Такъ какъ весенній листъ послѣ его выдѣлки чрезвычайно нѣженъ и ароматенъ, то фабрикантъ тоже не дремлетъ: онъ торопится, знаетъ лучшія плантаціи и, тутъ же скупивъ всю жатву, отправляетъ матеріалъ на фабрику.
Всѣхъ сборовъ чайнаго листа бываетъ въ лѣто 3—4; но достоинства срываемаго листа становятся все хуже и хуже по мѣрѣ приближенія осени, хотя листъ собирается съ тѣхъ же деревьевъ. Изъ 4-го сбора приготовляютъ самые невкусные сорта чаевъ и преимущественно кирпичные. Впрочемъ, кромѣ разныхъ періодовъ лѣта и состоянія погоды, большое значеніе имѣетъ также порода дерева и, какъ виноградная лоза, плохое дерево не можетъ дать даже раннею весной превосходнаго чая. Ощипавъ свою плантацію въ апрѣлѣ мѣсяцѣ, китаецъ терпѣливо ждетъ, когда снова появятся листья на его деревьяхъ. Онъ снова поливаетъ и холитъ ихъ, и, дождавшись, опять обрываетъ листъ: это называется вторымъ сборомъ и т. д. Крупныхъ плантаторовъ въ Китаѣ мало: тамъ слишкомъ дорога земля, и большинство, имѣя мѣсто для посадки нѣсколькихъ десятковъ деревьевъ, обезпечиваетъ свое существованіе на цѣлый годъ отъ продажи чайнаго листа, собраннаго три-четыре раза въ лѣто. Бѣдно живетъ плантаторъ съ семьей, питаясь рисомъ, овощами, рѣдко когда мясомъ, и работая притомъ на своей плантаціи съ утра ранняго до поздняго вечера, совершенно не жалѣя силъ и трудовъ. Такъ, въ знойное лѣтнее время китаецъ на собственныхъ своихъ плечахъ, обливаясь потомъ, таекаетъ на гору изъ рѣки воду для поливки деревьевъ, окапываетъ корни, воздѣлываетъ землю для посадки новыхъ деревьевъ и вообще круглый годъ имѣетъ очень мало времени для отдыха.
Другое дѣло фабрикантъ; этотъ работаетъ чужими руками, и на его долю выпадаетъ много свободнаго времени не только для отдыха, но и для удовольствія, къ тому же онъ и богаче плантатора. Накупивъ отъ разныхъ плантаторовъ достаточное количество матеріала, онъ начинаетъ выдѣлывать изъ него чай, доводя зеленый листъ до знакомаго намъ вида. Фабрики обыкновенно находятся въ городахъ. Наружнымъ видомъ своимъ онѣ совершенно не похожи на наши европейскія (какія бы то ни было) фабрики, вытянувшіяся и вверхъ и въ ширину, съ неимовѣрно колоссальными трубами, съ вѣчно движущимися внутри ихъ всевозможными колесами и вертушками, изъ-подъ которыхъ клубами валитъ паръ. Китайцы не знакомы съ паровой силой, а гдѣ требуется сила, тамъ они примѣняютъ просто-напросто свою собственную, человѣческую. Китайская чайная фабрика, — это не что иное, какъ убогій, кое-какъ сложенный изъ сѣраго кирпича домикъ, или, вѣрнѣе сказать, сарайчикъ, въ которомъ вы не найдете и тѣни какого бы то ни было механизма. Грязные, полунагіе, а иногда и совершенно
