Петръ Петровичъ Коновницынъ, письма къ которому нами помѣщаются ниже, принадлежитъ къ замѣчательнымъ военнымъ дѣятелямъ въ войнахъ Россіи конца XVIII и первой четверти XIX-го столѣтій. Сынъ генералъ-губернатора архангельскаго и олонецкаго, Петръ Петровичъ род. въ 1766 году, а по другимъ извѣстіямъ въ 1764 г., и получивъ домашнее воспитаніе, началъ службу свою въ 1786 году въ л. г. Семеновскомъ полку прапорщикомъ. Вскорѣ по вступленіи своемъ на службу Коновницыву пришлось принять участіе въ военныхъ дѣйствіяхъ; то была шведская война 1788—1790 г.г.; затѣмъ мы его видимъ въ штабѣ князя Потемкина-Таврическаго при окончаніи войны съ турками. Въ послѣдовавшей затѣмъ войнѣ съ Польшею — Петръ Петровичъ командовалъ полкомъ и обратилъ на себя вниманіе Суворова. Въ царствованіе Павла I-го Коновницынъ, въ числѣ многихъ другихъ лицъ, понесъ опалу, и былъ отставленъ отъ службы. Время съ 1798 по 1806-й годъ Коновницынъ провелъ въ деревнѣ, въ Гдовскомъ уѣздѣ. Въ 1806 году Петербургское дворянство выбрало его командиромъ земской милиціи этой губерніи, а когда милиція была распущена, — императоръ Александръ Павловичъ удержалъ Коновницына въ своей свитѣ по квартирмейстерской части. Отличившись въ войнѣ съ Швеціей въ 1808 году, Коновницынъ особенно выдвинулся въ 1812-мъ году. Въ исторіи отечественной войны имя Коновницына начертано неизгладимыми чертами. Было бы слишкомъ длинно перечислятъ всѣ тѣ сраженія, въ которыхъ онъ принималъ участіе, стоя первоначально во главѣ командуемой имъ дивизіи, потомъ второй арміи, а съ 4-го сентября 1812 года сдѣланный Кутузовымъ дежурнымъ генераломъ всѣхъ россійскихъ армій. Коновницынъ былъ такимъ образомъ правою рукою главнокомандующаго и явилъ на этомъ, въ высшей степени важномъ, посту удивительную распорядительность и энергію. Въ кампаніи 1813 года Коновницынъ принималъ самое дѣятельное участіе.
Въ 1814—1815 годахъ, къ которымъ относятся приводимыя ниже письма къ нему, — Коновницынъ былъ однимъ изъ довѣреннѣйшихъ лицъ императора Александра, и въ чинѣ генералъ-лейтенанта и генералъ-адъютанта былъ кавалеромъ Владиміра 1-й степени, Георгія 2-го класса и мног. друг. орденовъ. Въ началѣ февраля 1814 г. Коновницынъ былъ отправленъ государемъ на встрѣчу великимъ князьямъ Николаю Павловичу и Михаилу Павловичу, ѣхавшимъ изъ Петербурга въ армію. 28 февраля онъ встрѣтилъ великихъ кяязей во Франкфуртѣ и затѣмъ, пробывъ съ ними въ Базелѣ до взятія Парижа, приѣхалъ туда съ ними послѣ покоренія уже этого города. Во все время пребывавія здѣсь великихъ князей Коновницынъ состоялъ при нихъ въ родѣ главнаго ихъ наставника, или лучше сказать дядьки-руководителя, и въ это-то время у него шла дѣятельная переписка съ императрицею-матерью, остававшейся въ Петербургѣ. Письма Маріи Ѳедоровны къ нему, большею частью, носятъ характеръ довольно оффиціальный, писаны, за немногими исключеніями, и слогомъ, и перомъ одного изъ состоявшихъ при ней чиновниковъ; но при всемъ томъ и въ нихъ читатель подмѣтитъ нѣсколько чертъ, обрисовывающихъ личность Маріи Ѳедоровны, ея взглядъ на воспитаніе августѣйшихъ юношей и найдетъ указанія на то, какъ шло это воспитаніе.
Къ письмамъ императрицы Маріи Ѳедоровны мы присоединили два письма в. к. Николая Павловича, писанные имъ въ томъ году, когда его прежній дядька былъ назначенъ военнымъ министромъ. Положеніе, которое почти два года занималъ Коновницынъ при великихъ князьяхъ, какъ надо полагать, упрочило за нимъ извѣстность человѣка, способнаго руководить воспитаніемъ юношества; покрайней мѣрѣ въ 1819 году онъ былъ назначенъ главнымъ директоромъ пажескаго, 1, 2 и Смоленскаго (впослѣдствіи 1-го московскаго) кадетскихъ корпусовъ, императорскаго военно-сиротскаго дома (впослѣдствіи павловскаго кад. корп.), Дворянскаго полка, состоявшаго при полку дворянскаго кавалерійскаго эскадрона и царскосельскаго лицея, съ состоявшимъ при немъ пансіономъ. Въ томъ же году Коновницынъ со всѣмъ потомствомъ возведенъ въ графское достоинство. Онъ умеръ 29 августа 1822 года[1].
Воинъ безстрашный — Коновницынъ собственною кровью приобрѣлъ чины и отличія[2]. Распорядительности и энергіи его въ трудную эпоху отечественной войны отдаютъ справедливость всѣ писавшіе объ этой кампаніи. Затѣмъ онъ былъ въ своей, чисто военной спеціальности, весьма свѣдущъ и много работалъ для своего военнаго образованія; но въ какой мѣрѣ онъ могъ быть хорошимъ воспитателемъ, т.-е. имѣлъ ли онъ достаточно не знаній, ими богатъ былъ этотъ человѣкъ, не нравственныхъ качествъ — это былъ честнѣйшій и благороднѣйшій человѣкъ, а просто силы характера — чтобы вести ввѣренныхъ ему питомцевъ, это еще вопросъ, который требуетъ серьезной разработки со стороны біографа Коновницына; къ сожалѣнію, жизнь этого достопамятнаго человѣка не описана съ тою полнотою и обстоятельностью, съ какою она того заслуживаетъ; покрайней мѣрѣ біографіи его, составленныя Висковатовымъ к Михайловскимъ-Данилевскимъ суть не болѣе какъ формулярные списки, разбавленные водянистыми похвалами, которыми столь щедро осыпали эти писатели всѣхъ тѣхъ генераловъ, дѣянія которыхъ они брались описывать. Но во всякомъ случаѣ, повторяемъ, въ области чисто военнаго дѣла Коновницынъ безспорно былъ — прекрасенъ и въ особенности на посту исполнителя предначертаній главнокомандующаго, что умный старикъ Кутузовъ, какъ нельзя лучше провидѣлъ, дѣлая его своею правою рукою. Гр. Л. Н. Толстой своимъ художническимъ чутьемъ разомъ проникъ и охватилъ нравственный образъ Коновницына, и этотъ человѣкъ какъ живой выдвинулся въ исторической хроникѣ-романѣ «Война и миръ».
Что касается до сыновей Коновницкна, то двое старшихъ изъ нихъ были охвачены потокомъ политическихъ мечтаній двадцатыхъ годовъ и попали въ ряды дѣятелей 14-го декабря. Первый сынъ славнаго ветерана, графъ Петръ Петровичъ въ эпоху 14-го декабря былъ подпоручикомъ гвардейскаго генеральнаго штаба. По лишеніи чиновъ и дворянства онъ былъ написанъ рядовымъ въ сибирскіе гарнизоны, а затѣмъ сосланъ солдатомъ же въ дальній гарнизонъ на Кавказъ; здѣсь послѣ многихъ совершенныхъ имъ походовъ, послѣ цѣлаго ряда битвъ съ горцами и затѣмъ персіянами — онъ 3 сентября 1830 года умеръ, сраженный убійственнымъ климатомъ. Незадолго до смерти Коновницынъ произведенъ былъ въ праворщики. Товарищъ его несчастій кн. А. И. Одоевскій — почтилъ его смерть прелестнымъ стихотвореніемъ: «На смерть П. П. К-на», напечатанномъ въ «Русской Бесѣдѣ» 1859 г. (кн. I, стр. 3); второй сынъ ветерана 1812-го года — графъ Иванъ Петровичъ былъ шестнадцатилѣтнимъ юношей въ эпоху декабря; признанный также соучастникомъ въ государственномъ преступленіи, онъ былъ отправленъ въ армію на Кавказъ. Послѣ многихъ лѣтъ трудной службы, гр. Иванъ Петровичъ получилъ прощеніе и долго потомъ служилъ по выборамъ дворянства. Этотъ человѣкъ приобрѣль всеобщее уваженіе своимъ умомъ и нравственными качествами. Онъ умеръ весьма недавно. Графъ Иванъ Петровичъ женатъ былъ на Маріи Николаевнѣ Бахметовой и оставилъ дѣтей.
Гр. П. П. Коновницывъ писалъ много. Извѣстно, напр., что во время послѣдней войны съ Швеціею онъ велъ подробный журналъ; гдѣ онъ — мы пока не знаемъ. Представляя здѣсь нѣкоторые документы изъ его семейнаго архива, мы надѣемся извлечь изъ него еще другіе матеріалы для біографіи этого замѣчательнаго человѣка.
I. Въ Петербургѣ, апрѣля 2-го дня, 1814 года. Петръ Петровичъ! Письмо ваше отъ 1-го марта, весьма медленно до меня дошедшее, имѣла я удовольствіе получитъ вчера и поспѣшаю отвѣтомъ на оное, чтобы, благодаря васъ за увѣдомленіе о назначеніи васъ императоромъ, любезнѣйшимъ моемъ сыномъ, быть при дѣтяхъ моихъ, и о пути великимъ князьямъ предначертанномъ, воспользоваться случаемъ къ изъявленію вамъ, сколь пріятенъ мнѣ выборъ таковаго для сыновей моихъ путеводителя на полѣ славы. Я искренно обязана императору за ѣей выборъ, соотвѣтствующій моему о васъ мнѣнію и совершенному удостовѣренію, что, доказавъ на опытѣ сколь извѣстны вамъ качества и должности полководца, и запечатлѣвъ кровію приверженность вашу къ государю и любовь къ отечеству, вы въ полной мѣрѣ вникли въ обязанности возложеннаго на васъ порученія, и чувствуете важность онаго и отвѣтственность съ нимъ сопряженную. Я увѣрена, что руководствуя великихъ князей вашими совѣтами, наставленіями и объясненіями, дабы воспользовались случаемъ приобрѣсть опытность въ наукѣ ихъ сану, особливо въ нынѣшнія времена, толико нужной, вы не оставите обращать ихъ вниманіе на всѣ должности въ ней соединяющіяся, и на то, что хотя долгъ и честь повелѣваютъ полководцу встрѣчать равнодушно опасности, когда онѣ случаются и когда нужно дать примѣръ собою, однако истинное мужество не состоитъ въ пылкости, влекущей безъ нужды и разбора бросаться въ опасность, и будете удерживать юношескую и неопытную храбрость отъ излишняго воспаленія. На вашу совѣсть возложено теперь ихъ сохраненіе, и я съ полною надеждою полагаюсь на васъ, что вы въ семъ отношеніи будете ихъ другъ, совѣтникъ и хранитель и замѣните достойнаго ихъ наставника Матвѣя Ивановича Ламбсдорфа. Я прошу васъ какъ возможно чаще давать подробныя объ нихъ извѣстія. Узнавая въ сихъ рѣчахъ моихъ внушенія сердца матери, о благѣ рожденія своего пекущейся, вы, безъ сомнѣнія, внимать будете гласу его чувствованій, и возвращеніемъ сыновей моихъ въ сохранности тѣлесной и душевной, послѣ окончанія со славою войны, въ материнскія объятія, заставите меня присовокупить изъявленіе чувствительнѣйшей признательности за такое неоцѣненное попеченіе ваше, къ увѣреніямъ о истинномъ уваженіи и доброжелательствѣ, съ каковымъ пребываю вамъ благосклонною. „Марія“.
Помѣта Коновницына: «получено 19 числа апрѣля 1814 г. въ Парижѣ».
II. Въ Павловскѣ, августа 3-го дня 1814-го года. Петръ Петровичъ! Препорученіе, возложенное на васъ императоромъ, любезнѣйшимъ моимъ сыномъ при его братьяхъ и вами съ толикимъ усердіемъ и раченіемъ исполненное, пріобрѣло вамъ искреннюю мою признательность, которую и удовольствіемъ себѣ поставила изъявлять вамъ лично при всякомъ случаѣ. Но желая, чтобы у васъ остался памятникъ таковыхъ моихъ чувствованій и отличнаго моего къ вамъ уваженія, я прошу васъ принять въ семъ видѣ приложенную при семъ табакерку, на которой изображенное каменьями имя, да напоминаетъ вамъ о матери, обязанной ревностнымъ попеченіемъ вашимъ о возлюбленныхъ ея чадахъ. Пріимите съ тѣмъ вмѣстѣ увѣреніе о совершенномъ доброжелательствѣ, съ каковымъ я пребываю вамъ благосклонною. „Марія“
III[3]. 6-го апрѣля 1815. Петръ Петровичъ! Ласкаясь удовольствіемъ щитать васъ уже какъ находящагося при Любезнѣйшихъ Сыновьяхъ моихъ, я позволяю себѣ обращаться съ вами въ семъ видѣ, и прошу васъ принять приложенное при семъ и возобновленное желаніе счастливо пути, какъ доказательство моего благоразположенія и искренней доверенности. Марія.
IV. С.-Петербургъ, 11 мая 1815. Петръ Петровичъ! Любезнѣйшіе сыновья мои, великіе князья Николай Павловичъ и Михаилъ Павловичъ, сами вручатъ вамъ сіи строки, коими я предаю ихъ въ ваше попеченіе и усердное расположеніе. Довѣріе императора, любезнѣйшаго моего сына, выборомъ васъ для сопровожденія братьевъ его величества доказанное, личное мое съ вами знакомство и опытъ перваго пребыванія великихъ князей съ вами, все сіе даетъ мнѣ совершеннѣйшее удостовѣреніе, что изъ рукъ почтеннаго генерала Ламбсдорфа не могутъ они быть переданы лучшему наставнику на полѣ славы какъ вамъ.
Ваше служеніе, извѣстное въ арміи, ваше руководство и совѣты подтверждаемые опытностію и даннымъ неоднократно примѣромъ подадутъ сыновьямъ моимъ истинное понятіе о воинѣ и полководцѣ, коего храбрость обуздывается разсудкомъ, чтобы не сдѣлаться отважностію. Сколь ни больно материнскому сердцу подвергать жизнь дѣтей опасности, я тѣмъ не менѣе признаю, что они не должны избѣгать ея, коль скоро честь и долгъ ихъ требуетъ подать собою примѣръ неустрашимости; но я увѣрена также, что я могу быть совершенно спокойна въ томъ, что внимая моимъ чувствованіямъ, вы стараться будете отвращать отъ нихъ безполезную опасность и удерживать ихъ, дабы пылкостію юношества не увлекались безъ нужды въ гибель. Они удостовѣрятся также, что съ честію неразлучна добродѣтель и непорочность нравовъ, которыя, въ соединеніи со скромностію, столькоже украшаютъ военное, какъ и веякое другое званіе, а удаленіе отъ нихъ помрачаютъ славу героя. Для сохраненія ихъ драгоцѣнныхъ качествъ души, которыя я теперь съ утѣшеніемъ вижу въ великихъ князьяхъ, вниманіе ваше конечно обращено будетъ на занятіе ихъ полезными упражненіями, отвращеніе праздности, хорошій выборъ знакомствъ, всевозможное удаленіе такихъ, коихъ примѣры и рѣчи не согласны съ сими правилами, и огражденіе ихъ отъ хитрыхъ внушеній льстецовъ, старающихся ласкательствомъ и всякими угожденіями снискивать себѣ покровительства. Итакъ, поручая ихъ вашему отеческому попеченію, я съ полною довѣренностію полагаюсь на вашу приверженность и ваше усердіе и съ удовольствіемъ возобновляю здѣсь увѣреніе объ истинномъ уваженіи и доброжелательствѣ, съ каковыми пребываю всегда вамъ благосклонною
V. Въ Павловскѣ, іюня 24-го дня 1815-го года. Петръ Петровичъ! Я имѣла удовольствіе получить письмо ваше отъ 5-го іюня и усмотрѣть изъ онаго, что императоръ, любезнѣйшій сынъ мой, опять назначилъ васъ къ братьямъ своимъ и тѣмъ исполнилъ искреннѣйшее мое желаніе, основанное на моемъ о васъ мнѣніи. Изъявляя вамъ симъ сколь пріятно мнѣ таковое назначеніе, я повторяю съ тѣмъ вмѣстѣ и увѣреніе о совершенномъ моемъ убѣжденіи, что изъ рукъ почтеннаго генерала Ламбсдорфа не могли сыновья мои перейти въ лучшія вашихъ, и что благо ихъ и польза во всѣхъ отношеніяхъ составлять будетъ предметъ усерднѣйшаго вашего попеченія. Будучи въ томъ совершенно увѣрена, я не возобновляю моей о семъ просьбы, а полагаюсь съ полнымъ довѣріемъ на ваше усердіе и приверженность. Благодаря васъ за извѣстія о великихъ князьяхъ и обѣщаніе продолжать оныя, я прошу васъ быть увѣрену, что тѣмъ сдѣлаете мнѣ чувствительнѣйшее удовольствіе и что я съ своей стороны охотно пользоваться буду всякимъ случаемъ, чтобы доказать вамъ уваженіе и доброжелательство, съ каковымъ пребываю вамъ благосклонною
VI. Въ Павловскѣ, іюля 6-го дня, 1815 года. Петръ Петровичъ! Я имѣла удовольствіе получить ваше письмо изъ Рейнцаберна отъ 16-го іюня и усмотрѣть изъ онаго, что любезнѣйшіе сыновья мои пользуются вожделѣннымъ здравіемъ. Благодаря васъ за исправность въ доставленіи мнѣ объ нихъ извѣстій, я наслаждаюсь надеждою, основанною на бывшихъ счастливыхъ произшествіяхъ, что отсутствіе сыновей мояхъ не будетъ продолжительно, и что я вскорѣ буду имѣть душевное утѣшеніе принять великихъ князей съ императоромъ въ материнскія объятія. Я молю Всевышняго о приведеніи сего радостнаго событія, и въ ожиданіи пріятнаго случая лично съ вами видѣться, возобновляю письменно увѣреніе о искреннемъ уваженіи и доброжелательствѣ, съ каковымъ пребываю вамъ благосклонною
VII. Въ Павловскѣ, іюля 12-го дня, 1815 года. Петръ Петровичъ! Благодарю васъ за продолженіе извѣстій о любезнѣйшихъ сыновьяхъ моихъ великихъ князьяхъ Николаѣ Павловичѣ и Михаилѣ Павловичѣ чрезъ послѣдняго курьера полученное, я нынѣ, при вѣроятномъ вступленія ихъ въ Парижъ, обращаюсь съ полнымъ довѣріемъ къ отеческому вашему о ихъ благѣ попеченію, которое въ сей столицѣ роскоши и преврата нужнѣе нежели гдѣ либо, и отъ котораго я ожидаю успокоенія материнскаго сердца. Я конечно ни мало не сомнѣваюсь, что внушенныя имъ правила нравственности, благочестія и добродѣтели, предохранятъ ихъ отъ дѣйствительныхъ погрѣшеній, но пылкое воображеніе юношей въ такомъ мѣстѣ, гдѣ почти на каждомъ шагу представляются картины порока и легкомыслія, легко принимаетъ впечатлѣнія, помрачающія природную чистоту мыслей и непорочность понятій, тщательно по нынѣ сохраненную; развратъ является въ столь пріятномъ или забавномъ видѣ, что молодые люди, увлекаемые наружностію, привыкаютъ смотрѣть на него съ меньшимъ отвращеніемъ и находить его менѣе гнуснымъ. Сего пагубнаго дѣйствія опасаюсь я наиболѣе по причинѣ невиннаго удовольствія, съ каковымъ великіе князья по неопытности своей воспоминали о первомъ своемъ пребываніи въ Парижѣ, не вѣдая скрытаго зла; но будучи теперь старѣе нужно показать имъ въ настоящемъ видѣ сіи впечатлѣнія, отъ которыхъ прошу я васъ убѣдительно предохранять ихъ вашимъ отеческимъ попеченіемъ, обращая также вниманіе на выборъ спектаклей, которые они посѣщать будутъ, и которые нерѣдко вливаютъ непримѣтнымъ и тѣмъ болѣе опаснымъ образомъ ядъ въ юныя сердца. Весьма бы желательно было, если бы въ случаѣ продолжительнаго пребыванія императора въ Парижѣ, можно было великимъ князьямъ воспользоваться тѣмъ временемъ для любопытнаго и полезнаго путешествія по достопримѣчательнымъ мѣстамъ въ окружности; но если сего устроить невозможно, или краткость времени не дозволитъ, то, по крайней мѣрѣ, прошу васъ всемѣрно стараться, чтобы они заняты были полезными упражненіями и ученіемъ, къ чему такой городъ каковъ Парижъ представляетъ много способовъ. Я въ сихъ отношеніяхъ обращаюсь къ вашему сердцу, которое умѣетъ раздѣлять заботы матери о душевномъ и тѣлесномъ благѣ дѣтей своихъ, и твердо надѣюсь на вашу ревность и приверженность, увѣряю васъ напередъ о чувствительнѣйшей моей признательности, и съ совершеннымъ уваженіемъ и доброжелательствомъ пребываю вамъ благосклонною
VIII. Въ Павловскѣ, іюля 21-го дня, 1815 года. Петръ Петровичъ! Чрезъ прибывшаго третьяго дня генералъ-адъютанта князя Трубецкаго получила я и ваши два письма изъ Нанси и Парижа, и благодаря васъ за таковую исправность въ доставленіи мнѣ извѣстій о любезнѣйшихъ сыновьяхъ моихъ, усердно поздравляю васъ съ благополучными произшествіями, обѣщающими Франціи возстановленіе законнаго правительства и съ нимъ благоденствія, Европѣ и человѣчеству миръ и спокойствіе, а мнѣ душевное утѣшеніе видѣть дѣтей моихъ около меня. О пребываніи въ Парижѣ я уже сказала вамъ мои мысли и желанія, и я твердо на васъ надѣюсь; и теперь только пользуюсь случаемъ возобновить вамъ увѣреніе о искреннемъ уваженіи и доброжелательствѣ, съ каковымъ пребываю вамъ благосклонною
IX. Въ Павловскѣ, іюля 27-го дня 1815 года. Петръ Петровичъ! Пріятныя извѣстія о любезнѣйшихъ сыновьяхъ моихъ, заключающіяся въ письмѣ вашемъ отъ 7-го сего мѣсяца, читала я съ великимъ удовольствіемъ, равно какъ и свидѣтельство ваше объ усердіи кавалеровъ, соотвѣтствующемъ моему о нихъ мнѣнію. Но сколь ни благопріятны всѣ сіи виды пребыванія великихъ князей въ Парижѣ, я однако не скрываю отъ васъ, что весьма обрадуюсь выѣзду ихъ высочествъ изъ сего города, какъ по естественному желанію съ ними видѣться, такъ и по нравственнымъ побужденіямъ. Я надѣюсь, что исполненіе моихъ желаній недолго промедлится, и что я скоро буду имѣть удовольствіе лично изъявить вамъ уваженіе и доброжелательство, съ каковымъ пребываю вамъ благосклонною „Марія“.
X. Въ Павловскѣ, августа 4-го дня 1815-го года. Петръ Петровичъ! Имѣвъ удовольствіе получить письмо ваше отъ 20-го іюля, я повторяю благодареніе мое за точное продолженіе извѣстій о любезнѣйшихъ сыновьяхъ моихъ и любопытныхъ посѣщеніяхъ, которыми занята часть ихъ времени. Но весьма пріятно бы мнѣ было также получать свѣдѣнія объ упражненіяхъ великихъ князей до наукъ относящихся и вы мнѣ сдѣлаете великое удовольствіе увѣдомленіемъ о предметахъ, коими они занимаются и образѣ занятій. Я полагаюсь на ваше усердіе и готовность мнѣ угодить и прошу васъ быть всегда увѣрены о искреннемъ уваженіи и доброжелательствѣ, съ каковыми пребываю вамъ благосклонною „Марія“.
XI. Въ Гатчинѣ, сентября 16-го дня 1815-го года. Петръ Петровичъ! Пріѣхавшій сегодня курьеръ привезъ мнѣ два письма отъ васъ 10-го 17-го августа, и я съ удовольствіемъ усмотрѣла предстоящій отъѣздъ любезнѣйшихъ сыновей моихъ великихъ князей изъ Парижа, гдѣ время ихъ пребыванія будучи большею частію занято предметами до военной службы касающимися, слишкомъ мало позволяло имъ помышлять объ усовершенствованіи познаній. Всякій молодой человѣкъ имѣетъ необходимую нужду отдѣлять нѣкоторое время для собранія своихъ мыслей и приумноженія своихъ свѣдѣній, и утвержденія въ приобрѣтенныхъ познаніяхъ и правилахъ, ибо, по сохраняемому мною всегда въ памяти замѣчанію, тотъ кто впередъ не подвигается въ ученіи, отступаетъ назадъ.
Михаилъ Павловичъ, при семнадцатилѣтнемъ возрастѣ, имѣетъ въ особенности крайнюю нужду заниматься полезными предметами и болѣе утвердиться въ пройденныхъ наукахъ, и я буду благодарить Бога отъ глубины сердца и въ семъ важномъ отношеніи, когда увижу великихъ князей обратно здѣсь продолжающихъ недоконченное, особливо младшаго, воспитаніе[4]. Я надѣюсь что благословеніемъ Всевышняго мое желаніе скоро совершится, и благодаря васъ искренно за сообщаемыя о сыновьяхъ моихъ извѣстія, прошу васъ продолжать снабженіемъ меня оными. Съ удовольствіемъ повторяю я въ прочемъ увѣреніе о совершенномъ уваженіи и доброжелательствѣ, съ каковыми пребываю вамъ благосклонною „Марія“.
XII. Въ Гатчинѣ, сентября 28-го дня 1815-го года. Петръ Петровичъ! Я имѣла удовольствіе получить пріятнѣйшія донесенія ваши отъ 26-го августа и 2-го сентября и благодаря васъ за оныя, предоставляю вамъ самимъ судить о чувствованіяхъ материнскаго сердца при чтеніи похвалы пріобрѣтаемой единогласно любезнѣйшими сыновьями моими, великими князьями Николаемъ Павловичемъ и Михаиломъ Павловичемъ, какъ образомъ исправленія въ первый разъ предъ лицемъ побѣдоноснаго воинства, возложеннаго на нихъ командованія, такъ и вообще ихъ обхожденіемъ. Вы конечно повѣрите, что я живо участвую въ утѣшеніи, которое вы ощущали видя ихъ на маневрахъ и среди иностранцевъ, и въ той радости, которая, безъ сомнѣнія, исполняла ихъ сердца при полученіи порученія императора толико для нихъ лестнаго. Теперь, благодаря Бога, могу я уже заниматься вычисленіемъ недѣль и дней до ихъ ко мнѣ возвращенія, ибо императоръ пишетъ ко мнѣ, что предполагаетъ быть здѣсь въ ноябрѣ мѣсяцѣ, и я съ умиленіемъ предаюсь сему пріятному ожиданію. Я надѣюсь и усерднѣйшіе желаю, чтобы случившееся вамъ поврежденіе, о которомъ съ искреннимъ сожалѣніемъ извѣстилась, не было препятствіемъ вашему отъѣзду съ сыновьями моими и чтобы скорое и совершенное ваше выздоровленіе доставило мнѣ удовольствіе видѣть васъ съ ними и лично повторить вамъ изъявленіе уваженія и доброжелательства, съ каковыми пребываю вамъ благосклонною „Марія“.
XIII. Въ Гатчинѣ, октября 10 дня 1815 г. Петръ Петровичъ! Чрезъ прибывшаго третьяго дня курьера имѣла я удовольствіе получить письмо ваше отъ 9-го сентября и повторяю изъявленіе искренняго моего сожалѣнія о случившемся вамъ несчастій, благодаря Бога, что не имѣло худшихъ послѣдствій, и что вы чувствовали себя въ состояніи сопутствовать любезнѣйшимъ сыновьямъ моимъ. Съ крайнимъ нетерпѣніемъ ожидаю я ихъ возвращенія и удовольствія лично благодарить васъ за всѣ труды ваши; ибо сколь ни утѣшительны для моего сердца всѣ отзывы о поведеніи и обращеніи великихъ князей, я не могу однако довольно изъявлять признательности моей Провидѣнію за удаленіе ихъ наконецъ изъ Парижа; и усерднѣйше молю Всевышняго о ихъ благополучномъ сюда прибытіи, для продолженія прерваннаго воспитанія и довершенія нужнаго имъ еще ученія. Приѣзжайте съ ними скорѣе и будьте увѣрены, что вы приняты будете съ чувствованіями уваженія и доброжелательства, съ каковыми пребываю всегда вамъ благосклонною „Марія“.
XIV. Въ Гатчинѣ, октября 13 дня 1815 г. Петръ Петровичъ! Я съ чувствительнымъ удовольствіемъ получила письма ваши изъ Парижа, Дижона и Бадена отъ 18-го, 25 и 28-го сентября, доказывающія, что вы съ любезнѣйшими сыновьями моими приближаетесь къ нашимъ предѣламъ, я что я теперь могу ласкать себя твердою надеждою вскорѣ включить ихъ въ мои объятія. Благодаря васъ за исправное извѣщеніе о продолженіи пути, я утѣшаюсь сообщеніемъ вамъ радости, какою исполняется мое сердце при помышленіи о скоромъ великихъ князей прибытіи. Я молю Всевышняго о благословеніи ихъ путешествія и прошу васъ быть увѣрены о истинномъ уваженіи и доброжелательствѣ, съ каковыми пребываю всегда вамъ благосклонною „Марія“.
XV. Петръ Петровичъ! Я съ истиннымъ сожалѣніемъ извѣстилась, чрезъ письма любезнѣйшихъ сыновей моихъ, великихъ князей Николая Павловича и Михаила Павловича, о приключившейся вамъ въ дорогѣ жестокой болѣзни; но надѣюсь и утверждаюсь въ сей надеждѣ полученнымъ отъ васъ изъ Берлина письмомъ, что вы отъ болѣзни совершенно избавились, чего отъ искренняго сердца желаю. Вы конечно представляете себѣ, и вѣрно раздѣляете со мною удовольствіе, съ каковымъ я узнала, что великіе князья избавлены отъ поѣздки въ Варшаву. Вамъ извѣстны причины, для коихъ я желаю ихъ скорѣйшаго возвращенія и вы легко повѣрите, что я была сему столько же рада, какъ я уповаю и вы сами, зная ваши мысли[5]. Теперь я съ нетерпѣніемъ почти ежедневно ожидать буду првѣзда сыновей моихъ, который почитаю весьма близкимъ, и прошу васъ быть увѣрены о чувствительномъ удовольствіи, съ каковымъ я васъ пріиму и повторю вамъ лично изъявленіе искреннѣйшей признательности моей за всѣ труди и попеченіе ваше о великихъ князьяхъ, равно какъ и отличнаго уваженія и доброжелательства, съ каковыми пребываю вамъ благосклонною „Марія“. Въ С.-Петербургѣ, ноября 3 дня, 1815 г.
XVI. Петръ Петровичъ! Курьеръ, привезшій мнѣ письмо ваше изъ Берлина отъ 23-го октября, обрадовалъ меня пріятнѣйшею вѣстію, императоромъ и самимъ любезнѣйшимъ женихомъ мнѣ сообщенною о помолвкѣ великаго князя Николая Павловича, о которой и вы меня извѣщаете. Отъ искренняго сердца благодарю я васъ за поздравленіе съ симъ счастливымъ событіемъ, которое, по всѣмъ человѣческимъ догадкамъ и предположеніямъ, предвѣщаетъ благополучіе обоихъ молодыхъ будущихъ супруговъ, по отличнымъ качествамъ ихъ душъ и сердецъ. Я увѣрена, что вы принимаете въ томъ живѣйшее участіе и мнѣ тѣмъ пріятнѣе излить предъ вами чувствительнѣйшее удовольствіе, коимъ сердце мое исполнено. Моля Всевышняго да благословитъ сей предполагаемый бракъ и сподобитъ любезнѣйшаго моего сына обрѣсти счастіе свое въ созиданіи счастія своей супруга, я съ нетерпѣніемъ ожидаю приѣзда всѣхъ любезнѣйшихъ дѣтей моихъ, и той драгоцѣнной минуты, когда, окруженная ими, я паки возчувствую себя благополучнѣйшею матерью. Поспѣшайте быть свидѣтелемъ моего счастія и принять лично увѣреніе о истинномъ уваженіи и доброжелательствѣ, съ каковыми я пребываю вамъ благосклонною „Марія“.
XVII[6] 30 ноября 1815 г. Петръ Петровичъ прошу васъ мнѣ удовольствіе здѣлать проводите великихъ князей завтречнаго дня на празнество Семеновскаго полька. Вы видите какова довереность моя къ вамъ, и сколько я читаю на ваше усердіе, и желаніе мнѣ удовольствіе сдѣлать; Будьте тоже уверенны что я благодарна и что я есть и буду ваша благосклонная Марія.
XVIII. С.-Петербургъ, 30 декабря 1815 г. Петръ Петровичъ! Изъявивъ вамъ уже на словахъ искреннюю мою признательность за усердное попеченіе ваше о любезнѣйшихъ сыновьяхъ моихъ, великихъ князьяхъ Николаѣ Павловичѣ и Михаилѣ Павловичѣ и уваженіе мое вами пріобрѣтенное, я желала, чтобы память таковыхъ моихъ къ вамъ расположеній сохранилась у васъ видимымъ знакомъ. Съ симъ намѣреніемъ я прошу васъ принять приложенную здѣсь табатерку, на которой изображенныя каменьями имена напоминать вамъ будутъ какъ о препорученіи, вами съ такимъ рвеніемъ исполненномъ, такъ и моемъ довѣріи и моей чувствительной благодарности. Я нахожу особливое удовольствіе въ изъявленіи вамъ таковой справедливости, мною вамъ отдаваемой, купно съ отличнымъ уваженіемъ и доброжелательствомъ, съ каковыми пребываю вамъ благосклонною „Марія“.
Примечания[править]
- ↑ Графъ Петръ Петровичъ оставилъ четырехъ сыновей и одну дочь, Елисавету Петровну, вышедшую замужъ за полковника тарутинскаго пѣхотнаго полка Михаила Михайловича Нарышкина. Это былъ честный, образованный и вполнѣ благородный человѣкъ. Политическія увлеченія ввергли его въ дѣло 14-го декабря. Никакія связи и родство не спаси его отъ участи, предназначенной ему и его товарищамъ. Нарышкинъ былъ сосланъ въ каторжныя работы на двѣнадцать лѣтъ, каковой срокъ, съ сокращеніемъ нѣкотораго времени, воспослѣдовавшаго по высочайшимъ манифестамъ, и пробылъ въ Сябири. — Достойная супруга его — презрѣвъ почетъ, богатство и высокое положеніе въ свѣтѣ, послѣдовала за своимъ мужемъ и раздѣлила съ нимъ тяжкую ссылку. Она собственноручно обшивала мужа и стирала ему бѣлье: этотъ фактъ, безъ сомнѣнія, много говоритъ въ пользу какъ ея, такъ и ея отца, умѣвшаго внушить своимъ дѣтямъ прекрасныя нравственныя качества. Въ сороковыхъ годахъ Нарышкинъ былъ прощенъ. Прощеніе это воспослѣдовало по ходатайству кн. Сергія Михайловича Голицына, друга покойнаго Государя. Нарышкинъ умеръ въ 1863 году. Сотоварищъ его по бѣдствію, кн. Евг. П. Оболенскій, также уже нынѣ покойный, почтилъ его некрологомъ, напечатанномъ въ № 3 газеты «День» 1863 года.
- ↑ Вотъ собственноручная его замѣтка о числѣ сраженій, въ которыхъ довелось ему принять участіе: «былъ въ дѣйствительныхъ сраженіяхъ съ поляками въ 4-хъ, со шведами въ 22-хъ, съ французами, съ 15-ю при нихъ націями, въ 21-мъ. Итого въ настоящихъ дѣлахъ, кромѣ аванпостныхъ, шармюцелей и разныхъ рекогносцировокъ частныхъ въ 47-ми».
- ↑ Письмо это собственноручное Маріи Ѳедоровны приведено нами буквально.
- ↑ Императрица-мать весьма безпокоилась о степени успѣшности учебныхъ занятій ея младшихъ сыновей, и ходъ этихъ занятій въ особенности в. к. Михаила Павловича не вполнѣ ее удовлетворялъ. Независимо отъ печатаемыхъ нами писемъ, это можно видѣть и изъ писемъ императрицы къ Лагарпу. (Сбор. русск. истор. об. т. V, стр. 92—119). Ред.
- ↑ Слова, набранныя разрядкой, въ подлинникѣ подчеркнуты. Ред.
- ↑ Письмо это собственноручное императрицы Маріи Ѳедоровны.