными делами. Вначале дела его пошли хорошо, но затем целый ряд несчастий надломил его силы и энергию. Хотя еще в 1856 г. Р. было разрешено вернуться в Россию, он воспользовался разрешением для того только, чтобы съездить туда на время, после чего вновь вернулся в Сибирь. В 1872 году он здесь и скончался.
Помимо деятельности «первого декабриста», P. известен еще своими отношениями к Пушкину и отчасти литературными опытами в стихах. С Пушкиным он познакомился во время пребывания поэта в Кишиневе и сошелся с ним довольно близко, что признает и сам поэт, говоря, что он был с ним «дружен». Свидания их сопровождались обыкновенно спорами на литературные или политические темы, и здесь Пушкин мог оценить Р. и привязаться к нему, как к человеку несомненно умному, образованному и прямому, которого называли в Кишиневе «спартанцем». Дружба Пушкина с Р. была настолько тесна, что поэт, случайно узнав о готовящемся аресте P., поспешил его предупредить. Однако, после ареста P., Пушкин как будто бы стал избегать с ним сношений и свиданий, хотя к этому и представлялась ему возможность. Стихи Р. не блещут рифмой, отделкой и красотой форм, но они производят сильное впечатление энергией стиля, выразительностью, простотой и безусловной искренностью. К сожалению, стихи P., которыми восхищался Пушкин, при его жизни не печатались, и их известно очень мало; часть их напечатана в «Русской Старине», 1890 г., т. 66, стр. 365—380.
П. Б. Щеголев. Владимир Раевский и его время — «Вестник Европы» 1904 г., июль; П. Е. Щеголев, Первый декабрист Владимир Раевский, СПб. 1906; В. В. Раевский, Письмо декабриста майора Владимира Федосеевича Раевского к сестре его Вере Федосеевне Поповой — «Русская Старина» 1902 г., март и 1903 г., апрель; Воспоминания И. П. Липранди — «Русский Архив» 1866 г., И. П. Липранди. Замечания на Записки Вигеля, стр. 82—83; «Русская Старина» 1873 г., т. VII, стр. 373, 720 и сл.; 1881 г., т. 30, стр. 873; 1882 г., т. 36, стр. 102, 1887 г., т. 56, стр. 132; «Вестник Европы» 1874 г., июнь; С. В. Максимов, Сибирь и каторга, т. III, СПб. 1871 г., стр. 251, 263; «Девятнадцатый век», M., 1872 г., кн. I, стр. 74, 100; П. А. Белоголовый, Воспоминания, М. 1897 г., стр. 57; Записки С. Г. Волконского, СПб. 1901 г., стр. 318, 405, 409, 477; Записки И. Д. Якушкина, стр. 51, 62; Сборник старинных бумаг П. И. Щукина, ч. VIII, стр. 244; Л. Н. Майков, Пушкин, СПб. 1899 г., стр. 81, 86, 125; Письма М. А. Бакунина к А. И. Герцену и Огареву, Génève. 1896 г., стр. 38—41.