Страница:1870, Russkaya starina, Vol 1. №1-6.pdf/340: различия между версиями

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
[досмотренная версия][досмотренная версия]
Нет описания правки
 
Тело страницы (будет включаться):Тело страницы (будет включаться):
Строка 1: Строка 1:
{{Перенос2|Es-|dur}}) и {{razr|Маурера}} (Es-dur, къ которой недоставало альтовой партии и я, разложивъ остпльныя партіи по стульямъ и сравнивая ихъ, нписалъ альтъ и полагаю, совершенно безошибочно). Симфоній было три: {{razr|Гайдна}} B-dur, {{razr|Моцарта}} G-moll, и {{razr|Beethoven}} вторая D-dur. Эту послѣднюю я любилъ въ особенности. Россини увертюръ уже не играли.
{{Перенос2|Es-|dur}}) и {{razr|Маурера}} (Es-dur, къ которой недоставало альтовой партіи и я, разложивъ остальныя партіи по стульямъ и сравнивая ихъ, написалъ альтъ и полагаю, совершенно безошибочно). Симфоній было три: {{razr|Гайдна}} B-dur, {{razr|Моцарта}} G-moll, и {{razr|Beethoven}} вторая D-dur. Эту послѣднюю я любилъ въ особенности. Россини увертюръ уже не играли.


Въ послѣднее время пребывания моего въ Петербургѣ, Мейеръ значительно развилъ мой музыкальный вкусъ. Онъ не ограничился только тѣмъ, что, требуя отъ меня отчетливаго и {{razr|непринужденнаго}} исполненія, возставалъ рѣшительно противъ изысканнаго и утонченная выраженія въ игрѣ, но также по возможности соображаясь съ тогдашними моими понятіями, объяснялъ мнѣ естественно и безъ педанства достоинство пьесъ, отличая классическія отъ хорошихъ, а сіи послѣднія отъ плохихъ. О сочиненіи вообще, о генералъ-басѣ, контрапунктѣ и другихъ условіяхъ хорошаго способа писать, мои понятія были столь неопредѣленны, что я принимался за перо, не зная ни съ чего начать, ни какъ и куда идти. Я предпринялъ писать сперва {{razr2|Септетъ}}, потом Adagio и Rondo для оркестра. Если эти пьесы уцѣлѣли между хранящимися у В. П. Энгельгардта моими манускриптами, то могутъ послужить только доказательствомъ моего тогдашняго невѣжества въ музыкѣ<ref>Пьесы эти утрачены. Р. В. 1857. № 20, стр. 792.</ref>.
Въ послѣднее время пребыванія моего въ Петербургѣ, Мейеръ значительно развилъ мой музыкальный вкусъ. Онъ не ограничился только тѣмъ, что, требуя отъ меня отчетливаго и {{razr|непринужденнаго}} исполненія, возставалъ рѣшительно противъ изысканнаго и утонченнаго выраженія въ игрѣ, но также по возможности соображаясь съ тогдашними моими понятіями, объяснялъ мнѣ естественно и безъ педанства достоинство пьесъ, отличая классическія отъ хорошихъ, а сіи послѣднія отъ плохихъ. О сочиненіи вообще, о генералъ-басѣ, контрапунктѣ и другихъ условіяхъ хорошаго способа писать, мои понятія были столь неопредѣленны, что я принимался за перо, не зная ни съ чего начать, ни какъ и куда идти. Я предпринялъ писать сперва {{razr2|Септетъ}}, потом Adagio и Rondo для оркестра. Если эти пьесы уцѣлѣли между хранящимися у В. П. Энгельгардта моими манускриптами, то могутъ послужить только доказательствомъ моего тогдашняго невѣжества въ музыкѣ<ref>Пьесы эти утрачены. Р. В. 1857. № 20, стр. 792.</ref>.


Въ мартѣ или апрѣлѣ 1824 года, я возвратился въ Петербургъ; приискавъ квартиру въ Коломнѣ, не спѣшилъ однакожъ опредѣленіемъ на службу. Со мною, кромѣ дядьки Ильи, было двое музыкантовъ: одинъ изъ нихъ Яковъ, впослѣдствіи извѣстный всѣмъ по каррикатурамъ Н. А. Степанова, игравшій нѣсколько на віолочелѣ, и братъ его Алексѣй, уже довольно порядочный скрипачъ. Сему послѣднему наняли въ учителя перваго скрипача оркестра В. В. Юшкова; я же съ новымъ рвеніемъ принялся за фортепьяно и скрипку. Карл Мейеръ уже не давалъ мнѣ уроковъ; онъ сказал однажды: «Vous avez trop de talent pour que je vous donne des leçons. Venez en ami tous les jours et nous ferons de la musique ensemble». Я съ искреннею признательностью вспоминаю объ этихъ дружескихъ выраженіяхъ, которыя оправдались на дѣлѣ; я посѣщалъ почти {{Перенос|еже|дневно}}
Въ мартѣ или апрѣлѣ 1824 года, я возвратился въ Петербургъ; приискавъ квартиру въ Коломнѣ, не спѣшилъ однакожъ опредѣленіемъ на службу. Со мною, кромѣ дядьки Ильи, было двое музыкантовъ: одинъ изъ нихъ Яковъ, впослѣдствіи извѣстный всѣмъ по каррикатурамъ Н. А. Степанова, игравшій нѣсколько на віолочелѣ, и братъ его Алексѣй, уже довольно порядочный скрипачъ. Сему послѣднему наняли въ учителя перваго скрипача оркестра В. В. Юшкова; я же съ новымъ рвеніемъ принялся за фортепьяно и скрипку. Карл Мейеръ уже не давалъ мнѣ уроковъ; онъ сказал однажды: «Vous avez trop de talent pour que je vous donne des leçons. Venez en ami tous les jours et nous ferons de la musique ensemble». Я съ искреннею признательностью вспоминаю объ этихъ дружескихъ выраженіяхъ, которыя оправдались на дѣлѣ; я посѣщалъ почти {{Перенос|еже|дневно}}

Текущая версия от 17:36, 31 марта 2018

Эта страница была вычитана


dur) и Маурера (Es-dur, къ которой недоставало альтовой партіи и я, разложивъ остальныя партіи по стульямъ и сравнивая ихъ, написалъ альтъ и полагаю, совершенно безошибочно). Симфоній было три: Гайдна B-dur, Моцарта G-moll, и Beethoven вторая D-dur. Эту послѣднюю я любилъ въ особенности. Россини увертюръ уже не играли.

Въ послѣднее время пребыванія моего въ Петербургѣ, Мейеръ значительно развилъ мой музыкальный вкусъ. Онъ не ограничился только тѣмъ, что, требуя отъ меня отчетливаго и непринужденнаго исполненія, возставалъ рѣшительно противъ изысканнаго и утонченнаго выраженія въ игрѣ, но также по возможности соображаясь съ тогдашними моими понятіями, объяснялъ мнѣ естественно и безъ педанства достоинство пьесъ, отличая классическія отъ хорошихъ, а сіи послѣднія отъ плохихъ. О сочиненіи вообще, о генералъ-басѣ, контрапунктѣ и другихъ условіяхъ хорошаго способа писать, мои понятія были столь неопредѣленны, что я принимался за перо, не зная ни съ чего начать, ни какъ и куда идти. Я предпринялъ писать сперва Септетъ, потом Adagio и Rondo для оркестра. Если эти пьесы уцѣлѣли между хранящимися у В. П. Энгельгардта моими манускриптами, то могутъ послужить только доказательствомъ моего тогдашняго невѣжества въ музыкѣ[1].

Въ мартѣ или апрѣлѣ 1824 года, я возвратился въ Петербургъ; приискавъ квартиру въ Коломнѣ, не спѣшилъ однакожъ опредѣленіемъ на службу. Со мною, кромѣ дядьки Ильи, было двое музыкантовъ: одинъ изъ нихъ Яковъ, впослѣдствіи извѣстный всѣмъ по каррикатурамъ Н. А. Степанова, игравшій нѣсколько на віолочелѣ, и братъ его Алексѣй, уже довольно порядочный скрипачъ. Сему послѣднему наняли въ учителя перваго скрипача оркестра В. В. Юшкова; я же съ новымъ рвеніемъ принялся за фортепьяно и скрипку. Карл Мейеръ уже не давалъ мнѣ уроковъ; онъ сказал однажды: «Vous avez trop de talent pour que je vous donne des leçons. Venez en ami tous les jours et nous ferons de la musique ensemble». Я съ искреннею признательностью вспоминаю объ этихъ дружескихъ выраженіяхъ, которыя оправдались на дѣлѣ; я посѣщалъ почти еже-

  1. Пьесы эти утрачены. Р. В. 1857. № 20, стр. 792.