Страница:Автобиографические записки Ивана Михайловича Сеченова (1907).pdf/127

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница была вычитана


зага). По первому пункту не получилъ никакого отвѣта, вѣроятно потому, что въ его лабораторіи не дѣлалось никакихъ вивисекцій, кромѣ какъ на лягушкахъ; на второй пунктъ Г. изъявилъ согласіе, сказавъ, что въ настоящее время съ этимъ инструментомъ уже работаютъ, обѣщалъ тему и позволилъ произвесть опыты съ молокомъ.

Что я могу сказать объ этомъ изъ ряда вонъ человѣкѣ? По ничтожности образованія приблизиться къ нему я не могъ, такъ что видѣлъ его, такъ сказать, лишь издали, никогда не оставаясь притомъ спокойнымъ въ его присутствіи, что стѣсняло его самого. Отъ его спокойной фигуры съ задумчивыми глазами вѣяло какими-то миромъ, словно не отъ міра сего. Какъ это ни странно, но говорю сущую правду: онъ производилъ на меня впечатлѣніе, подобное тому, которое я испыталъ, глядя впервые на Сикстинскую Мадонну въ Дрезденѣ, тѣмъ болѣе что его глаза по выраженію были въ самомъ дѣлѣ похожи на глаза этой Мадонны. Вѣроятно, такое же впечатлѣніе онъ производилъ и при близкомъ знакомствѣ. Много позднѣе, когда онъ былъ уже въ Берлинѣ и, по слухамъ, очень часто бывалъ приглашаемъ Вильгельмомъ I, будто бы любившимъ бесѣдовать съ нимъ, я проѣздомъ черезъ Лейпцигъ спросилъ Людвига, что можетъ интересовать военнаго человѣка, Вильгельма I, въ Гельмгольтцѣ. На это Людвигъ отвѣтилъ какимъ-то особенно нѣжнымъ голосомъ: «еs ist doch ein Genuss ein so ruhiges Denken zu hören wie das seinige ist». Въ Германіи его считали національнымъ сокровищемъ и были очень недовольны описаніемъ одного англичанина, что съ виду Гельмгольтцъ похожъ скорѣе на итальянца, чѣмъ на нѣмца.

Читалъ онъ некрасиво на штатныхъ лекціяхъ студентамъ медикамъ, которыя я слушалъ и которыя читались элементарно, безъ всякой математики. Должно быть, скучалъ, потому что разъ мнѣ довелось быть на вечернемъ собраніи гейдельбергскаго ученаго общества, въ которомъ онъ описывалъ анализъ звуковъ резонаторами, и читалъ здѣсь даже весело, выбравъ судьей присутствовавшаго на этомъ сообщеніи глухого Бунзена, улыбавшагося доброй улыбкой, когда Гельмгольтцъ вставлялъ ему въ ухо резонаторъ.

Въ лабораторіи (очень небольшой, съ отдѣльной комнатой профессора и безъ отдѣльной комнаты его тогдашняго ассистента Вундта) работало четыре человѣка: два офталмолога — Юнге (мой товарищъ) и Кнапъ, нѣмецъ съ очень косыми глазами, фамиліи котораго не помню (и который возился нѣсколько мѣсяцевъ съ міографомъ Гельмгольтца), и я. Вундтъ сидѣлъ неизмѣнно весь годъ за какими-то книгами въ своемъ углу, не обращая ни на кого