Жил-был на свете один человек, который славился своим громадным богатством. Чего, чего только не имел он у себя: и дворцы-то роскошные, и посуду из чистого серебра и золота, и кареты прекрасные, и мебель новомодную, обтянутую дорогими, штофом, одним словом всё, что только можно пожелать и выдумать. Но вместе с тем, человек этот считал себя крайне несчастным в том отношении, что у него росла отвратительная синяя борода, которая делала его таким страшным, что все женщины и девушки, при встрече с ним, невольно отворачивались.
По соседству жила одна знатная дама; у неё было несколько сыновей и две дочери, красавицы писаные. Задумал Синяя-Борода за одною из них посвататься и написал матери, чтобы та сама назначила, которую именно из дочерей своих желает за него выдать. Мать сообщила об этом девушкам, но они обе наотрез отказались от такого жениха, во-первых, потому, что он внушал им отвращение и страх, а во-вторых, кроме того, им было известно, что Синяя-Борода имел уже много жен, по куда они все подевались, про то никто не знал, не ведал, хотя толков по этому поводу ходило немало.
Получив отказ, Синяя-Борода, однако, нисколько не смутился; вместо того, чтобы обидеться, он однажды пригласил к себе погостить соседку с обеими дочерями и еще несколько хороших знакомых.
Ежедневно устраивал он дорогим гостям различные веселые прогулки, охоту, танцы, фейерверки, словом, всевозможные развлечения. Это продолжалось довольно долго и в результате получилось то, что младшая из дочерей соседки отнеслась к нему с благосклонностью и согласилась сделаться его женою.
Свадьбу отпраздновали, как следует; молодые зажили припеваючи. Затем, спустя немного времени, Синей-Бороде понадобилось по делам отлучиться из дому почти на два месяца.
— Вот тебе ключи от парадных комнат, вот от кладовых, где хранится серебро и золото, вот от чуланчика, наполненного различными сокровищами, а вот и от всего замка вообще, — сказал он жене в день отъезда.
— Ах, да, постой, постой! — окликнул он молодую женщину, готовую удалиться. — Возьми еще вот этот ключ: он от моего кабинета, что в нижнем эта же, на конце галереи; только помни: не смей туда входить, иначе я расправлюсь с тобою по-своему.
— Но пойду, не пойду! — отозвалась жена и, проводив мужа до золотой карсты, в которой он намерен был совершить путешествие, вернулась к себе в комнаты, куда затем вскоре не замедлили явиться некоторые из её любимых подруг, проведавшие об отсутствии Синей-Бороды.
— Покажи нам, пожалуйста, все скрытые сокровища богатого замка, — просили они. — Надо воспользоваться случаем, пока твой супруг путешествует, иначе никогда не удастся!
— Хорошо, — согласилась молодая хозяюшка и повела подруг из комнаты в комнату.
Удивлению, восклицаниям и аханью не было конца; столько богатств, столько драгоценностей, столько роскоши встречалось на каждом шагу, что и передать трудно. Великолепные диваны, столы, стулья — всё было украшено серебром и золотом; даже стены, с громадными зеркалами, во многих местах блестели так сильно, что на них порою смотреть было трудно, — все они были унизаны разноцветными, драгоценными каменьями, придававшими им, в общем, чисто волшебный, сказочный характер. Подруги не находили слов выразить свой восторг, и не на шутку завидовали счастью молодой женщины, которая, ничего им не говоря, только и думала о том таинственном кабинете, куда муж запретил входить ей.
Наконец, ей стало не в силу терпеть долее, и вот, отделившись незаметными, образом от подруг, она тихонько, через потайную дверь, юркнула в нижнее жилье и так спешила идти туда, что чуть-чуть не полетела с лестницы вниз головою.
Остановившись около двери, молодая женщина постаралась еще раз побороть себя. Ей совестно было не исполнить данное обещание, и в то же самое время любопытство сильно давало себя чувствовать. Несколько раз бралась она за ключ, чтобы отворить заветный кабинет, и несколько раз обратно опускала ключ в карман; затем, отчаянно махнув рукою, с каким-то лихорадочным волнением отодвинула задвижку, переступила порог и очутилась в такой темноте, что в первую минуту положительно ничего не могла различить вокруг; потом, когда глаза её попривыкли к темноте, с ужасом увидела, что весь пол был забрызган кровью, которая струилась из висевших по стенам женских трупов — покойных жен Синей-Бороды, убитых им собственноручно.
Это ужасное зрелище сильно подействовало на молодую женщину; она задрожала, словно в лихорадке, хотела скорее замкнуть дверь, но ключ нечаянно выскользнул у неё из рук; она подняла его, кое-как замкнула дверь и, в высшей степени опечаленная, вернулась в свою комнату.
Взглянув на ключ и увидев, что он запачкан кровью, молодая женщина всеми силами принялась оттирать его песком, но так как ключ был заколдован, то все её старания оказались напрасными, и ужасные кровавые пятна, исчезнув на одном месте ключа, сейчас же появлялись на другом.
Молодая женщина приходила в отчаяние; к довершению ужаса, она узнала, что муж её должен возвратиться к вечеру домой.
— Господи, хотя бы он не заметил этих страшных пятен на ключе, — беспрестанно повторяла несчастная и окончательно растерялась, когда на следующее утро Синяя-Борода позвал ее для объяснений.
— Откуда взялась кровь на маленьком ключике? — спросил он жену сердитым голосом.
— Право, не знаю… — нерешительно отозвалась последняя.
— Ты изволила ходить в нижний кабинет, несмотря на мое запрещение, — продолжал супруг еще более сердитым голосом. — Ну, хорошо же! В наказание, я отправлю тебя туда составить компанию тем самым дамам, с которыми ты имела удовольствие отчасти познакомиться.
Молодая женщина, обливаясь горькими слезами, бросилась к ногам мужа, прося его о помиловании; но он оставался непреклонен и только в виде особой милости дал ей четверть часа времени, чтобы приготовиться к предстоящей смерти, а сам немедленно удалился.
Оставшись одна, она кликнула сестру и попросила ее взойти на вышку посмотреть, не едут ли их братья, которые еще на прошлой неделе обещали именно в этот день приехать в замок.
— Ну, что? — спросила она сестру, когда последняя вернулась обратно.
— Ничего не видно, только пыль вьется на солнце, да листья на деревьях шелестят от ветра.
— Ах ты, Господи, Боже мой! — вскричала жена Синей-Бороды, с отчаянием ломая руки.
А Синяя-Борода между тел показался на пороге.
— Ступай вниз, — крикнул он запальчиво.
— Сейчас, — отвечала жена и, обратившись к сестре, снова попросила сбегать наверх посмотреть, не едут ли братья.
— Нет, никого не видать! — отвечала сестра. — Только стадо коров идет по дороге.
— Что же ты не двигаешься с места? — грозно крикнул Синяя-Борода.
— Сейчас, сейчас! — отозвалась несчастная женщина, бледнея с каждою минутой всё больше и больше, и затем снова попросила сестру осведомиться, не едут ли братья.
— Едут, едут! — наконец, сообщила сестра. — Я ясно различаю двух рыцарей, хотя они еще очень далеко.
Лицо молодой хозяюшки несколько прояснилось; она надеялась на защиту братьев и уже менее боялась своего грозного супруга, который, потеряв терпение, крикнул так громко, что все стены задрожали; волей-неволей пришлось повиноваться. Еле держась на ногах от страха и волнения, молодая женщина сошла вниз и опять, опустившись на колени, принялась упрашивать мужа помиловать ее.
— Вздор! Слышать ничего не хочу! — отозвался Синяя-Борода. — Ты должна умереть наравне с остальными!..
С этими словами он одной рукой схватил её красивые, длинные волосы, а другою замахнулся саблей, чтобы отрубить ей голову, как вдруг услыхал сильный стук в двери и приостановился.
— Кто там? — спросил он грозно.
Вместо ответа, двери с треском растворились; на пороге показались два вооруженных рыцаря, родные братья молодой хозяюшки. Не говоря ни слова, они бросились на Синюю-Бороду и прежде, чем тот успел крикнуть или позвать на помощь, ловко прокололи его насквозь саблями, освободив таким образом, молодую женщину от неминуемой гибели.
После его смерти, кроме жены не осталось никаких наследников; но жена не захотела одна пользоваться предоставленным ей несметным богатством и разделила его между собою и обоими братьями, которые, благодаря этому, зажили припеваючи.