НА СБОРНОМ ПУНКТЕ
К путешественнику предъявляются следующие требования: 1) он должен уметь организовать экспедицию и исполнить все подготовительные работы на месте еще задолго до выступления; 2) должен уметь собрать коллекции; 3) уметь вести дневник; 4) знать, на что обратить внимание: отличить ценное от рухляди; 5) уметь доставить коллекции и 6) обработать собранные материалы.
Последняя работа не должна откладываться в долгий ящик. Для этого нужно свободное время. Мы, русские, особенно часто грешим в этом направлении. Обыкновенно на путешественника, по возвращении его к месту службы, тотчас начинают наваливать работу, ничего общего не имеющую с тем делом, которое у него на руках. Поэтому обработка путевых дневников производится урывками, в часы досуга, которого, кстати сказать, у каждого служащего бывает ровно столько, сколько надо для подкрепления сном сил, израсходованных за день.
Что значит путешествие? В чем заключается работа исследователя? К сожалению, для этого какого-нибудь катехизиса дать нельзя. Многое зависит от личности самого путешественника и от того, насколько он научно подготовлен. Этого мало, надо иметь еще интерес к данной стране, необходима вера в то, что именно здесь, а не в другом месте можно найти интересные материалы. Только при помощи правильных наблюдений можно найти связь между причиной и следствием, и тогда вдруг какое-нибудь маленькое, дотоле незаметное явление становится доминирующим. Все это дается только знаниями и путем опыта. Весьма важно, если у начинающего есть руководитель, человек опытный. Он сразу указывает новичку методы исследований.
Первый период, период подготовительный, для нас прошел. Теперь на очереди было само путешествие. Накануне отъезда всегда много забот и хлопот. Надо все обдумать, вспомнить, не забыли ли что-нибудь, надо послать телеграммы, уложить свои вещи, известить то или иное лицо по телефону и т. д. Целый день бегаешь по городу, являешься начальнику и делаешь последние распоряжения. Вечер уходит на писание писем. Ночью почти не спишь. Все время беспокоит одна и та же мысль: все ли сделано и все ли взято. На другой день, чуть свет, вы уже на ногах. Последние ваши хлопоты на вокзале около кассы. Наконец ударил третий звонок, раздался свисток, и поезд тронулся. В эту минуту чувствуешь, как какая-то неимоверная тяжесть свалилась с плеч. Все беспокойства остались назади. Сознание, что ровно год будешь вне сферы штабов, управлений и канцелярий и ровно год не будут беспокоить предписаниями и телефонами — создает душевное равновесие. Чувствуешь себя свободным; за работу принимаешься с удовольствием и сам себе удивляешься, откуда берется энергия.
Мы имели отдельный вагон, прицепленный к концу поезда. Нас никто не стеснял, и поэтому мы расположились, как дома. День мы провели в дружеской беседе, рассматривали карты и строили планы на будущее.
Погода была пасмурная. Дождь шел не переставая. По обе стороны полотна железной дороги тянулись большие кочковатые болота, залитые водой и окаймленные чахлой растительностью.
В окнах мелькали отдельные деревья, телеграфные столбы, выемки. Все это было однообразно. День тянулся долго, тоскливо. Наконец стало смеркаться. В вагоне зажгли свечи. Утомленные хлопотами последних дней, убаюкиваемые покачиванием вагона и ритмическим стуком колес, все очень скоро уснули.
На другой день мы доехали до станции Шмаковка. Это был наш сборный пункт. Отсюда должно было начаться путешествие. Ночью дождь перестал, и погода немного разгулялась. Солнце ярко светило. Смоченная водой листва блестела, как лакированная. От земли подымался пар… Стрелки встретили нас и указали квартиру.
Остаток дня прошел в разборке имущества и в укладке вьюков.
Следующий день, 18-го мая, был дан казакам и стрелкам в их распоряжение. Они переделывали себе унты, шили наколенники, приготовляли патронташи и вообще последний раз снаряжали себя в дорогу. Вначале сразу всего не доглядишь. Личный опыт в таких случаях — прежде всего. Важно, чтобы в главном не было упущений, а мелкие шероховатости сами сгладятся.
Пользуясь свободным временем, мы вместе с П. К. Рутковским пошли осматривать окрестности.
В этом месте течение реки Уссури чрезвычайно извилистое.
Если ее вытянуть на карте, она, вероятно, заняла бы вдвое более места. Нельзя сказать, чтобы река имела много протоков: такой кружевной вид ей придают излучины.
Почти все реки Уссурийского Края имеют течение довольно прямое до тех пор, пока текут по продольным межскладочным долинам. Но как только они выходят из гор на низины, начинают выделывать узоры. Тем более это удивительно, что состав берегов всюду один и тот же: под дерном лежит небольшой слой чернозема, ниже — супесок, а еще ниже — толщи ила вперемежку с галькой. Я думаю, это можно объяснить так: пока река течет в горах, она может уклоняться в сторону только до известных пределов. Благодаря крутому падению тальвега[1] вода в реке движется быстро, смывает все, что попадается ей на пути, и выпрямляет течение. Река действует в одно и то же время и как пила и как напильник. Совсем иное дело на равнине. Здесь быстрота течения значительно уменьшается, глубина становится ровнее, берега однообразнее. При этих условиях немного нужно, чтобы заставить реку изменить направление. Например: случайное скопление в одном месте глины или гальки, тогда как рядом находятся рыхлые пески. Вот почему такие «кривуны» непостоянны; после каждого наводнения они изменяются, река образует новые колена и заносит песком место своего прежнего течения. Очень часто входы в старые русла закупориваются, образуются длинные слепые рукава, как в данном случае мы видим это на Уссури. Среди наносов реки много глины. Этим объясняется заболоченность долины.
Лето 1906 года было дождливое. Всюду по низинам стояла вода, и если бы не деревья, торчащие из луж, их можно было бы принять за озера. От поселка Нижне-Михайловского до речки Кабарги болота тянутся с правой стороны Уссури, а выше к селу Нижне-Романовскому (Успенка) — с той и другой стороны, но больше — с левой. Здесь посреди равнины подымаются две сопки со старыми тригонометрическими знаками. Северная (высотою в 171 сажень), называемая Медвежьею горою, и южная (в 102 сажени), сохранившая еще китайское название Хандо-Динза-Сы[2]. Между этими сопками находятся минеральные Шмаковские ключи. На северо-востоке гора Медвежья раньше, видимо, соединялась с хребтом Тырыдынза[3], но впоследствии их разобщила река Уссури.
Среди уссурийских болот есть много релок[4] с хорошею, плодородною землею, которыми и воспользовались крестьяне для распашек. В пяти верстах от реки на восток начинаются горы. Лет десять тому назад они были покрыты лесами, от которых ныне не осталось и следов. Ту древесную растительность, которую мы видим теперь в долине Уссури, лесом назвать нельзя. Эта жалкая поросль состоит главным образом из липы (Tilia mandshurica Rupr et Maxim.), черной и белой березы (Betula davurica Pall. и Betula japonica H. Winkl) и растущих полукустарниками: ольхи (Alnus hirsuta Turcz.), ивняка (Salix triandra L.) и, наконец, раскидистого кустарника (Securinega ramiflora Müll.Arg.), похожего на леспедецу.
Почерневшие стволы деревьев, обуглившиеся пни и отсутствие молодняка указывают на частые палы. Около железной дороги и быть иначе не может.
Цветковые растения растут такою однообразною массою, что кажется, будто здесь вовсе нет ойкологических сообществ. То встречаются целые площади, покрытые только одной полынью (Artemisia vulgaris L.), то белым ползучим клевером (Trifolium repens L.), то тростниками (Phragmites communis Trin.), то ирисом (Iris uniflora Pall.), ландышами (Convallaria majalis L.) и т. п.[5]
Благодаря тому, что кругом было очень сыро, релки сделались местами пристанища для различного рода мелких животных. На одной из них я видел двух ужей (Coluber rufodorsatus Cantor) и одну копьеголовую ядовитую змею (Ancistrodon Blomhoffii Boie). На другой релке, точно сговорившись, собрались грызуны и насекомоядные: красные полевки (Evotomys rutilus Pallas), мышки-экономки (Microtus oeconomus Pallas) и уссурийские землеройки (Sorex tscherskii Ognev).
В стороне от дороги находился большой водоем. Около него сидело несколько серых скворцов. Эти крикливые птицы были теперь молчаливы; они садились в лужу и купались, стараясь крылышками обдать себя водой. Вблизи возделанных полей встречались ошейниковые овсянки. Они прыгали по тропе и близко допускали к себе человека, но, когда подбегали к ним собаки, с шумом поднимались с земли и садились на ближайшие кусты и деревья. На опушке леса я увидел еще какую-то маленькую серенькую птицу. П. К. Рутковский убил ее из ружья. Это оказалась восточно-азиатская совка, та самая, которую китайцы называют «Ли-у» и которая якобы уводит искателей жень-шеня от того места, где скрывается дорогой корень.
Несколько голубовато-серых амурских кобчиков гонялись за насекомыми, делая в воздухе резкие повороты. Некоторые из них сидели на кочках и равнодушно посматривали на людей, проходивших мимо них.
Когда мы возвратились на станцию, был уже вечер. В теплом весеннем воздухе стоял неумолкаемый гомон. Со стороны болот неслись лягушиные концерты, в деревне лаяли собаки, где-то в поле звенел колокольчик.
Завтра в поход. Что-то ожидает нас впереди!
Примечания автора
- ↑ Самые низкие места, по которым сбегает вода.
- ↑ Хань-дэ дин-цзы сы — вершина с кумирней Хань-дэ (китайской добродетели).
- ↑ Ди-эр дин-цзы — вторая вершина.
- ↑ Релка — местное название возвышенного места среди затопляемой равнины.
- ↑ Для названий растений, приводимых в книге, мне послужили следующие материалы: 1) Собранные мною растения, 2) Гербарий Гродековского музея, 3) Сведения, сообщенные мне Н. А. Пальчевским и Н. А. Десулави, 4) Список древесных и кустарниковых растений, присланных мне Т. П. Гордеевым и 5) Труды В. Л. Комарова: Флора Маньчжурии. Три тома. 1901—1907 гг.