множества животныхъ преломляющей среды, дающей плоскостные образы внѣшнихъ предметовъ?
Работу съ условіями неутомляемости и отдыханія я дѣлалъ, находясь уже въ отставкѣ и пользуясь своимъ прежнимъ помѣщеніемъ въ лабораторіи, благодаря истинно-дружескому отношенію ко мнѣ директора оной Л. З. Мороховца. Покончить преподавательскую дѣятельность побудили меня лѣта, сознаніе начавшейся отсталости въ наукѣ и убѣжденіе, что старику не слѣдуетъ дожидаться времени, когда публика будетъ желать его ухода. Моя отставка не вызвала, правда, сожалѣній ни въ начальствѣ, ни въ слушателяхъ; но, съ другой стороны, признаковъ, чтобы мой уходъ былъ желателенъ, тоже не было. Прошеніе объ отставкѣ было подано мною въ началѣ академическаго года и мѣсяца три я ничего не зналъ о его судьбѣ. Думая, что оно застряло на какой-нибудь инстанціи отъ канцеляріи университета до канцеляріи министра, я отправился съ вопросомъ по этому поводу къ ректору и узналъ, къ немалому моему удивленію, что дѣло мое можетъ быть покончено въ нѣсколько дней: по звону колокольчика явился чиновникъ изъ канцеляріи, ректоръ поручилъ ему написать мой формуляръ, и дѣло кончилось безъ дальнѣйшихъ разговоровъ.
Но это не былъ еще конецъ моей преподавательской дѣятельности; настоящій конецъ былъ впереди.
Въ Москвѣ при техническомъ обществѣ существуютъ такъ называемые Пречистенскіе курсы для рабочихъ, на которыхъ читаются между прочимъ естественныя науки, а также анатомія и физіологія. Когда я впервые услышалъ объ этомъ учрежденіи, то думалъ, что популяризация научныхъ свѣдѣній доводится на этихъ курсахъ до крайнихъ предѣловъ, и былъ очень удивленъ, что тамъ читается неподдающаяся популяризаціи химія, притомъ такимъ серьезнымъ человѣкомъ, какъ извѣстный московскій химикъ Михаилъ Ивановичъ Коноваловъ (позднѣе профессоръ химіи въ кіевскомъ политехникумѣ). Чтобы разсѣять мои сомнѣнія, я былъ приглашенъ слушателемъ на одну изъ его лекцій. Въ жизнь мою я не слышалъ такого умѣлаго приспособленія серьезнаго чтенія къ умственнымъ средствамъ аудиторіи. Курсъ, очевидно, былъ задуманъ и приводился въ исполненіе такъ, что всякій шагъ впередъ имѣлъ основаніе въ одномъ изъ предшествующихъ ближайшихъ. Дѣлая такой шагъ, лекторъ обращался къ аудиторіи съ вопросомъ, что послужило для этого шага основаніемъ, и изъ аудиторіи каждый разъ раздавался вѣрный отвѣтъ. При этомъ нужно замѣтить, что лекція M. И. нисколько не отличалась по содержанію отъ лекцій, читаемыхъ въ университетахъ студентамъ. Сильное впечатлѣніе по-
