Помѣщаемыя здѣсь письма императрицы Маріи Ѳедоровны писаны къ отцу весьма извѣстнаго въ двадцатыхъ годахъ текущаго столѣтія поэта В. К. Кюхельбекера, къ Карлу Ивановичу Кюхельбекеру. Вотъ біографическая замѣтка объ этой личности, составленная его внучкою, Юстиною Вильгельмовною Косовой: «Карлъ Кюхельбекеръ, саксонскій уроженецъ, дворянинъ Рижской имперіи, имѣлъ помѣстье въ Саксоніи, перешедшее, по семейнымъ сдѣлкамъ, къ сестрѣ его г-жѣ Некеръ. Воспитанный въ лейпцигскомъ университетѣ и имѣя всестороннее образованіе, В. И. Кюхельбекеръ прибылъ въ Россію, какъ многіе нѣмцы того времени, попытать счастія, но не смотрѣлъ на избранное свое отечество, только какъ на средство обогащенія, а привязавшись къ нему, вѣрой и правдой служилъ великому князю, впослѣдствіи императору Павлу Петровичу и императрицѣ Маріи Ѳедоровнѣ, личнымъ расположеніемъ и полнымъ довѣріемъ которыхъ онъ всегда пользовался въ различныхъ занимаемыхъ имъ должностяхъ. Между прочимъ онъ былъ вторымъ директоромъ Павловска, занимая это мѣсто впродолженіи двѣнадцати лѣтъ[2], составлялъ вмѣстѣ съ женою своею Юстиною Яковлевной (рожденной Ломенъ), барономъ Николаи, швейцарцемъ ла-Фермьеръ (la-Fermiere), квягинею Ливенъ и г-жею Бенкендорфъ — ежедневное и единственное общество молодого двора[3]. Въ павловской дворцовой библіотекѣ сохраняется цѣлое собраніе собственноручныхъ писемъ, писанныхъ императоромъ Павломъ и императрицей Маріей Ѳедоровной къ Кюхельбекеру. Нѣкоторыя остались въ рукахъ дочери его Юстины Карловны Глинки. По смерти Павла Петровича, К. И. Кюхельбекеръ поселился въ дарованномъ ему арендномъ имѣніи Эстляндской губерніи Авинормѣ, гдѣ и умеръ въ 1809 г., оставивъ вдову свою почти безъ средствъ къ существованію.
Мать Вильгельма Карловича, Юстина Яковлевна, рожденная Ломенъ, († 1841 г.) отличалась не только красотой и умомъ, но и древностію рода. До сихъ поръ существуютъ въ Саксонія «развалины за̀мка Ломенъ», нерѣдко посѣщаемаго путешественниками, принадлежавшій ея предкамъ, которые съ Манштейномъ переселились въ Россію. Принятые лифляндскимъ дворянствомъ, они заключили родственныя связи съ древнѣйшими фамиліями этой губерніи, какъ-то: съ Штакельбергъ, Анрепъ, Тизенгаузенъ, Ребиндеръ и пр.
I. Васъ не было вчера на Каменномъ Островѣ и хотя Николай мнѣ сказалъ, что вамъ только нездоровится, но мнѣ пришло въ голову, что вы въ самомъ дѣлѣ серьёзно больны и я боюсь, не простудились-ли вы въ Павловскомъ? меня это еще болѣе огорчаетъ, и я прошу васъ, мой добрый Кюхельбекеръ, сказать мнѣ всю правду: что̀ вамъ недостаетъ и не надо ли вамъ чего-нибудь? Что подѣлываетъ милое Павловское? Прощайте, дорогой мой Кюхельбекеръ, я крайне сожалѣю о вашемъ плохомъ здоровьѣ. У васъ слишкомъ много занятій, вамъ нуженъ помощникъ, и я вамъ даю порученіе пріискать его себѣ.
II. Прошу васъ, мой добрый Кюхельбекеръ, дать мнѣ отвѣтъ на счетъ ситцу. Вы не должны опасаться заплатить за него, потому что я въ ту же минуту отдамъ вамъ деньги.
Я уже давно просила васъ, мой добрѣйшій Кюхельбекеръ, рисунокъ двора Павловска, такъ какъ мы намѣреваемся его устроить. Вы очень будете любезны, если доставите мнѣ этотъ рисунокъ въ скоромъ времени.
III. Не унывайте, мой добрый Кюхельбекеръ, вы увидите, что все пойдетъ хорошо. Берегите свое здоровье, равно какъ и здоровье мастеровыхъ, — это главное. Такъ какъ не очень сильно таетъ, то надѣюсь, что и вода сегодня не высока.
Посылаю вамъ при семъ самаго лучшаго китайскаго чаю, которай я только-что получила; пейте его и я желаю, чтобы онъ принесъ пользу вашей груди. Скажите, пожалуйста, Вислеру, что мнѣ кажется, онъ хорошо бы сдѣлалъ, если не теряя времени, онъ сегодня выроетъ изъ поля розаны, посадитъ ихъ въ горшки и поставитъ пока въ холодную комнату; эта мысль мнѣ пришла на умъ; но пусть дѣлаетъ какъ лучше заблагоразсудитъ. Прощайте, желаю вамъ покоя и не имѣть воды.
Mы вамъ посылаемъ souvenir въ знакъ благодарности за всѣ ваши труды.
IV. Мой доброй Кюхельбекеръ. Вы меня малу-по-малу подготовляете къ тому, чтобы потомъ сказать, что мнѣ невозможно будетъ найти мой домъ подъ крышей. Не такое ли ваше намѣреніе, мой доброй Кюхельбекеръ? Я васъ угадала; я даже вамъ скажу, что я объ этомъ очень жалѣю; но я увѣрена, что вы въ томъ невиноваты. Сообщите мнѣ, ради Бога, зачѣмъ Камеронъ сдѣлалъ низъ на сводахъ? это только удвоиваетъ расходы и имѣетъ ту непріятность, что никогда не сохнетъ; притомъ на эти толстыя стѣны тратится много кирпича. Если же прочность того требуетъ, то дѣло другое. Наконецъ, я вамъ повторяю, что я увѣрена, что вы, мой добрый Кюхельбекеръ, все сдѣлали какъ можно лучше. Что же касается Камерона, то я отлагаю мое сужденіе о немъ, пока вы меня не извѣстите о точности дѣла. — Поговоримъ о садѣ, который будетъ моимъ утѣшеніемъ, потому что я очень огорчена тѣмъ, что начала постройку дома, который сыгралъ мнѣ вѣроломную шутку. Готовъ-ли птичникъ? Льщу себя надеждою, что онъ красивъ; вѣдь вы мнѣ это обѣщали, мой добрый Кюхельбекеръ. Что дѣлаетъ молочня? Будетъ-ли она подъ крышей? Что̀ я найду новенькаго въ моемъ саду? Будетъ-ли онъ насаженъ рѣдкими цвѣтами? Будетъ-ли окончена колоннада? Готовъ-ли цвѣтникъ передъ птичникомъ? Очищенъ-ли мой лѣсъ? Словомъ, найду-ли я много новенькаго? Признаюсь вамъ, это будетъ для меня истиннымъ праздникомъ, когда я опять увижу мой дорогой Павловскъ. Конечно, я хотя одинъ разъ, да приѣду туда зимой, чтобы взглянуть на него, и тогда уже я васъ поблагодарю лично за всѣ ваши труды и попеченіе, которые конечно мнѣ не безъизвѣстны и которые я умѣю цѣнить. Прошу васъ также цѣнить мою признательность и будьте увѣрены, что я пребываю къ вамъ всегда благосклонною. Марія.
Мои поклоны вашей женѣ. Тесть вашъ здоровъ.
На оборотѣ адресъ: „Господину Кюхельбекеру“.
V. Мнѣ очень жаль было узнать, что здоровье ваше побуждаетъ васъ просить позволенія отдохнуть отъ трудовъ предпринятыхъ вами въ Павловскомъ, но причина такъ уважительна, что я не могу отказать вашей просьбѣ; исполняя ее, я очень довольна, что могу доказать вамъ мою благодарность, оставляя вамъ все содержаніе, которое вы отъ меня получали, и великій князь позволилъ мнѣ сказать вамъ, что онъ имѣетъ милость удостоить васъ сохраненіемъ званія секретаря, вмѣстѣ съ содержаніемъ, которое вы получаете, и квартирой въ каменномъ домѣ.
Я всегда буду рада быть вамъ полезной, оставаясь къ вамъ благосклонною
Прошу васъ продолжать ваши занятія въ Павловскомъ до тѣхъ поръ, пока я не пріищу кого-нибудь, кто бы могъ васъ замѣнить.
I. Vous ne vous êtes pas trouvé hier à Camennoiostrov et quoique Nicolai m'ait dit que vous n’étiez qu'indisposé, j’ai dans la tête que vous êtes vraiment malade, et je crains que vous ne vous soyez refroidi à Pawlovske; j’en suis d’autant plus affligée et vous prie, mon bon Küchelbecker, de me dire au vrai ce qui vous manque et si vous avez besoin de quoi que ce soit. Que fait ce cher Pawlovske? Adieu, mon cher Küchelbecker, votre mauvaise santé me fait grand peine. Vous avez trop d’occupations, il voue faut un aide et je vous donne la commission de vous en chercher un.
II. Je vous prie, mon bon Küchelbecker, de me donner réponse sur le coton; vous ne devez point avoir peur de faire le déboursé, car je vous rendrai l’argent au même moment.
Il y a bien longtemps que je vous ai demandé, mon très cher Küchelbecker, le dessin de la cour de Pawlovske, comme nous sommes dans l'intention de le faire. Vous serez très aimable, si vous me procurez ce dessin bientôt.
III. Ayez bon courage, mon bon Küchelbecker, vous verrez que tout ira bien, ayez soin seulement de votre santé et de celle des ouvriers, c’est le principal; comme il ne dégèle pas fortement, j’espère que les eaux ne seront pas hautes aujourd’hui.
Je vous envoie ci-joint de l’excellent thé de Chine que je viens de recevoir; prenez-en, je souhaite qu’il fasse du bien à votre poitrine. Dites, je vous en prie, à Wisler, que je crois qu’il ferait bien, si sans perdre du temps aujourd’hui, si les eaux le lui permettent, il déterre le champ de toses, les mette dans des pots et les pose en attendant dans une chambre froide; c’est une idée qui m’est venu; il fera ce qu'il jugera pour le mieux. Je vous souhaite le bonjour, do repos et point d’eau.
Nous vous envoyons un souvenir en signe de reconnaissance pour toutes les peines que vous vous donnez.
IV. Kotzke, ce 15 Oct./5 Nov. 1782. Mon bon Küchelbecker. Vous me préparez peu à peu pour me dire ensuite qu’il est impossible que je trouve ma maison sous toit; n’est-ce pas là votre intention, mon bon Küchelbecker? Je vous ai deviné, je vous dirai même que cela me fait de la peine, mais je suis bien persuadée que cela n'est pas de votre faute: marquez-moi, au nom de Dieu, pourquoi est-ce que Cameron a fait voûter le bas; cela double la dépense et cela a le désagrément de ne jamais sécher, de même que ces murs épais qui mangent des briques. Si la solidité l’a exigé, c’est autre chose; enfin je vous répété, que je suis persuadée que vous, mon bon Küchelbecker, avez fait de votre mieux, et quant à Cameron je suspends mon jugement jusqu'à ce que vous m’aurez informé du vrai de la chose. Parlons du jardin qui fera ma consolation, car je suis très fâchée d’avoir commencé la maison qui me joue un tour perfide; ma volière est-t-elle achevée et bien jolie? J’ose m’en flatter, car vous me l’avez promis, mon bon Küchelbecker. Que fait la laiterie? Sera-t-elle sous toit? Que trouverai-je de nouveau dans mon jardin? Sera-t-il rempli de fleurs précieuses? La colonnade serat-elle achevée? Le parterre devant la volière est-il fini? Mon bois est-il nettoyé? Enfin, trouverai-je beaucoup de nouveau? Je vous avoue que je me fais une fête de revoir ce cher Pawlovsky; certainement nous y viendrons une fois, du moins, pour le voir pendant l'hiver, et ce sera alors que je vous remercierai de bouche pour toutes les peines et les soins que vous vous donnez, qui me sont certainement connus et que je sais apprécier; faites-en de même de ma reconnaissance et soyez persuadé que je suis votre affectionnée Marie.
Mes compliments à votre femme. Votre beau-père se porte bien. (Адресъ): „А Monsieur Kücbeîbecker“.
V. ce 516 Juin 1789. Je suis fâchée de voir que votre santé vous oblige de me demander la permission de vous remettre des soins que vous avez donnés à Paw-lovske; mais cette raison est si valable que je ne saurai refuser votre prière; mais tout en vous l'accordant, je suis charmée de pouvoir vous prouver ma reconnaissance, en vous laissant les mêmes appointements que vous avez eu de moi, et le Grand Duc me permet de vous dire qu’il daigne vous conserver le titre de Secrétaire, les appointements que vous avez et la demeure dans la maison en pierres. Je serai toujours charmée de vous obliger, étant votre affectionnée Marie.
Je vous prie, monsieur, de continuer vos fonctions de Pawlovske, jusqu'à ce que je trouve quelqu'un qui puisse vous remplacer.
Примечания[править]
- ↑ Последнее письмо во французском оригинале датировано 1789 годом. — Примѣчаніе редактора Викитеки.
- ↑ Первымъ, по времени, директоромъ былъ кн. Гагаринъ, преемникомъ же Кюхельбекера былъ гр. Мелинъ.
- ↑ Анна Юліана Бенкендорфъ, рожденная Шиллингъ-фонъ-Канштадтъ, изъ Виртембергіи, вмѣстѣ воспитывалась съ императрицей Маріей Ѳедоровной, чѣмъ и объясняется короткость отношеній и дружба ея съ этой государыней. Шиллингъ вышла замужъ за Христофора Ивановича Бенкендорфа, дворянина изъ русскихъ Прибалтійскихъ губерній; онъ приѣзжалъ жениться на ней въ Штутгартъ. Въ то время Бенкендорфъ былъ кажется въ чинѣ полковника, умеръ же онъ генераломъ-отъ-инфантеріи. Шиллингъ приѣхала въ Петербургъ уже по выходѣ замужъ. Кромѣ сыновей Александра и Константина — у нея были еще двѣ дочери: Дарья и Марія Христофоровны. Первая вышла замужъ за сына статсъ-дамы княгини Ливенъ, воспитательницы малолѣтнихъ дѣтей императрицы Маріи Ѳедоровны. Князь Ливенъ былъ посломъ при лондонскомъ и другихъ европейскихъ дворахъ; жена его Дарья Христофоровна удивляла и привлекала всѣхъ своимъ необыкновеннымъ умомъ. Гизо, съ которымъ княгиня была очень дружна, написалъ біографію этой замѣчательной женщины. Сестра ея, Марья Христофоровна — была въ замужествѣ за генераломъ Шевичъ. Во время директорства Кюхельбекера въ Павловскѣ — всѣ названныя лица семейства Бенкендорфъ были дѣтьми.
Императрица Марія Ѳедоровна имѣла обширную переписку съ своимъ «добрымъ другомъ», кааъ она обыкновенно называла Кюхельбекера. Ѳта громадная корреспонденція,—болѣе сотни писемъ, находятся въ библіотекѣ августѣйшаго владѣльца города Павловска и хранится въ этомъ городѣ, во дворцѣ. «Если бы для васъ, — пишетъ къ намъ изъ Смоленской губ. А. Г. Глинка, внучка К. И. Кюхельбекера, — были сняты печати, которыми в. к. Михаилъ Павловичъ собственноручно запечаталъ обертку на книгахъ, заключающихъ письма и записки Маріи Ѳедоровны къ моему дѣду, вы наши бы въ нихъ много драгоцѣнныхъ матеріаловъ для обрисовки характера этой рѣдкой добродѣтели монархини. Изъ нихъ можно усмотрѣть ея необыкновенную дѣятельность, доброту, снисхожденіе къ низшимъ, заботливость о всемъ и о всѣхъ, и проч. Письма напечатанныя въ «Рус. Стар.» взяты изъ тѣхъ, которыя казались не представляющими интереса, почему онѣ и были оставлены въ рукахъ моей матери. Между прочими письмами къ моему дѣду, хранящимися въ Павловскѣ, есть нѣсколько довольно интересныхъ писемъ в. к., а потомъ и императора Павла Петровича». А. Г. Глинка.