Въ № 124-мъ „Современныхъ Извѣстій“, 8-го мая сего года, помѣщено письмо къ редактору, за подписью Викентія Журавскаго (изъ Нижняго Новгорода), въ которомъ, между прочимъ, напечатано: „Въ г. Холмогорахъ умерли (1746 и 1776 г.) послѣ 32-хъ-лѣтняго самаго строгаго заточенія, бывшая правительница Россіи, принцесса Анна Леопольдовна и мужъ ея, принцъ Антонъ Ульрихъ, герцогъ Брауншвейгъ-Люнебургскій. Могилы этихъ царственныхъ людей неизвѣстны до сихъ поръ, хотя мѣсто имъ, по всей справедливости, должно было бы быть не въ тундрахъ сѣвера, а въ столицѣ русскаго царства“.
По свидѣтельству сохранившихся оффиціальныхъ бумагъ, свѣдѣнія эти не совсѣмъ точны, по крайней мѣрѣ въ отношеніи къ Аннѣ Леопольдовнѣ.
Принцессу вмѣстѣ съ мужемъ ея и ихъ дѣтьми, при вывозѣ въ 1744 году изъ Раненбурга въ Холмогоры, велѣно было сопровождать мужу двоюродной сестры императрицы Елисаветы Петровны, графини Скавронской, дѣйствительному камергеру (впослѣдствіи генералъ-аншефу и генералъ-полиціймейстеру надъ всѣми полиціями въ имперіи) барону Николаю Андреевичу Корфу. Послѣ водворенія ихъ въ Хохмогорахъ, указомъ 29-го марта 1745 года, Корфу предписывалось: „Ежели, по волѣ Божіей, случится иногда изъ извѣстныхъ персонъ кому смерть, особливо же принцессѣ Аннѣ, или принцу Іоанну, то учиня надъ умершимъ тѣломъ анатомію и положа въ спиртъ, тотчасъ то мертвое тѣло къ вамъ прислать съ нарочныхъ офицеромъ, а съ прочими чинить по тому-жъ, токмо сюда не присылать, а доносить намъ и ожидать указу“.
Корфъ, возвращаясь ко двору, передалъ это повелѣніе назначенному оставаться при сосланномъ семействѣ л.-г. Измайловскаго полка маіору Гурьеву.
7-го марта 1746 года принцесса Анна скончалась въ родахъ, а 10-го числа Гурьевъ, въ исполненіе упомянутаго приказанія, отправилъ ея тѣло въ Петербургъ съ подпоручикомъ того же Измайловскаго полка Писаревымъ, которому на встрѣчу посланъ былъ указъ изъ Кабинета, отъ 14-го марта, предписывавшій отъ послѣдней передъ Петербургомъ станціи ѣхать съ тѣломъ прямо въ Александро-Невскій монастырь.
Прибывъ туда 18-го марта, Писаревъ на другой же день былъ отосланъ, съ находившимися при немъ солдатами, обратно, а кабинетъ-министръ баронъ Черкасовъ съ своей стороны сообщилъ: петербургскому архіерею о начатіи надъ тѣломъ, по осмотрѣ его врачами, установленнаго чтенія; Синоду „объ учиненіи церковной церемоніи къ погребенію принцессы по примѣру матери ея, царевны Екатерины Іоанновны“, и генералъ-прокурору князю Трубецкому, сперва: „о позволеніи всякому приходить для прощанія къ тѣлу принцессы“, а потомъ: „о написаніи въ объявленіяхъ (всенародныхъ) что принцесса скончалась огневицею“ (т.-е. горячкою).
Дальнѣйшихъ подробностей о самомъ погребеніи нѣтъ ни въ дѣлахъ государственнаго архива, ни въ современныхъ газетахъ; но онѣ сохранились въ камеръ-фурьерскихъ журналахъ и въ архивахъ духовнаго вѣдомства.
Въ камеръ-фурьерскихъ журналахъ 1746 года записано:
19-го числа марта (слѣдственно на другой день послѣ прибытій тѣла): „посланы были отъ двора ея императорскаго величества придворные лакеи съ повѣсткою ко всѣмъ придворнымъ знатнымъ, что принцесса Анна Люнебургская горячкою скончалась, и ежели кто пожелаетъ, по христіанскому обычаю, проститься, то бъ къ тѣлу ея ѣхали въ Александроневскій монастырь; и могутъ ѣздить и прощаться до дня погребенія ея, т.-е. до 22-го числа сего марта“.
20-го числа: „по-утру, придворные лакеи посланы вторично ко всѣмъ знатнѣйшимъ придворнымъ персонамъ обоего пола съ такою же повѣсткою: хотя уже и объявлено было, что погребеніе принцессы Анны было назначено 22-го числа, а нынѣ положено и быть имѣетъ сего-жъ марта 21-го дня, въ Александро-невскомъ же монастырѣ; того ради, чтобъ придворные обоего пола знатнѣйшіе 21-го числа по-утру въ 8 часовъ, съѣзжались ко двору ея императорскаго величества въ черномъ, а дамы въ черномъ же шелковомъ платьѣ“.
21-го числа (это число пришлось въ пятницу Вербной недѣли): „по утру въ 8 часовъ, какъ собрались ко двору знатнѣйшіе обоего пола, то въ исходѣ 10-го часа ея императорское величество и ея высочество государыня великая княгиня (Екатерина Алексѣевна) изволили шествіе имѣть въ Александроневскій монастырь, въ черномъ платьѣ, куда слѣдовали и придворные обоего пола, въ дворцовыхъ каретахъ, на погребеніе принцессы Анны. И по окончаніи погребенія съ принадлежащей церемоніей ея императорское величество изволили того дня обѣденное кушанье кушать въ домѣ своего духовника, а ея высочество государыня великая княгиня кушала у камеръ-юнкера господина Сиверса. Его императорское высочество государь великій князь (Петръ Ѳедоровичъ) тогда не домогалъ“.
По духовному вѣдомству, вслѣдствіе изустнаго повелѣнія императрицы синодальному оберъ-прокурору князю Шаховскому, послѣдовали два распоряженія: 1) объ отпѣтіи тѣла находившимися въ то время въ Петербургѣ на лицо архіереями[1], съ прочимъ духовенствомъ, по церковному чиноположенію „не употребляя при томъ никакихъ другихъ церемоній“, и 2) объ именованіи покойной, „въ потребныхъ церковныхъ воспоминаніяхъ“, благовѣрною принцессою Анною Брауншвейгъ-люнебургскою. Затѣмъ тѣло предали землѣ въ Благовѣщенской церкви Александроневскаго монастыря, противъ царскихъ вратъ, сойдя съ солеи, близъ матери принцессы, царевны Екатерины Іоанновны[2].
Что касается принца Алтона Ульриха, умершаго 4-го мая 1776 г.( то онъ погребенъ, дѣйствительно, въ Холмогорахъ. Если могила его теперь неизвѣстна, то изъ архивныхъ документовъ мы знаемъ, что тѣло его, въ гробѣ, обитомъ чернымъ сукномъ съ серебрянымъ позументомъ, было вынесено въ ночь съ 3-го на 6-е число и „тихо похоронено на ближайшемъ кладбищѣ подлѣ церкви, внутри ограды дома, гдѣ арестанты содержались“, въ присутствіи однихъ только „находившихся вверху для караула воинскихъ чиновъ“, съ строжайшимъ имъ запрещеніемъ разсказывать кому бы то ни было о мѣстѣ погребенія. Послѣднее совершилось безъ всякаго церковнаго обряда, такъ какъ въ Холмогорахъ не было въ то время пастора лютеранскаго исповѣданія, къ которому принцъ принадлежалъ.
Примѣчанія[править]
- ↑ Ихъ было, сверхъ архіепископа с.-петербургскаго Ѳеодосія, четверо. Сослужившихъ архимандритовъ, протоіереевъ, игуменовъ и священниковъ показано девятнадцать. Баронъ М. А. Корфъ.
- ↑ Въ той же Благовѣщенской церкви были погребаемы, въ разное время, начиная съ 1723 года, и многіе другіе члены императорскаго и бывшаго царскаго дома; но мѣста, гдѣ лежатъ ихъ тѣла подъ плитнымъ поломъ, не бывъ означены ни памятниками, нн какими либо надписями, извѣстны теперь только по монастырскимъ описямъ и плану означенной церкви. Баронъ М. А. Корфъ.