Один бросился под поезд, другой утопился, тот кончил жизнь в петле, этот нашел смерть в бутылке уксусной эссенции. Каждый газетный лист сообщает о нескольких самоубийствах в рабочей среде… Голод и холод, подлые преследования властей и, как результат — усталость от жизни, беспросветное отчаяние — вот причины этой потрясающей эпидемии самоубийств… Что может быть страшнее одиночества для голодного затравленного полицией рабочего в чужом огромном городе? Отчаявшись в поисках работы, хлеба и пристанища, несчастный вынимает из кармана браунинг и пускает пулю — либо в себя, либо в случайного лавочника, сидящего за своей кассой. Результат в обоих случаях один. Разве безумные экспроприации, в которых участвуют безработные, по существу не являются лишь другой формой самоубийства? Не все ли равно: самому ли затянуть на своей шее веревку или бесцельно и бесславно просунуть свою голову в петлю, сделанную царевым палачом?.. Многие сотни честных и смелых погибли в этой двойной эпидемии…
И самоубийца и экспроприатор для нас, для революционной армии, — дезертиры: они покидают свои посты, они бегут с поля пролетарской борьбы. Но мы не бросим в них слово осуждения: они — только жертвы. Зато отравленное проклятие бросим мы в лицо того подлого общества, которое дало им камень вместо хлеба и виселицу вместо крова. Пред их безвестными могилами дадим клятву снести прочь тот дьявольский порядок, при котором число рабочих рук регулируется самоубийствами и казнями.
Но перед нами стоит и более близкая задача: спасти новые сотни отчаявшихся, вдохнуть в них надежду и бодрость, вырвать их из их одиночества, их оторванности, их отчаяния и вернуть их с пути смерти на путь жизни. Только великая идея борьбы за общее счастье, за социалистическое братство способна совершить это чудо. Понесем же идею социализма в самые темные углы, где голод безработицы братается с отчаянием и преступлением.
В эти черные дни кризиса и реакции шире развернем наши ряды! Выше поднимем факел социализма, братья!
16 (3) октября 1908 г.
