ЭСБЕ/Япония/История: различия между версиями

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
[досмотренная версия][досмотренная версия]
Содержимое удалено Содержимое добавлено
м качество статьи
Нет описания правки
Строка 1: Строка 1:
{{ЭСБЕ
{{ЭСБЕ
| КАЧЕСТВО = 2
|НАЗВАНИЕ=Япония — IX. История
|НАЗВАНИЕ=Япония — IX. История
|ВИКИПЕДИЯ=Япония
|ВИКИПЕДИЯ=Япония
|КАЧЕСТВО = 2
}}
}}


Строка 41: Строка 41:


[[Категория:ЭСБЕ:Япония| 09]]
[[Категория:ЭСБЕ:Япония| 09]]
[[Категория:ЭСБЕ:История]]
[[Категория:ЭСБЕ:История Японии| ]]

Версия от 16:09, 17 декабря 2016

Япония — IX. История
Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона
Словник: Яйцепровод — Ижица. Источник: т. XLIa (1904): Яйцепровод — Ѵ, с. 697—789 ( скан · индекс ); доп. т. IIa (1907): Пруссия — Фома. Россия, с. 926—928 ( скан · индекс ) • Даты российских событий указаны по юлианскому календарю.

I. Физический очеркII. Население.III. Экономический очеркIV. Государственное устройствоV. Вооруженные силыVI. Народное здравие и медицинаVII. Народное образование, периодическая печать и книжное делоVIII. РелигияIX. ИсторияX. ЯзыкXI. ЛитератураXII. ИскусствоXIII. МузыкаXIV. Библиография

IX. История. Древнейшая история Японии, как она излагается в туземных источниках, представляет собой собрание легенд и баснословных преданий, которые большей частью не объединены в одно целое. Рассказ начинается с сотворения мира и появления в нем первого божества и затем ведется без всякого перерыва, изображая династию японских государей и весь японский народ происшедшими непосредственно от этого божества. Такая тесная, неразрывная связь мифологии с действительной историей доныне признается большей частью японцев, особенно теми, которые причисляют себя к синтоистам; но почти все образованные японцы ныне строго отделяют мифологию от истории, при чем хронологию они начинают вести от вступления на престол первого «земного» императора Дзимму Тэнно, т. е. с 660 г. до Р. Хр. Этот же год ранее принимался и европейскими учеными за первую историческую дату; однако, новейшие исследования (Aston, Bramsen и др.) показали, что первой достоверной датой в японской хронологии является лишь 461 год по Р. Хр. и что даже к сказаниям летописей о событиях VI ст. нужно еще относиться с некоторой осторожностью. Первые исторические записи были сделаны в Я., вероятно, не ранее начала V стол. нашей эры, т. е. после введения китайской иероглифической письменности. Первые дошедшие до нас летописи относятся к началу VIII стол., а именно Кодзики — к 712 г., Нихонги — к 720 г. За ними последовал ряд других, о которых подробности сообщаются в отделе о литературе. В новейшее время японские ученые, усвоив себе методы европейской науки, решили применить эти методы к изучению своей истории, и с этой целью предприняли собрание и издание документов и других материалов, которые могут послужить источником для составления критической истории их отечества. Предполагают, что эти материалы составят 300 томов по 1000 страниц каждый и что издание будет закончено к 1915 г. Некоторые данные для японской истории содержатся в корейских и китайских летописях. Ниже излагается в кратких чертах история Я. в том виде, как она представляется по японским источникам, причем не исключена и мифология, так как она в представлении массы японского народа неразрывно связана с историей и знакомит с его религиозными воззрениями. Первоначально мир представлял собою бесформенный хаос. Его упорядочение началось только с тех пор, когда в мире явилось одно за другим несколько божеств, от которых затем произошло множество поколений духов. Благодаря усилиям этих существ удалось разделить небо и землю; затем выделились и стихии. Последним из указанных божественных поколений были брат и сестра — бог воздуха Изанаги и богиня морских волн Изанами, которые, вступив в брачную связь, произвели различные острова японского архипелага и большое число богов и богинь. Рождение бога огня причинило смерть Изанами. Изанаги, подобно Орфею, отправляется в подземный мир искать свою супругу, которая соглашается вернуться в этот мир, но просит его подождать, пока она пойдет посоветоваться с местными божествами. Нетерпеливый Изанаги проникает внутрь подземного царства, но находит там одну гниль, среди которой восседали 8 божеств грома Оскверненный гнилью, Изанаги спешит вернуться на землю и здесь, в юго-западной части Японии, купается для очищения в реке, причем по мере того как он раздевается, из различных частей его одежды и самого тела рождаются новые божества. Среди этих последних были богиня солнца Аматэрасу, родившаяся из левого глаза Изанаги, бог луны, явившийся из его правого глаза; последним родился из носа Суса-но-о («неукротимый мужчина»), бог моря. Между этими 3 детьми Изанаги разделил вселенную. Здесь легендарные рассказы теряют единство; бог луны больше уже не упоминается, а предания о Аматэрасу и Суса-но-о расходятся. По одной из легенд, между этими двумя божествами произошла сильная распря. Суса-но-о уничтожал и расстраивал все, что делала Аматэрасу для устройства земли; наконец, он сделал в потолке дома, где находилась Аматэрасу, отверстие и бросил через него пегую лошадь, с которой он предварительно содрал шкуру. Богиня солнца, выведенная из терпения этими враждебными выходками брата, удалилась в пещеру, откуда остальным божествам (800 мириад) с трудом удалось ее выманить. Суса-но-о подвергся изгнанию; Аматэрасу хотя и осталась победительницей, но отступает теперь на задний план, и в дальнейших рассказах главную роль играет Суса-но-о. Он и его потомки изображаются как государи Японии или, точнее, провинции Изумо. Хотя Суса-но-о еще раньше получил от отца власть над морем, но он не вступает во владение последним, а сначала является в Изумо, затем удаляется в подземное царство, сохраняя некоторую власть и над землей: так, одному из своих потомков он предоставляет верховное управление Я. Об этом новом государе имеется масса легенд, место действия которых — провинция Изумо. Между тем на сцену вновь выступает богиня солнца Аматэрасу. Она решила окончательно водворить порядок на земле, на которой уже появились люди, и с этой целью послать от себя туда правителя. Ей пришлось трижды отправлять посольства на землю, и только в четвертый раз посланным ею духам удалось склонить государя Изумо, из рода Суса-но-о, удалиться в подземный мир. Тогда Аматэрасу отправила на землю своего сына (по другим рассказам — сына Суса-но-о) Оси-хоми-но-микото, который спустился на остров Кю-сю. При ближайших преемниках этого государя прекращается непосредственное общение между небом и землей и вместе с тем заканчивается династия божественных потомков Изанаги и Изанами. Внук Оси-хоми-но-микото, по имени Каму-Ямато-Иварэ-Бико, считается первым земным императором (микадо или тэнно); впоследствии он получил прозвание Дзимму-тэнно. Центром Японии с этого времени делается Ямато. После Дзимму и его преемника Суйсэй начинается совершенно темный период, для которого японская история дает лишь скудные генеалогические сведения об именах государей, времени их жизни, месте пребывания и погребения. Продолжительность жизни первых 17 государей (начиная с Дзимму) в среднем составляет, по истории Кодзики, около 96 лет, а по Нихонги — даже свыше 100 лет; некоторые из них жили по 140 и более лет. Рассказ несколько оживляется со вступлением на престол Судзина, время правления которого, по японской хронологии, непосредственно предшествовало нашей эре. Предания о преемнике Судзина, в общем носящие баснословный характер, указывают, однако, на борьбу, которую японцам приходилось вести с разбойниками (вероятно, аборигенами страны — айнами), при чем были покорены западная и восточная Я. Следующего микадо мы находим уже живущим на Кю-сю. Его супруга, ставшая известной впоследствии под прозванием императрицы Дзинго, узнала, при посредстве 4-х духов, о существовании Кореи. Микадо не хотел поверить этому «откровению» и был за то наказан смертью. Дзинго, по совещании с высшими сановниками и совершении религиозных церемоний, отправилась с флотом в Корею и подчинила себе там (в 200 г. по Р. Хр.) страну Сираги. Ни корейская, ни китайская истории не сохранили нам сведений о каком-либо крупном походе японцев в Корею за это время, но в китайских летописях имеются упоминания о частых разбойничьих набегах японцев в эту страну. После набега в Корею Дзинго предприняла поход в Ямато и подчинила себе местных владетелей. С этой поры центром политической жизни Я. снова делается Ямато. В это время в японской истории находим впервые упоминание о Китае, откуда были привезены книги и позаимствованы разные искусства. Однако, рассказ о царствовании Одзин Тэнно (жил 130 лет), при котором началось культурное влияние Китая, несвободен от баснословного элемента. Только начиная с правления его преемника этот элемент исчезает; это как раз совпадает с тем временем, когда, согласно Нихонги, «впервые были назначены во все провинции историографы для того, чтобы записывать слова и события и доставлять отовсюду документы». Произошло это в начале V стол., т. е. за 3 столетия до составления первой японской истории. С этого времени сообщаемые в Коцзики сведения носят большей частью отпечаток достоверности; некоторые царствования описаны достаточно подробно, но затем находим опять почти одни генеалогические сведения, которые заканчиваются смертью императрицы Суйко в 628 г. Нихонги дает подробные сведения до 701 г. Начало вполне достоверного исторического периода совпадает с утверждением в Я. буддизма (приблизительно между 552 и 621 г. по Р. Хр.). Насколько можно судить по китайским и корейским источникам, буддизм стал проникать на Японские о-ва еще с III стол. по Р. Хр., но распространялся он здесь очень медленно. Одновременно со своим религиозным учением буддийские миссионеры принесли китайскую цивилизацию, которая, вместе с буддизмом, оказала благотворное влияние на туземцев, отличавшихся в то время дикостью. Под этим влиянием стало слагаться у японцев и государственное устройство, которое раньше отличалось крайне простыми, патриархальными формами. Подвластная японцам территория в первые века нашей эры имела средоточием Киото, где проживал император, и ближайшие к нему провинции; все остальное пространство было занято «варварами» (аборигенами — айнами). Японцы вели с последними непрерывную борьбу; в походах вождем являлся сам микадо или его ближайшие родственники, действовавшие от его имени; он же непосредственно решал и все важнейшие дела. С усвоением китайской цивилизации появляются ответственные военачальники (сиогуны) и создается административная система, сам же монарх как бы отстраняется от ближайшего заведывания государственными делами, чему немало содействовал и буддизм, поощрявший к удалению от деятельности. Вошло в обычай, что государи отказывались, с достижением старости, от престола, чтобы провести остаток дней в молитве, но и раньше значительную часть времени государи посвящали на совершение религиозных обрядов. При дворе господствовали пышные церемонии, процветала литература; вместе с тем водворялась изнеженность. Между тем экспедиции против варваров принимали все большие размеры; начал создаваться особый военный класс, который все более и более стал выделяться из среды остального населения; военачальники приобретали все больший авторитет, по мере того как микадо удалялся от государственных дел. В это время особенно усилилась фамилия Фудзивара, породнившаяся с царствующим домом. Ее представители захватили в свои руки не только военную, но и административную власть и фактически управляли страной с 670 по 1050 г. Продолжительное господство этой фамилии породило недовольство среди воинственной японской знати. В Х стол. из ее среды быстро выдвигаются два рода — Таира и Минамото — и начинают оспаривать власть у рода Фудзивара. Последний пал окончательно в половине XI стол., но тогда Таира и Минамото стали враждовать из-за власти друг с другом. Микадо, по-видимому, дипломатически пользовались услугами то той, то другой стороны, для взаимного ослабления обеих. Это вело к нескончаемым интригам и столкновениям, которые закончились в середине XII стол. вооруженной борьбой. Сначала перевес склонился на сторону рода Таира, во главе которого стоял Кииомори, не брезгавший никакими средствами для уничтожения своих противников; почти все вожди Минамото были истреблены. Кииомори достиг высшей степени власти и почета, выдав свою дочь за императора, но его смерть (1181) изменила положение дел. Между Таира и Минамото вновь началась борьба, и на этот раз более талантливый вождь оказался у Минамото; последние нанесли в 1185 г. Таира решительный удар, от которого те более уже не оправились. Глава Минамото, Иоритомо, захватил в свои руки высшую власть в стране; двор в Киото пожаловал ему титул сиогуна, который отныне получает особое значение. С этого времени, а именно с 1190 г. до 1868 г., Я. фактически управляется сиогунами, как начальниками военных сил страны и главами гражданских установлений; микадо, как потомок богини солнца, являлся лишь номинальным главой империи и предметом обожания и поклонения. Сиогуны никогда не посягали на императорский титул и на номинальные прерогативы микадо, но принимали меры к тому, чтобы по возможности оградить свою власть от посягательств со стороны микадо. Последний проживал безвыездно в Киото в своем дворце, где лицезреть его могли только прислуживавшие ему женщины и ближайшие родственники. Микадо редко достигали зрелого возраста: обыкновенно при достижении совершеннолетия их устраняли, и таким образом чаще всего номинальным главой Я. был ребенок, а от его имени страной управлял сиогун. Власть сиогуна переходила по наследству от отца к сыну, благодаря чему образовались целые династии сиогунов. Первый сиогун, Иоритомо, устроив свою резиденцию в Камакура, значительно расширил пределы Я. на север Его преемники не отличались дарованиями и в 1219 г. главная линия Минамото прекратилась. Звание сиогуна перешло к членам старинного рода Фудзивара, но действительной властью пользовались представители рода Ходзо, которые, под титулом регентов, были ближайшим начальниками военных сил страны. Их господство продолжалось с 1205 по 1333 г. Самым замечательным событием этого периода явилось отражение нападения монголов. Знаменитый император Хубилай, подчинив своей власти Китай и Корею, задумал покорить и Я. После ряда неудачных посольств монголами было произведено в 1274 г. нападение на о-ва Цусима и Оки, но было отбито. Тогда Хубилай отправил в 1281 г. стотысячную армию в самую Я., но после высадки ее на о-ве Кю-сю флот монголов был уничтожен бурей, и отрезанные от сообщения с материком войска были совершенно уничтожены японцами: только троим удалось перебраться в Китай и известить Хубилая об участи его армии. С этого времени Я. более уже не подвергалась нападениям извне. Незадолго до падения могущества Ходзо, в 1331 г., невозмутимое спокойствие, царившее свыше 140 лет, внезапно сменилось междоусобной борьбой из-за престола между двумя ветвями императорского дома, из которых одна получила название Хокучо («северный двор»), другая — Нанчо («южный двор»). Борьба эта, в которой приняли участие многочисленные роды, привела Я. в состояние анархии. Конец ей, на некоторое время, был положен в 1392 г. победой северного двора, интересы которого защищал наиболее могущественный тогда род Асикага. В этот род перешли звание и власть сиогуна и сохранились в нем до 1573 г. Сиогуны из рода Асикага много заботились о развитии искусств; их двор являлся центром, к которому стекались живописцы и другие художники, а также поэты. Однако, здесь вскоре водворилась изнеженность, власть сиогунов стала слабеть, главы отдельных родов (даймиосы) отказывали в повиновении, и Я. впала снова в полную анархию. Мелкие междуродовые войны совершенно разорили страну. В 1542 г. Я. была открыта португальцами; вслед затем там появились португальские и испанские миссионеры, которые своим неосторожным поведением еще более увеличили общую смуту. Спасло страну появление во второй половине XVI ст. одного за другим трех крупных деятелей — Ота Набунага, Тайко («великий советник») Хидэиоси и Иеясу. Первый из них, выдающийся военачальник, задумал вновь объединить власть в одном лице. Эту мысль успешно начал проводить в жизнь после его смерти генерал Хидэиоси, прозванный японским Наполеоном. Своим помощником в деле централизации власти и умиротворения страны Хидэиоси сделал Иеясу, из фамилии Токугава, который основал свою резиденцию в Иеддо. Хидэиоси известен также походом, предпринятым (с 1592 по 1598 г.) в Корею, но поход этот остался безрезультатным, так как Корея получила помощь от Китая. Тогда Хидэиоси задумал направить оружие против Китая, но смерть (в 1598 г.) положила предел его приготовлениям. Место Хидэиоси в качестве военачальника занял Иеясу, который вскоре (в 1603 г.) получил также и звание сиогуна. Этим было положено начало новой линии сиогунов — Токугава, которая управляла Японией в течение 2,5 столетий, до упразднения звания сиогуна. Помимо выдающихся талантов полководца, Иеясу отличался также дипломатическими и административными способностями. Он сумел быстро привести к повиновению беспокойных вельмож (даймиосов), в период анархии ставших почти самостоятельными государями в подвластных им землях. Некоторые из таких уделов Иеясу уничтожил, от других отделил часть территории и распределил ее между своими родовичами и преданными ему лицами; им же он роздал более ответственные и важные должности, чем упрочил положение своего рода. Он заставил даймиосов проводить полгода в резиденции его Иеддо и при возвращении на остальную часть года в принадлежащие им уделы оставлять в Иеддо, в качестве заложников, своих жен и детей. Окончательное устройство страны принадлежит внуку Иеясу, Иемицу (1623—1650 г.), при котором феодальная система получила полное свое развитие. Со времени правления Иемицу Я. представляется разделенной на многочисленные уделы, находившиеся в управлении отдельных родов или кланов (хан); во главе родов, а следовательно и уделов, стояли даймиосы, при которых находились наследственные помощники (каро) и другие чиновники. Даймиосы в делах внутреннего управления в своих уделах (в отношении взимания налогов, законодательства, отправления правосудия) пользовались широкой самостоятельностью; только в некоторых случаях они должны были испрашивать согласие правительства сиогуна (напр. в отношении выпуска бумажных денег; даймиосы часто допускали злоупотребления в этом деле, что сильно стесняло обращение выпускавшихся билетов, которые притом были в различных уделах разных ценностей). Некоторые даймиосы владели значительными уделами, равнявшимися по своим размерам целым провинциям; у других было лишь по несколько квадратных верст. В то же приблизительно время окончательно установилось и социальное устройство страны. Все население распалось на 4 сословия. В состав первого из них вошли члены родов, захвативших власть в уделах; это было своего рода военное сословие, составлявшее дружину даймиосов; они получили название самураев. Второй класс составляли земледельцы, третий — ремесленники, четвертый — торговцы. Земледельцы или сельское население были поставлены в непосредственное заведывание даймиосов и самураев, по отношению к которым они являлись чем-то вроде крепостных; ремесленники и торговцы пользовались большей самостоятельностью. Как Иеясу, так и его преемники с полным почтением относились к микадо, считая его верховным главой государства и испрашивая у него каждый раз инвеституру на звание сиогуна. Последнее было объявлено наследственным в главной линии рода Токугава, а в случае ее прекращения должно было перейти к одной из родственных фамилий — Мито, Овари или Кисю. Вся фактическая власть по-прежнему оставалась в руках сиогунов, которые пользовались ею настолько умело, что в Я., после продолжительных междоусобий предшествовавшего периода, установился прочный мир. Первое время правления сиогунов Токугава было, однако, омрачено преследованием христиан (с 1614 г. по 1638 г.), которые были почти все истреблены, после некоторого вооруженного сопротивления в провинции Хизэн. Одновременно с этим, для предупреждения вторичного появления христианства и для избежания постоянно возникавших недоразумений с испанцами и португальцами, Я. была закрыта для внешних сношений и населению строго было запрещено покидать о-ва Японского архипелага. Другим темным явлением периода власти Токугава были частые интриги и смуты в разных уделах, особенно усиливавшиеся в случае возникновения вопроса о наследовании. Сиогуны принимали меры к водворению порядка, но это вызывало против них раздражение, и сильные феодалы, тяготясь своей вынужденной зависимостью от сиогуна, нередко отказывали ему в повиновении. Недовольно было и население, страдавшее от притеснений со стороны знати. При таких условиях все более и более усиливалась реакция против власти сиогуна, феодальной системы и всего вообще существующего строя. Недовольство нашло поддержку со стороны ученых и литераторов, которых сиогуны, сами того не подозревая, поощряли себе на гибель. Под их покровительством развивались литература, науки и искусство, причем им старались давать национальный характер. Из этой области стремление к национализации перешло и в другие: старинной религии синто стали отдавать преимущество перед иностранной — буддизмом; власть сиогуна и весь феодальный строй также были признаны явлениями новыми, не свойственными духу нации, знавшей издревле единую власть потомка богини солнца, микадо. Взоры недовольных все чаще и чаще стали обращаться в Киото, где микадо пребывал подневольным узником сиогуна. Под этими влияниями зародилось, наконец, движение в пользу последнего; власть сиогуна все более приходила в упадок. Окончательно его авторитет был поколеблен заключением договоров с иностранцами. Последние с давних пор делали попытки войти в сношения с Я., но все их усилия долго разбивались о твердую решимость японцев придерживаться политики замкнутости. Только в 1854 г. сиогун, могущество которого в то время было уже сильно потрясено, уступил требованиям американской экспедиции коммодора Перри, за которой последовали представители Англии, Франции и России, и согласился, по договорам, заключенным в 1857—59 гг., открыть для иностранцев Нагасаки, Хакодате и Канагава (ныне Иокогама), с допущением постоянного их там пребывания. Заслуживает внимания, что в этих договорах сиогуну дан никогда не принадлежавший ему титул тайкун («великий государь»), очевидно — со слов приближенных сиогуна, желавших возвеличить последнего в глазах иностранцев. В 1860 и 1861 гг. он снарядил посольства в Америку и Европу, окончательно убедившие его в силе иностранцев и в бесполезности противодействия их домогательствам. Не такого, однако, взгляда держались масса японского населения и сам микадо; в допущении в Японии иностранцев они усматривали осквернение «страны богов», и стали добиваться их изгнания. Сиогун должен был уступить и начал вести переговоры с иностранцами об их удалении из Я. В это время некоторые из даймиосов предприняли на свой риск активные враждебные действия против «варваров». Даймиос удела Чосю, следуя, как предполагают, секретным инструкциям из Киото, открыл (в 1863 г.) огонь по судам Франции, Голландии и Америки. Последствием этого явились бомбардировка судами иностранных держав Симоносеки, порта Чосю, и требование об уплате 3 милл. долларов вознаграждения. Сиогун Иемоци решил наказать князя Чосю, но потерпел поражение.

Литература. W. E. Griffis, «The Mikado’s Empire» (Book I); Aston, «Early Japanese History» («Transactions of the Asiatic Society of Japan», т. XVI, ч. 1); его же перевод с комментариями истории «Nihongi»; Murdoch, «A History of Japan from A. D. 1542 down to Present Time» (вышел I том); Bramsen, «Japanese Chronological Tables»; Костылев, «Очерк истории Я.»; главы, посвященные истории у Rein, «Japan», и Capt. Brinkley, «Japan and China».

Революция 1868 г. и преобразование государственного и общественного строя. Падение феодализма в 1868—71 гг. Недовольство допущением европейцев в Я. и оскорбительными для национального самолюбия договорами с ними росло как среди народной массы, так и среди самураев и даже даймиосов, и направлялось против сиогуна, виновного в этом допущении. Сиогун отвечал на недовольство подавлением вооруженной рукой довольно многочисленных восстаний, вспыхивавших в разных местах, и тюремным заключением многочисленных ученых, представлявших записки в защиту старины против европейцев. Взоры всех ревнителей старины обращались на бессильного до тех пор микадо; на него же рассчитывали те роды даймиосов, которые были в личной вражде с сиогуном (напр. влиятельный род Мори). Идея самодержавия микадо стала очень популярной среди самураев (военного сословия), недовольного гнетом даймиосов; за то же знамя хватались фанатики старинной японской религии синтоизма, опасавшиеся нашествия христианства; оно же привлекало более развитые элементы из низших слоев народа (хеймин), мечтавших сбросить феодальное иго. Против переворота было большинство даймиосов, окружавших сиогуна и находивших опору в его слабой власти, и подчиненная сиогуну бюрократия. Главную услугу делу переворота оказало личное ничтожество последнего сиогуна, Хитоцу-баси или Кэнки. В сент. 1867 г. даймиос Тоза подал сиогуну записку, в которой указывал на то, что «приход иностранцев разрушил древние законы Я. и возбудил много новых вопросов, решение которых не под силу сиогуну; восток и запад страны восстали друг против друга»; ввиду этого Тоза приглашал сиогуна добровольно вернуть микадо его прежнюю власть. Записка произвела впечатление, тем более, что мятежи действительно не прекращались, справиться с раздорами среди собственных приближенных сиогуну было не под силу и вообще он не чувствовал себя в состоянии овладеть надвигающимися грозными событиями. Сознавая, что сиогунат пережил себя, слабый сиогун 7 ноября 1867 г. отказался от власти. Двор микадо, в котором нашлось несколько энергичных людей, поспешил оповестить народу об отставке сиогуна и о восстановлении древней самодержавной власти микадо. Караул во дворце микадо держала могущественная даймиосская фамилия Аидзу, преданных вассалов сиогунской династии Токугавов; молодой микадо Муцухито был совершенно в их руках. Заговорщики (даймиосы Тоза, Эчизен и др., влиятельные самураи Сацума и др.) стянули свои войска в Киото и 22 декабря 1867 г. овладели дворцом. Все сторонники сиогуната были арестованы и затем удалены из Киото; назначена верная заговорщикам дворцовая стража. После этого от имени микадо издан указ, в котором объявлялось, что должность сиогуна уничтожена навсегда, и что страной отныне будет управлять один император. Не ожидавший таких крутых мер сиогун, после оставшихся бесплодными письменных протестов, поданных императору, собрал верные ему войска (по разным источникам — от 10 до 30 тыс. чел.) и двинулся на Киото, но был встречен у Фушими войсками нового правительства. Произошел трехдневный бой; у обеих сторон была артиллерия; численный перевес был на стороне сиогуна, но лучшие воины (самураи) были во враждебном ему лагере, и полная победа осталась на стороне правительства микадо. 14 апр. Иеддо было взято без боя, после чего сиогун, дравшийся неохотно, лишь под давлением сторонников, подчинился новому правительству и удалился в буддийский монастырь. Его сторонники продолжали борьбу. К окт. 1868 г. восстание было подавлено на Нипоне; на Иессо оно еще продолжалось. Инсургенты сплотились там под начальством адм. Еното, в распоряжении которого был почти весь японский флот. Для борьбы с ним правительство микадо заказало в Соед. Штатах броненосец, и весной 1869 г., при помощи этого судна, разбило повстанцев. 14 июня 1869 г. был взят гор. Хакодате, последнее их убежище; в нем сдался Еното. Приговоренный к харакири (обязательному самоубийству), он был, однако, помилован и впоследствии играл видную роль (заключил, между прочим, договор с Россией об обмене Сахалина на Курильские острова). Революция совершилась, таким образом, под знаменем консервативно-демократическим: консервативным — потому, что она была направлена к охране национальной старины против вторжения европейской культуры; демократическим — потому, что второй ближайшей ее целью, если не для всех, то для многих ее деятелей, было уничтожение феодального строя. Вторая цель была достигнута; что же касается до изгнания иностранцев, то революция привела как раз к обратному результату: именно после нее Я. вступает в семью народов. Во время революции правительство не могло решиться на такой важный шаг, как изгнание иностранцев, который осложнил бы тяжелую внутреннюю войну еще более тяжелой внешней. Очевидное значение для войны артиллерии, известной Я. с XVII века, побуждало правительство микадо поддерживать сношения с иностранцами, у которых в этом отношении можно было кое-что позаимствовать; уже обращение к ним за броненосцем было дурным предзнаменованием для ревнителей старины. 6 февр.1868 г. иностранные посланники заявили, что будут соблюдать строжайший нейтралитет; в марте 1868 г. микадо дал им аудиенцию, на которой объявил, что сношения с державами прерваны не будут. Окубо (государственный канцлер, сторонник реформ и сближения с Европой) подал микадо записку, в которой доказывал, что жизнь микадо в обособлении от народа противоречит принципу божественного его происхождения, который требует, чтобы между представителем божества на земле и народом не было стены; ввиду этого рекомендовалось перенести столицу в новое место, именно в Осаку, и изменить весь строй жизни. Действительно, столица была перенесена из Киото в Осаку, а потом в Иеддо, переименованный в Токио (= восточная столица, в противоположность Киото — западная столица). Строй жизни микадо был радикально изменен: он стал доступен, стал появляться в народе. В марте 1868 года микадо, подпавший под влияние прогрессистов, вождями которых были самураи Окубо, Кидо, Гото и др., лично открыл заседание даири (своей канцелярии или государственного совета) и произнес знаменитую речь, в которой наметил программу своего царствования. В ней говорилось: «Для того, чтобы совершить реформу, небывалую в истории нашей страны, и для того, чтобы определить основные принципы нашего царствования, имеющего целью обеспечить счастье и благосостояние наших подданных, мы, император, клянемся: 1) что будет введена система совещательного собрания и что все меры будут приниматься в согласии с общественным мнением… 3) Что будут приложены все усилия, чтобы удовлетворить дворян и народ, дабы они предпочли новый порядок вещей. 4) Что предрассудки и вредные обычаи древних времен будут покинуты и что справедливость явится единственным мерилом поведения в будущем. 5) Что новые идеи будут заимствоваться со всего света и слава империи от этого только выиграет». Речь эта, продиктованная императору Окубо, ясно свидетельствовала о крутом повороте, происшедшем в умах правительственных деятелей в несколько месяцев, и повороте двояком: во-первых — принципы конституционного строя заменили идею самодержавия, под знаменем которой шла борьба с сиогунатом; во вторых — принципы «западничества» вытеснили стремление к национальной самобытности, во имя которой несколькими месяцами раньше восстали сторонники микадо. Быстрота и резкость этого поворота представляет беспримерное в истории и до сих пор не вполне объясненное явление. Главными сторонниками и пропагандистами его явились люди, которых сиогуны посылали в Европу или Америку для ознакомления с военным делом и которые вернулись преисполненные удивления и восторга перед западной цивилизацией; из их среды вышли писатели (Фукузава, автор книги «Состояние западных стран», Накамура, переведший на японский яз. «Самопомощь» Смайльса и «О свободе» Милля и др.), пропагандировавшие науку, технику, религиозную терпимость, конституционализм. Эти писатели пользовались значительным успехом и влиянием на образованные классы. В октябре 1868 г. микадо короновался; 6 ноября была установлена (как всегда при вступлении нового микадо) новая эра, которой было дано официальное название Меиджи (эра просвещения); счет годов идет начиная с этой эры (1904 г. — 36-ой год Меиджи), хотя рядом с ним с 1873 г. введен григорианский календарь. Как первым человеком, в официальном документе потребовавшим уничтожения сиогуната, был даймиос (Тоза), так и официальное требование уничтожения феодализма впервые было выставлено тоже даймиосами (Тоза, Сацума и др.); в записке, поданной императору, они доказывали, что уделы князей представляют собственность императора и могут быть им требуемы обратно. В том же направлении работала даири (канцелярия императора); того же требовали интересы самураев и народа, главных деятелей революции, а также интересы правительства: оно таким образом могло найти источник материальных средств, в которых чувствовалась сильная нужда как для ликвидации военных расходов, так и для государственного управления. Поэтому записка нашла благоприятный прием. Весной 1869 г. в Токио был созван своего рода земский собор, на который приглашены были даймиосы и выборные от самураев; но собор оказался враждебным всяким новшествам, ничего не сделал и был распущен. Правительство решилось самостоятельно вести дело реформы. Императорским указом звание даймиосов было уничтожено, так же как и куге (придворное дворянство), и заменено классом квазоку (= благородные фамилии), в котором были слиты даймиосы и самураи; право пожалования в это звание оставлено за микадо. Впоследствии (1884) положение о благородных фамилиях было пересмотрено и видоизменено (о правах квазоку и значении их см. Госуд. устройство). Различные до тех пор армии даймиосов сделаны частью одной императорской армии, а их земли признаны собственностью обрабатывающих их крестьян. Взамен утерянного даймиосы получали важные должности на службе и, в качестве членов квазоку, постоянное содержание из средств правительства; это отчасти и послужило приманкой для даймиосов, добровольно отказывавшихся от своих привилегий и содействовавших правительству, в особенности для тех из них (очень многих), кто был обременен долгами и в выкупе своих прав правительством мог видеть наиболее удобный выход из своего затруднительного положения. Реформа заняла два года (1869—71); с ее проведением феодальный строй был уничтожен и Я. обращена в централизованно-бюрократическое самодержавное государство, в котором дворянство, потерявшее свои феодальные права, стало бюрократией. Низшее дворянство (самураи) в общем выиграло от революции; выиграло и крестьянство, избавившееся от феодальных повинностей в пользу господ, замененных налогами в пользу государства; крестьяне стали лично свободными мелкими землевладельцами. Последней в этом ряду мер была административная реформа; исторические провинции Я. были уничтожены, и страна, по образцу Франции, разделена на совершенно новые административные единицы кен (см. Государственное устройство).

Я. после революции до введения конституции (1871—89). Мысль об изгнании иностранцев к этому времени была совсем оставлена правительством, хотя в народе не раз возникали реакционные течения, сказывавшиеся в бунтах, убийствах и покушениях на убийство иностранцев, в убийствах и покушениях на убийство видных деятелей прогрессистской партии (в 1878 г. был убит Окубо). Напротив, правительство стремилось к упрочению связей с Европой и Америкой и к улучшению условий договоров с ними. Особенно чувствительно для Я. было условие экстерриториальности иностранцев: оно создавало для них особые, отличавшиеся крайним пристрастием к ним консульские суды, с совершенно недоступными для японцев апелляционными и кассационными инстанциями в Европе. Чтобы добиться изменения этого условия, правительство отправило в 1872 г. в Европу и Америку посольство, долженствовавшее посетить 15 государств. При посольстве состоял целый штат чиновников, отправленных для изучения на месте государственного устройства, военного дела, школьного дела и т. д. Появление посольства у президента американской республики (17 февраля 1872 г.) может считаться днем формального появления Я. на арене всемирной истории. Своей ближайшей цели посольство не достигло, но вернулось обогащенное знаниями, проникнутое восторженным удивлением перед европейской культурой, и результатом его был ряд реформ в Японии. Первые из них, впрочем, были совершены независимо от него. В 1872 г. была проведена в Японии первая железная дорога между Токио и Иокогамой. Постройка железной дороги на этом приостановилась и возобновилась лишь через 10 лет. В 1872 г. реформирована армия и введена всеобщая воинская повинность, с трехгодичной службой в действующей армии. В 1872 г. особым манифестом микадо заявил о своем желании достигнуть в Я. всеобщей грамотности, и с этих пор в Я. усиленно основываются школы. Первой реформой, проведенной благодаря возвратившемуся посольству, было введение григорианского календаря (1873). В 1873 г. прекращены преследования христиан, до тех пор время от времени возобновлявшиеся, а в 1876 г. объявлена полная веротерпимость. В 1877 г. Я. присоединилась к всемирному почтовому союзу. Недостижение главной цели посольства (отмены консульской юрисдикции) объяснялось недоверием иностранцев к японской юстиции. Это заставило правительство приступить к реформированию уголовного и гражданского права и судопроизводства. Дело реформы встретило серьезные препятствия в недостатке образованных юристов и шло чрезвычайно медленно. Только в 1880 г. были опубликованы и в 1882 году вступили в силу «Свод уголовных законов» и «Законы уголовного судопроизводства», образцом для которых послужил Наполеоновский кодекс. В 1890 г. «Законы уголовного судопроизводства» пересмотрены, и издан «Свод гражданских законов». В 1877 г. основан университет в Токио, с 6 факультетами (юридический, медицинский, инженерный, словесный, физико-математический, сельскохозяйственный). В 1876 г. реформирована система налогов; поземельный налог уменьшен, что облегчило положение крестьянства. Натуральные сборы заменены денежными. С этих пор Япония может считаться окончательно пережившей стадию натурального хозяйства. В 1877 г. самураям запрещено носить саблю, бывшую отличительным знаком их достоинства. 1877-й год отмечен самым сильным из длинного ряда мятежей, которыми сопровождалась реформа: он охватил провинцию, ранее подвластную даймиосам Сацума, и соседние (на о-ве Киу-сиу). Отряд мятежников насчитывал до 40 тыс чел. Усмирение восстания потребовало очень больших усилий и обошлось в 50 милл. иен. Из мятежников 3500 были убиты в сражениях, 3160 пропали без вести, 38000 преданы суду; из них 20 чел. казнены, 1793 приговорены к тюремному заключению на сроки от 30 дней до 10 лет, 117 лишены дворянского звания, остальные оправданы или помилованы.

В 1873 г. японская джонка разбилась у восточного берега Формозы; экипаж ее был убит дикарями. На запрос Я. китайское правительство отвечало, что оно признает за Я. право на наказание и усмирение дикарей востока Формозы. Я. в 1874 г. отправила экспедицию из 1300 солдат, усмирила дикарей, провела дороги, устроила маяки и укрепления; на все это она истратила до 5 милл. йен и 700 человеческих жизней. Тогда Китай, под иностранными влияниями, переменил свой взгляд на дела Формозы и потребовал очищения этого острова японцами. В Китай был послан Окубо, который и довел переговоры до конца: Я. очистила Формозу, Китай уплатил ей 700000 иен и обязался поддерживать порядок на опасных берегах. В 1875 г. заключен договор с Россией, по которому Я. отказалась от своих притязаний на о-в Сахалин и получила взамен о-ва Курильские. Идея конституционного строя, брошенная в речи микадо еще в 1868 г., не заглохла. В 1873 г. несколько деятелей революции, бывших потом членами даири (государственного совета, постепенно преобразовавшегося в министерство), но вышедших по разным причинам в отставку (Гото, Итагаки и др.), опубликовали меморандум, в котором приглашали правительство дать конституцию; правительство ответило официальным заявлением, что Я. не созрела для конституции. Меморандум получил, однако, широкое распространение и сделался программой сильного общественного движения. В том же 1873 г. министр финансов Инуйе созвал съезд префектов для обсуждения различных государственных вопросов; из этого съезда вырос «совет местных официальных лиц» — периодически, хотя и не регулярно, созывавшийся совещательный орган, состоявший из назначенных правительством чиновников; каждая сессия открывалась тронной речью; по способу постановки вопросов и обсуждения совет вообще копировал европейские парламенты. Удовлетворить общество такая пародия на парламент не могла, так как конституционные идеи были уже сильно распространены в обществе и поддерживались печатью. В 1872 г. появилась в Токио первая газета, заменившая и постепенно вытеснившая глашатаев, ранее ходивших по улицам и дорогам и громко провозглашавших правительственные новости. В 1880 г. газеты в Я. считались уже десятками, в 1890 г. — сотнями, и имели большое влияние на общество, несмотря на суровую цензуру, учрежденную в том же 1872 г. В конце 1870-х годов конституционная агитация приняла форму массовых петиций правительству, с требованием конституции. Под их влиянием в сентябре 1881 г. появился следующий императорский манифест: «Сим объявляется, что во исполнение решения, возвещенного нами раньше, в 23 год Меиджи (т. е. в 1890 г.) будет нами даровано парламентское управление нашей стране; пусть все наши подданные приготовятся к нему; подробности будут опубликованы позднее». В Европу для изучения конституционного права была отправлена особая комиссия, с гр. Ито во главе. В 1884 г. она вернулась и тогда уже стало известно, что японская конституция будет выработана по образцу прусской, а не английской. Знакомство с конституционным правом европейских держав было в Японии уже настолько распространено, а политическое развитие общества стояло на таком уровне, что это вызвало недовольство. Тем не менее в 1889 г. (т. е. ранее обещанного срока) была опубликована и вступила в силу конституция, выработанная комиссией под председательством графа Ито. Так как конституция эта имела характер октроированной, то императорская власть поступилась своими правами лишь в очень незначительной степени. Вся исполнительная власть в полном объеме осталась в руках императора. Цензура уничтожена и ее восстановление допущено лишь на время войны и военного положения страны (подробности см. Государственное устройство). Одновременно опубликованным избирательным законом был определен состав корпуса избирателей, в который входили только плательщики прямых податей не менее 15 йен ежегодно; выборы были установлены прямые и открытые посредством подписанных избирателями избирательных бюллетеней. Имущественный ценз был установлен и для права быть избранным.

Я. как конституционная страна до войны с Россией (1889—1904). Избирательный закон дал право голоса всего немного более, чем 1% японского населения; вся народная масса была оставлена вне политической жизни. Получившая право голоса небольшая привилегированная группа, состоявшая из дворянства, чиновничества, более зажиточного купечества и вообще нарождавшейся буржуазии, и ранее уже имела сильное влияние на политическую жизнь страны; теперь это влияние вылилось в новые, легализированные формы. В парламенте образовались партии консервативная, либеральная, прогрессистская, радикальная и другие более мелкие группы, но правильных партийных организаций не было; выработанных и ясных программ у партий также не было; партии образовывались, распадались и вновь образовывались с чрезвычайной легкостью: в действительности за принципиальными разногласиями скрывалась борьба личных честолюбий или, в лучшем случае, старинная борьба кланов. Более принципиальный характер имела только радикальная партия (Окума, Итагаки), которая еще в 80-х гг. боролась за немедленное введение конституции, а затем требовала ее пересмотра в видах ослабления исполнительной власти, введения ответственности министерства перед парламентом и понижения избирательного ценза; она же ратовала за понижение поземельных налогов. Ограниченный имущественным цензом круг лиц, из которых могли вербоваться депутаты, и недостаточность политического развития страны, а также общий характер эпохи (быстрое капиталистическое развитие) привели к тому, что образовался круг профессиональных политиков, не пользовавшийся уважением и не заслуживавший его. Депутаты нередко оказывались продажными; нуждавшиеся в их услугах капиталисты легко покупали их голоса, чтобы добиться при их посредстве каких-либо концессий. Само правительство покупало их, когда их оппозиция делалась почему-либо особенно неудобной — покупало иногда индивидуально, иногда коллективно, такими мерами, как законопроект об увеличении жалованья депутатам с 800 до 2000 иен (1898). Сначала новый парламент вызвал к себе громадный интерес; избирательная борьба велась с такой страстностью, что на выборах 1890 г. к избирательным урнам явилось 93% избирателей — цифра, неизвестная ни в Европе, ни в Америке; но она быстро и постоянно понижалась и в 1898 г. упала до 80% (тоже выше процента вотирующих избирателей в Германии), и только с 1900 (т. е. понижения избират. ценза) начала вновь подниматься. Число митингов, в 1891 г. превосходившее 6000, тоже падало и упало к 1898 г. до 1000. Несмотря на это Я. развивалась в прежнем направлении. Культура ее поднималась и общий характер страны все более и более европеизировался. Капитализм делал громадные шаги вперед. Я. в последнее 10-летие XIX века быстро покрылась сетью железных дорог; под охраной покровительственного (хотя и невысокого) тарифа возникла обрабатывающая промышленность, находившая благоприятное условие для своего развития в исключительной дешевизне рук (см. выше). Параллельно с этим падало мелкое землевладение; мелкие участки земли переходили в руки крупных собственников, но сельское хозяйство не теряло вследствие этого своего примитивного характера. Бывшие собственники обращались частью в арендаторов, частью в пролетариат, который шел на фабрики. Вместе с ростом капитализма Япония из страны деревенской по преимуществу, какой она была в 1870 г., обращалась в страну больших городов. В городах свыше 2000 жителей жило в 1900 г. 86% всего населения. В этот же период (1890—1904) быстро развивается народное образование; в 1893 г. число учебных заведений в Я. определялось в 25594, с 68000 учащих и 3435000 учащихся; в 1901 г. оно достигло 29183 учебн. завед., 107000 учащих, 4958000 учащихся. Около 70% населения грамотные (1900), т. е. более, чем в Австрии. Важным событием в истории просвещения было основание второго университета в Киото (1897). Японская пресса, литература, искусство, наука, техника сделали значительные успехи. Произведения японских ученых (врачей) стали приниматься во внимание европейской наукой и цитироваться ею; живопись японская оказала известное влияние на европейскую; появились японские изобретатели, преимущественно в сфере военной (усовершенствованный порох). Реакционные движения в народе против направления, принятого японской жизнью после 1868 г., не проявлялись более в форме крупных восстаний, в роде Сацумского 1877 г., но по-прежнему нередко сказывались в политических убийствах и покушениях. В 1889 г. был убит министр Мори и произведено посредством динамитной бомбы покушение на гр. Окуму, который отделался потерей правой ноги. Наибольшее значение для Я. имело покушение, произведенное фанатиком-полицейским в Отцу на жизнь русского Наследника Цесаревича (ныне Императора) Николая Александровича, который во время своего путешествия по Востоку посетил Я. Подобные случаи давали европейским державам повод отказывать Я. в ее требовании отмены консульской юрисдикции. Рост капитализма заставил Я. искать внешних рынков. Ближайшим, наиболее доступным рынком являлась Корея; на нее и обратила свои взоры Я., но встретила решительное противодействие Китая. Столкновение с ним привело к войне (см. Японско-китайская война). Быстро и легко разгромила Я. Китай и заключила выгодный для себя мир в Симоносеки, но по требованию европейских держав ей пришлось отказаться от своих приобретений. Значение для Я. китайская война имела огромное. Она доказала Европе, что Я. в военном отношении стоит уже очень высоко. Она воочию доказала то же самое и самим японцам и подняла их военный дух. Отныне Я., сознавая свою силу и военные способности, начала особенно усиливать свое военное могущество, постоянно перевооружая армию, стараясь не отставать и даже перегонять европейские образцы, что, благодаря некоторым японским изобретениям (усовершенствованный порох), в значительной степени ею и достигнуто. Китайская контрибуция облегчила возможность перевооружений. Между тем необходимость найти рынок для продуктов своей промышленности, которая росла по-прежнему или даже быстрее прежнего, и еще более — земли, для колонизации своим избыточным населением, не уменьшалась после китайской войны, так как население Я. росло по-прежнему довольно быстро и во всяком случае было уже слишком велико для Я. Все это вместе взятое пробудило в Я. сильный шовинизм и империализм (в современном, английском смысле этого слова), недовольство Европой и в особенности ненависть к России, которую Я. считала особенно виновной в том, что Симоносекский мирный договор не осуществился. В связи с этим в Я. возродилось сильное националистическое течение, хотя и в новой форме: японцы уже не стремятся отделиться от иностранцев непереходимой стеной, не отказываются более от приобретений их культуры, но в то же время начинаюсь дорожить своими национальными особенностями, противополагать себя Европе и мечтать о роли просветителей Азии и соперников Европы. Параллельно с ростом национализма возникло в Я. почти в то же самое время и прямо противоположное ему течение — социал-демократическое, созданное численным ростом пролетариата и ростом его классового самосознания. Социал-демократическая партия, во главе которой стоит публицист Катайяма, образовалась в 1897 г. Программа ее близка к программе немецкой социал-демократии. В первое время она была ничтожна и бессильна, так что не имела даже средств послать своих делегатов на парижский международный социалистический конгресс. К началу XX в. она окрепла, приобрела сторонников и некоторые средства. В 1903 г. она выступила с решительным протестом против империалистской политики правительства, которая должна была довести до войны с Россией, и в августе 1904 г. отправила (впервые) своих делегатов на международный социалистический конгресс в Амстердаме, где один из них (Катайяма), избранный вице-президентом конгресса, предложил резолюцию с выражением порицания войне, которая и была принята.

В 1897 г. Я. провела реформу денежной валюты: была введена золотая валюта взамен серебряной, с девальвацией монетной единицы, подобной произведенной перед тем девальвации рубля в России. Важнейшим вопросом как внутренней жизни, так и иностранной политики по-прежнему оставался вопрос об устранении консульской юрисдикции. После реформирования по европейским образцам и кодифицирования уголовного и гражданского права и процесса Япония считала вопиющей несправедливостью и анахронизмом сохранение консульской юрисдикции; японцу в консульском суде было трудно добиться справедливости; иностранцы нередко прямо издевались над японской юстицией и полицией, благодаря своей фактической безнаказанности; бывали случаи, что европейцы садились без билета в поезда жел. дор., и японские кондуктора ничего не могли поделать с ними. Международные конференции в Токио в 1882 и 1886 гг. (представителем Японии был министр иностранных дел Инуйе) не привели ни к чему, главным образом вследствие требовательности уполномоченного Англии, Паркса. Наконец, в марте 1894 г. в Лондоне заключена лордом Кимберлеем и японским посланником Аоки торговая и морская конвенция, по которой английские колонии, существующие в Я. и пользующиеся правами экстерриториальности, включаются в общую японскую территорию; всем привилегиям и льготам английских подданных наступает конец; юрисдикция переходит в руки Японии и будет выполняться судами японскими. Тот же Аоки вслед за тем заключил подобные же договоры: с Соед. Штатами и Италией в 1894 г., Россией 27 мая 1895 г., Бельгией, Бразилией и Данией в 1895 г., Францией, Германией, Швецией, Швейцарией в 1896 г., Австрией, Испанией в 1897 г., Мексикой в 1898 г. Приводим кратко содержание важнейших статей договора с Россией. Статья 1-ая допускает свободное проживание подданных обоих государств как в России, так и в Японии, и гарантирует им свободу совести. 2. Взаимная свобода торговли и мореплавания, право входить во все порты. 3. Жилища и лавки русских неприкосновенны для японцев иначе, как на основании закона. 4. Все права по торговле, предоставленные другим иностранцам в Я., предоставляются и русским (ст. 5—16 касаются транзита, каботажного судоходства, права судов укрываться во время непогоды и чиниться, дипломатических представителей и консулов, и устанавливают во всех этих отношениях взаимность и взаимное распространение всех льгот, предоставленных иностранцам какой-либо национальности). 17. Все русские поселения в Я. входят в состав японских общин и подчиняются общему японскому управлению. 18 ст. отменяет все прежние договоры и прибавляет: «юрисдикция, отправлявшаяся русскими судами в Я., и все особые привилегии, изъятия и льготы, коими русские до сих пор пользовались,… отменяются окончательно; … все же права юрисдикции… присваиваются японским судебным властям». Далее устанавливается введение конвенционных тарифов для товаров, ввозимых из Я. в Россию или обратно. Все эти трактаты окончательно вступили в силу 4 августа 1899 г., о чем в Я. было объявлено торжественным указом микадо. Таким образом Я., первая из языческих стран, признана цивилизованной державой, вступающей в международное общение с европейскими и американскими державами на равных правах. Событие это имело громадное значение для Я., кладя, подобно конституции 1889 г., резкую грань между периодами ее истории. Как держава, равноправная с другими, Я. в 1900 г. приняла деятельное участие в усмирении восстания боксеров в Китае. В числе жертв этого движения, кроме германского посланника, был атташе японского посольства Сугияма, убитый народной толпой в Пекине 11 июня 1900 г. Я. отправила в Китай сначала бригаду под командой полковника Фукушима, потом другую под командой ген. Ямагучи, который принял главное командование над всей дивизией. Участвуя в войне рядом с европейскими войсками, японцы доказали, что военная организация и дисциплина стоят у них нисколько не ниже, чем у любой европейской державы. В 1900 г. агитация радикалов привела к пересмотру закона о выборе депутатов. Имущественный ценз для активного избирательного права понижен с 15 до 10 иен, для пассивного устранен вовсе; открытая баллотировка заменена закрытой. Это сразу и значительно подняло уровень японского парламентаризма. С окончания китайской войны японское правительство деятельно готовилось к войне с Россией. За исключением социал-демократов, все партии были согласны в том, что необходимо отмстить России за то, что она лишила Я. плодов ее победы над Китаем; в особенности это чувство стало интенсивным, когда Россия арендовала у Китая Порт-Артур с Ляодунским полуостровом (1898) — тот самый Порт-Артур, возврата которого Китаю за три года перед тем она потребовала от Я. То же чувство питалось тем, что Россия мешала Я. стать твердой ногой в Корее, вовлечение которой в сферу своего торгового и политического влияния было давнишней мечтой Я. На случай войны Я. обеспечила себя договором с Англией, заключенным 30 января 1902 г. В 1 ст. договора, после заявления, что Великобритания и Я. соединяются в целях охраны status quo на Дальнем Востоке, в особенности в целях охраны независимости и территориальной целости Китайской и Корейской империй, говорится: «Высокие договаривающиеся стороны объявляют, что не имеют агрессивных стремлений в этих империях. Имея, однако, в виду свои специальные интересы в Китае и Корее,.. . стороны признают, что каждая из них имеет право принимать меры для охраны этих интересов в случае, если им будет угрожать опасность от агрессивных действий какой-либо третьей державы или от внутренних волнений…». 2 ст. говорит, что если Англия или Я., преследуя вышеуказанные цели, будут вовлечены в войну с какой-либо третьей державой, то другая из договаривающихся сторон обязуется сохранять строжайший нейтралитет; но (ст. 3) если война осложнится, и державу, ведущую войну с Англией или Я., поддержит еще какая-либо четвертая держава, то другая из договаривающихся сторон обязывается придти на помощь союзнику и «вести войну сообща и заключать мир с общего согласия». Война с Россией началась 26 янв. (ст. ст.) 1904 г. (о ней см. Японско-русская война). В марте 1904 г. происходили выборы в нижнюю палату японского парламента, давшие большинство коалиции конституционалистов (130 депутатов) и прогрессистов (90 депутатов); в меньшинстве остались либералы (19), империалисты-консерваторы (19), неопределенные (111). Парламент без протеста вотировал все кредиты, необходимые для войны, все налоги, потребованные правительством ради той же цели, и согласился на заключение необходимых займов, двух внутренних и внешнего, каждый в 100 милл. йен, которые были покрыты подпиской в несколько раз (внешний заем заключен в Лондоне и Нью-Йорке на очень тяжелых условиях: 6% и специальное обеспечение таможенными сборами).

Литература (на европейских языках). Grifis, «The Mikado’s Empire» (2 изд., Нью-Йорк, 1884); Black, «Young Japan» (Лонд., 1880—81); Metchnikow, «L’empire Japonais» (Женева, 1881); Adams, «The history of J.» (доведена до 1871 г., Л., 1874—75); Rathgen, «J.’s Volkswirtschaft und Staatshaushalt» (Лпц., 1891); «Treaties and conventions between the Empire of J. and other powers» (офиц. изд., Токио, 1884); Mounsey, «The Satsuma rebellion» (Л., 1879); Lamairesse, «Le Japon, histoire, religion, civilisation» (Пар., 1892); Knapp, «Feudal and modern Japan» (Лонд., 1898); Fukuda, «Die gesellschaftliche und wirtschaftliche Entwickelung in J.» (Штутг., 1900); Brandt, «33 Jahre in Ost-Asien» (Лпц., 1901); Lönkolm, «J.’s moderne Civilisation» (Токио, 1896); Layrle, «La restauration impériale au Japon» (П., без означения года); Н. Д. Богуславский, «Я.», изд. при содействии главного штаба (СПб., 1904; историческое введение поверхностно, некоторую цену имеет только история сношений России с Я., но превосходна статистическая часть книги); «Япония и ее обитатели» (6-е приложение к «Вестн. и Библ. Самообразов.», изд. Брокгауз-Ефрона, СПб., 1904; исторический очерк составлен В. Ранцовым); А. ф. Зибольд, «Эпоха великих реформ в Я.» (СПб., 1902; небольшой, но содержательный очерк, составленный на основании личных наблюдений и изучения японской и европейской литературы одним из самых глубоких знатоков Я.); Гр. де Воллан, «В стране восходящего солнца» (СПб., 1903); В.Черевков, «Из новейшей истории Японии, 1854—94» («Вестник Европы», 1894, 11 и 12; содержательный очерк, составленный на основании личных наблюдений и внимательного изучения литературы предмета на английском и других европейских языках); В. Г. Астон, «История японской литературы», перев. с англ. (Владивосток, 1904; последняя глава этого ценного исследования дает много интересных замечаний о причинах падения сиогуната и торжества императорской власти, а также о последующем периоде развития японского общества).

История открытия Я. и сношений ее с европейцами. Я. была совершенно неизвестна в Европе до Марко-Поло, который во время своего пребывания при дворе Хубилай-хана от китайцев узнал о существовании к востоку от Азиатского материка островного царства, изобилующего золотом и называемого «Дзипангу» (очевидно искаженное китайское название страны Жи-бэнь-го или Жи-бэнь). Фактически ознакомились со страной европейцы спустя 3 столетия, когда в 1542 г. к берегам острова Танега-сима бурей было занесено португальское судно. Принятые очень дружелюбно князем провинции Бунго, португальцы побывали на Киу-сиу и возвратились в Гоа. Вслед за открытием островов начались торговые сношения с ними португальцев, а в 1549 г. на японскую землю вступили первые миссионеры — иезуиты, в числе которых находился знаменитый ученик Лойолы, Франциск-Ксавье, пробывший в Японии с 1549 г. по 1551 г. Он успел обратить значительное число туземцев в христианство. В 1556 г. португальцы уже торговали, кроме южной провинции Бунго, в Хирадо и Нагасаки, при чем последний, как превосходный порт, был основан собственно для сношений с португальцами местным князем, обращенным в христианство. Спустя 40 лет в Я. было уже свыше 200 церквей и более 600 тыс. христиан во всех классах общества. В 1586 г. в Европу, к папе Сиксту V и королю Филиппу II, князьями острова Киу-сиу было отправлено особое посольство. В начале XVII в. число христиан в Я. доходило до миллиона, но вскоре нетактичное поведение католических монахов, ссорившихся между собою, ронявших в глазах туземцев христианскую религию и пытавшихся вмешиваться в политическую жизнь страны, не могло ускользнуть от внимания народа и властей, опасавшихся возникновения религиозных, а вслед за сим и политических раздоров и смут. В 1598 г. издан был указ, которым «весь род португальцев со всем, что к нему принадлежит, изгонялся из страны навсегда». Рядом позднейших указов распоряжение это неоднократно подтверждалось, причем японские власти старались не только искоренить христианство, но и окончательно прекратить всякие сношения японцев с европейцами. В начале XVII в. завязали с японцами торговые сношения голландцы, отправившие в Я., под влиянием слухов об успехах португальцев, эскадру под начальством Иакова Магу. От этой эскадры до Японии дошел лишь один корабль, под начальством англичанина Адамса, который в 1609 г. возвратился на родину, получив для Голландии право производить торг в Хирандо. Возникшее впоследствии между португальцами и голландцами торговое соперничество не могло не отразиться на общем положении европейцев в Я. При изгнании португальцев голландцы, как более индифферентные к религиозным вопросам и враги португальцев, получили все права и преимущества последних. Португальцы были изгнаны из Японии в 1640 г. Японцам, во избежание принятия ими христианства, запрещено было оставлять страну; 37 тысяч христиан, воспротивившихся правительству, было истреблено только в одной Симабаре. Попытки португальцев в 1641 г. возобновить сношения окончились неудачей: португальским послам и всей их свите (71 челов.) отрубили головы, оставив в живых только низших служителей, чтобы они могли передать своим соотечественникам известие о результатах посольства. Голландцы, заняв место португальцев, получили право присылать к берегам Я. ежегодно один или два корабля для обмена и торговли, на крайне стеснительных условиях. Для удобства наблюдения за ними правительство совершенно их изолировало, поместив в Нагасаки в особой фактории на небольшом острове Децима (подробности см. у Kaempfer’a, Thounberg’a, Зибольда и Гаука). Наравне с голландцами и португальцами торговали в XVII в. в Я. и англичане, прибывшие в Хирандо с письмами короля Иакова к японскому императору и с товарами в 1613 г., на одном из кораблей Остиндской компании. Начальник экспедиции, капитан Сарис, сумел завязать торговые сношения и войти в переговоры с сиогуном, от которого получил патент с весьма широкими правами. Англичане, по примеру голландцев и португальцев, основали в Хирандо факторию, но в 1623 г. им, по причинам до сих пор неизвестным, пришлось оставить Я. Попытка их через 30 лет возобновить сношения была принята очень неприязненно, и все дальнейшие попытки англичан до 1849 г. не привели ни к чему.

Дойдя до побережья Тихого океана, основав на нем ряд острогов и городов, русские оказались ближайшими соседями Японии. Екатерина II первая оценила значение этой новой соседки России и, желая завязать непосредственные связи с империей микадо, поручила в 1792 г. иркутскому губернатору Палю отправить проживавших уже свыше десяти лет в Иркутске японских моряков в их отечество, но «при офицере малого чина, и от имени его, губернатора, а не от имени правительства вообще». Был послан поручик Лаксман, который из Охотска пристал к берегам Йессо, был принят японцами очень ласково и снабжен безвозмездно провизией и особым пропуском в Нагасаки (единственный порт, в котором разрешалось вести переговоры). Не имея права на ведение переговоров от имени своего правительства, Лаксман не дошел в Нагасаки, где его ожидали 4 года, а возвратился в Охотск. Удобный момент был потерян. Смерть Екатерины прервала исполнение начертанных ею планов, и сношения русских с японцами возобновились только спустя 8 лет. В 1804 г. первая русская кругосветная экспедиция Крузенштерна должна была посетить северо-восточные берега Азии и русскую Америку. На кораблях этой экспедиции была отправлена дипломатическая миссия к японскому двору. Начальство над нею было вручено камергеру Рязанову, который, простояв в Нагасаки пять месяцев, без всякого успеха должен был вернуться в Россию. Помимо недостаточной подготовки нашего посланника к возложенной обязанности (есть, впрочем, мнение, обвиняющее в неуспехе не Рязанова, а Крузенштерна), препятствием для открытия сношений являлись прежде всего общая отчужденность и предубеждение японцев против иностранцев, а также происки голландцев, обещавших нам содействовать, в действительности же настраивавших японское правительство против России. Неудачный исход миссии Рязанова озлобил последнего настолько, что по прибытии в русские пределы он отдал приказание двум морским офицерам, Хвостову и Давыдову, отправиться к берегам Я. и отомстить японцам за унижение русской нации нападением на северные берега Сахалина и Йессо. Оба указанные офицера, произведя несколько нападений на деревни японцев в Курильском архипелаге, объявили Сахалин владением России, выдав в удостоверение того жителям его особые грамоты. Это окончательно испортило отношения между Россией и Я. Когда, спустя шесть лет, в японских водах появилась экспедиция Головина, японцы коварным образом захватили в плен самого Головина, двух офицеров и четырех матросов. Больше двух лет пробыл Головин со своими спутниками в японском плену и был освобожден лишь в 1813 г. Рикордом. Отпуская Головина из плена, японское правительство еще раз подтвердило свое нежелание иметь какие-либо сношения с русскими. В 1842 г. русское судно «Князь Меньшиков», под командой штурмана Линденберга, пользуясь присутствием у себя на борту семерых японцев, пыталось завести сношения с японскими чиновниками города Симоды, но также потерпело неудачу. В августе 1853 г. на Нагасаксйом рейде бросила якорь эскадра вице-адмирала Путятина, состоявшая из четырех судов. Прибытие этой эскадры, совпавшее с пребыванием в японских водах американской эскадры адмирала Перри, добивавшейся открытия страны для американцев, было как нельзя больше своевременно. Хотя японцы пытались затянуть переговоры и даже не вступать в них, но настойчивый Путятин достиг того, что в декабре 1853 г. эти переговоры начались, причем сверх ожидания, японцы выражали русским даже особую приязнь. 14 января 1855 г. был подписан договор, которым открывались для России две японские гавани и определялась точная граница государств в Курильском архипелаге; остров Сахалин оставался неразграниченным между обоими государствами. Русские получили право назначать в один из портов своего консула; Россия причислялась к державам наиболее благоприятствуемым в Я. — Первые попытки американцев завязать сношения с Я. относятся к 1803 г., когда на Нагасакский рейд прибыло американское судно капитана Стиварта, посещавшего ранее Я. в качестве голландского купца. Стиварт потерпел полнейшую неудачу. В 1837 г. американцы решили возобновить сношения, пользуясь занесенным на американский берег экипажем японской шлюпки, который был отправлен в Токио на судне «Мориссон». Экспедиция эта, руководимая известным миссионером Гуцлафом, не привела к цели. Встреченный близ Токио, а затем в Когосиме выстрелами батарей, Гуцлаф должен был отплыть, не успев даже высадить привезенных японцев на их родине. В 1846 г. Вашингтонское правительство снарядило экспедицию из двух кораблей под начальством командора Бидля, но она вновь потерпела неудачу. Прибывший в 1849 г. на Нагасакский рейд американский корабль, под начальством командора Глина, едва смог увезти находившихся в Я. пленных своих соотечественников и, получив ответ, что «никакой торговли с иностранцами не будет допущено, исключая голландцев», вопросов о торговле и дружественных сношениях даже не поднимал. В 1852 г. снаряжена была американским правительством экспедиция Перри, которой впервые удалось нарушить замкнутость Я. для европейцев. Монополия голландцев в торговле с богатой Я. не могла не казаться неестественной всем великим державам; но Англия и Франция были заняты в Китае, открывая его для европейской торговли, а Россия начала проявлять усиленную деятельность на Амуре. Одни Соединенные Штаты решили силой заставить Я. войти в круг мировых сношений. Перри имел у себя под командой эскадру в 12 кораблей. С четырьмя из них он 8 июня 1853 г. вошел в Токийский залив и, не объясняя истинной цели своего прибытия, отклоняя всякие сношения с мелкими японскими чиновниками, потребовал высылки к нему сановника высшего ранга, которому он имеет передать письмо президента Соединенных Штатов к японскому императору. Решительный образ действия командора Перри, который угрожал стрельбою по японским сторожевым лодкам, собравшимся около американской эскадры в заливе Урага, внутренние смуты в стране, где в это время умер сиогун, одновременное появление в японских водах эскадры Путятина — все это побудило японцев согласиться на заключение торгового договора. Американцам были открыты два порта — Симода и Хакодате. Таким образом почти одновременно Я. открылась для американцев и для русских. Дальнейшие сношения Я. с иностранными государствами — см. история.

Дополнение

История. 1904—07 гг. С открытием военных действий в начале 1904 г. вся жизнь Я. свелась к войне. Война потребовала страшного напряжения всех народных сил; но так как она вызвала народный энтузиазм, не уменьшавшийся до окончания войны, то Я. смогла вынести это напряжение. Только социал-демократия систематически критиковала как само объявление войны, которое она объясняла интересами небольшой кучки капиталистов, так и ведение войны, в котором она подчеркивала, между прочим, чрезмерное вознаграждение как деньгами, так и почестями высших офицеров при невнимании к интересам солдат. Критика социал-демократов во время войны не имела ни малейшего успеха. Между тем уже в первой половине 1904 г. вред, нанесенный войной экономическому развитию страны, чувствовался очень явственно. Я. потеряла значительную часть американского рынка для сбыта своего чая, в пользу Цейлона и Китая, и своего шелка, в пользу Китая. Значительное число фабрик закрылось, безработица давала себя чувствовать. Тем не менее кредит Я. стоял высоко, и каждый новый ее заем заключался на иностранных рынках с полным успехом; второй иностранный заем на 80 миллионов иен, заключенный в ноябре 1904 г. по курсу 86¾, был покрыт по подписке во много раз. Во время хода военных действий в Я. не прекращалась чисто научная разработка различных военных вопросов; русские моряки, участвовавшие в морских сражениях под Порт-Артуром 28 июля 1904 г. и при Цусиме 14 мая 1905 г., заметили, что за это время японская артиллерия значительно усовершенствовалась. Когда начались переговоры о мире, народное настроение было очень возбуждено уступчивостью японской дипломатии и обвиняло ее в неумении использовать блестящие победы японского оружия. Настроение это искусно поддерживалось придворной военной партией, не желавшей прекращения войны. После заключения мира в Токио и в других городах бушующей толпой были разрушены здания министерства внутренних дел, правительственной газеты Кокумин и несколько христианских церквей; не обошлось без кровавых столкновений. Правительство объявило во многих местах осадное положение и запретило наиболее шовинистские газеты; осадное положение, однако, было снято через несколько дней и газеты вновь разрешены. Вскоре после окончания войны в октябре 1905 г. граф Окума на собрании торговой палаты в Токио сделал попытку определить финансовые результаты войны. По его расчету после окончательной ликвидации войны японский государственный долг (внешний и внутренний) должен возрасти до 2½ миллиардов иен, после чего он будет требовать до 150 миллионов иен ежегодно на % % и погашение, т. е. вдвое более, чем все государственные расходы за 15 лет перед тем. Налоговое бремя, до войны определявшееся в 4 иены на голову населения, по окончании войны будет определяться в 12 иен; тем не менее, граф Окума считал нужным предостеречь против пессимистических выводов из этих фактов, утверждая, что гений японского народа может вынести бремя, наложенное на него войной. Расчеты графа подверглись суровой критике, но впоследствии оказались весьма близкими к истине. По росписи на 1907—08 г. (финансовый год в Я. начинается с 1 апреля нов. ст.) обыкновенные доходы исчислены в 424 миллиона иен, чрезвычайные доходы — в 187 миллионов, итого 611 миллионов; обыкновенные расходы — в 412 миллионов, чрезвычайные — в 199 миллионов, итого расходный бюджет в 611 миллионов иен, т. е. несколько более чем по 12 иен на голову населения (равняющегося по данным 1905 г. 47812000 против 44805000 за пять лет перед тем). В 1888—89 гг. доходы равнялись 92 милл., расходы — 81 миллиону, в 1897—98 гг. доходы — 226 милл., расходы — 223 милл. иен, в 1902—03 гг. доходы — 297, расходы — 289 миллионов (при сравнении всех этих цифр необходимо иметь в виду изменение цены монетной единицы, вызванное денежной реформой 1897 г.: см. XLI, 762). По росписи 1907—08 гг. ожидается от подоходного налога 23 миллиона, от поземельного налога 85 миллионов, от питейного 65 миллионов, от акциза на сахар миллионов, всего от налогов 269 миллионов; от доходов с государственных предприятий — 127 миллионов. Расходы возвысились в значительной степени вследствие войны; крупные суммы идут на погашение долгов, так как министерство финансов решило погасить все государственные долги Я. в течение 30 лет. Если первый год войны отразился весьма неблагоприятно на японской промышленности, то, напротив, следующий, 1905 г. был годом значительного ее подъема, по всей вероятности, искусственно вызванного приливом в страну иностранного золота и огромным ростом тех предприятий, которые непосредственно связаны с войной. Внешняя торговля Японии в 1885 г. определялась по ввозу и вывозу в 60 миллионов иен, чрез 10 лет, в 1895 г. — в 276 миллионов, еще через 10 лет, в 1905 г. — в 810 миллионов (ввоз — 488, вывоз 321 милл.; в предыдущем 1901 г. ввоз — 371, вывоз — 319, в 1903 г. ввоз — 317, вывоз — 289 милл. иен). Число фабрик к концу 1905 г. поднялось до 2848 против 1287 в конце предыдущего года, т. е. более, чем вдвое; число рабочих на них поднялось до 526 тысяч против 434. Железнодорожная сеть к концу 1905 г. составляла 4093 английских мили против 2290 в конце предыдущего года. Сильно поднялись почтово-телеграфный оборот, сбережения в сберегательных кассах и банках и т. д. Вообще капиталистическому развитию Японии война дала неимоверный толчок, крайне обострив вместе с тем классовые противоречия и вызвав быстрый рост социал-демократии. Парламент прежде всего выразил недоверие министерству графа Кацуры за недостаточно выгодный для Японии мир. Его место занял кабинет маркиза Сайоми, сперва с виконтом Гаяши в должности министра иностранных дел (7 января 1906 г.); позднее (с 4 марта 1906 г.), когда Гаяши назначен послом в Петербург, его портфель взял сам премьер. Деятельность кабинета в 1906—07 г. свелась главным образом к усилению армии и флота, к борьбе с внутренними беспорядками и к укреплению международного положения Я. Неурожай 1905 г. вызвал в 1906 г. голод и крестьянские волнения. Рост рабочего движения сказался в длинном ряде стачек. С теми и другими правительству пришлось бороться нередко вооруженной рукой. Иностранная политика Я. была успешна. Правительству удалось сблизиться с Великобританией и с Францией. С последней в июне 1907 г. заключен формальный договор, решающий спорные территориальные вопросы в Азии и гарантирующий неприкосновенность и целостность Китая и невмешательство России в дела Маньчжурии. С Россией удалось заключить торговое соглашение, весьма выгодное для Я. Только с Соединенными Штатами у Я. отношения обострились. В Я. обнаружилось сильное стремление к захвату Филиппинских островов, принадлежащих Соединенным Штатам. Вследствие этого в последних общественное мнение оказалось весьма враждебным Я., в особенности в западных, тихоокеанских штатах. Калифорния открыла систематический поход против иммиграции японцев; она стала запрещать поступление японских детей в калифорнийские школы. Центральное правительство Соединенных Штатов, руководимое Рузвельтом, не сочувствовало каким бы то ни было агрессивным мерам против Я., но было почти совершенно бессильно помешать отдельным штатам вести свою политику против Я. В самом конгрессе Соединенных Штатов сказалось антияпонское настроение и был принят закон об иммиграции из Азии, которым затруднен доступ японским иммигрантам как ранее китайцам. В течение всего 1906 г. отношения между Я. и Соединенными Штатами были настолько обострены, что несколько раз готова была разразиться война. Правительство Соединенных Штатов каждый раз умело смягчить эти отношения и избегнуть войны, опасность которой, однако, до сих пор еще не исчезла.

См. барон Иошитанне-Санномийя, «Государственный строй Японии» (перевод с англ. Цветиновича, М., 1906); Munzinger, «Die Japaner» (Б., 1898); J. Morris, «Japan and its trade» (Л., 1902); W. Stead, «Japan of today» (Л., 1902; ряд статей, написанных разными японскими учеными о разных сторонах японской жизни); J. Lauterer, «J., das Land der aufgehenden Sonne» (Лпц., 1904); «J. in the beginning of the XX-th century» (Л., 1904); D. Murray, «J.» (в коллекции «Story of the nations», 5 изд., Л., 1904); W. Koch, «J., Geschichte nach japanischen Quellen und ethnographischen Skizzen» (Дрезден, 1904); J. Scherer, «Japan to day» (Л., 1904); его же, «Young J.» (Л., 1905). См. также литературу при ст. «Японско-Русская война».