точалось такое многочисленное и густое населеніе, какого болѣе не встрѣчается на Янъ-цзе, да и въ остальномъ Китаѣ не во многихъ мѣстахъ, Здѣсь лежатъ три большихъ населенныхъ пункта: областной городъ У-чанъ, имѣющій до 200 тысячъ населенія, городъ Хань-янъ, имѣющій до 300 тысячъ населенія и предмѣстье послѣдняго Хань-коу-чженъ. Въ то время, какъ самый У-чанъ-фу и Ханъ-янъ въ послѣднее время дѣлаются болѣе и болѣе захудавшими, хотя все же еще многолюдными городами, Хань-коу растетъ непомѣрно. Открытый для иностранной торговли по Тянь-цзинскому договору, онъ въ короткое время изъ простого села обратился въ громаднѣйшій городъ съ почти милліоннымъ населеніемъ, хотя попрежнему не перестаетъ носить скромное названіе села. Путешественники весьма различно опредѣляютъ количество населенія этого уголка Китая. Одни говорятъ, что здѣсь сосредоточено нс менѣе 6 милліоновъ душъ, другіе, что только немногимъ болѣе милліона. Провѣрить эти цифры хотя приблизительно невозможно, но кто хочетъ составить себѣ понятіе о количествѣ населенія въ Хань-коу, тому совѣтую посѣтить не европейскій кварталъ, а китайскій городъ, пройти его и выйти на берегъ довольно широкаго притока Янъ-дзе Ханъ-цзана. Пусть не страшатъ его отвратительная грязь, вонь и мерзость лавокъ, улицъ и домовъ, постоянная суета, шумъ и давка: тѣмъ, что онъ увидитъ, вполнѣ вознаградятся непріятныя стороны такого путешествія. Начать съ того, что улицы Хань-коу нѣсколько иныя, чѣмъ въ Шанхаѣ. Узкіе корридоры, образуемые стѣнами довольно высокихъ китайскихъ лавокъ и домовъ, прикрытые сверху для зашиты отъ палящихъ лучей солнца дырявой и во многихъ мѣстахъ разрушенной крышей, вымощенные плитами или каменными обломками послѣднихъ, никогда не вентилируемые движеніемъ вѣтра, который не имѣетъ возможности сюда проникнуть, наполненные съ ранняго утра до поздняго вечера толпою снующаго во всѣ стороны, вѣчно занятого народа, — они похожи на кишащій муравейникъ въ тотъ моментъ, когда послѣдній встревоженъ чьей-нибудь любознательной рукой. Миновавъ многочисленныя закусочныя, чайные дома, мастерскія, мы выходимъ на берегъ Ханъ-цзана, и представившаяся намъ здѣсь картина сразу даетъ понятіе о скученности и многочисленности здѣшняго населенія. Повсюду вверхъ по рѣкѣ, куда хватаетъ глазъ, виднѣются мачты китайскихъ лодокъ и джонокъ; маленькіе красные четыреугольные вымпела на мачтахъ развѣваются по вѣтру. На этихъ лодкахъ живутъ, родятся и умираютъ тѣ изъ многочисленныхъ сыновъ Китайской имперіи, которые не имѣютъ возможности заниматься земледѣліемъ, не имѣютъ куска земли и иныхъ средствъ къ жизни, кромѣ перевозки грузовъ, рыбной ловли и т. п. промысловъ.
Обыкновенно лодка такого китайца представляетъ изъ себя двѣ не-
