Мартыну Пушкарю о послушаніи гетману Выговскому.
......Намъ, великому государю, служити вѣрно и изъ нашего государского повелѣнья не выступати и бунты всѣ успокоить, а о новой радѣ отнюдь никого не взмущати и не заводити, и зъ гетманомъ съ Иваномъ Выговскимъ жити въ совѣтѣ и въ любви и въ послушаніи, а ссоры всякіе отставить; а что гетмана Ивана Выговского, которой обранъ всѣмъ Войскомъ и наша государская жаловальная грамота ему на потверженіе гетманства дана и вѣру онъ учинилъ, и хочете ево безъ нашего царского величества повелѣнья и безъ всякіе слушные причины отставить, а (выбирать гетмановъ по своимъ волямъ, также какъ и Миргородцкихъ полковниковъ) выбрать гетмана невѣдомо ково, которой бы по вашей волѣ тожъ дѣлалъ, что вы дѣлаете, — не христіянское дѣло свою братью, единовѣрныхъ православныхъ христіянъ, невинно побиваете и животы ихъ грабите. А хотя бъ кто былъ въ чомъ и виноватъ, (и томъ было писать о указѣ къ намъ, великому государю, и мы бъ великій государь розсмотря, указали тому) и тому бъ, сказавъ вину его, чинить указъ гетману на радѣ по войсковому праву, кто чего достоенъ, а самимъ собою управливатца не годилося (и нашему государскому повелѣнью то противно). И тебѣ бъ полковнику однолично то все отставить и жити съ гетманомъ съ Иваномъ Выговскимъ въ совѣтѣ и въ любви и въ послушаніи, а Барабаша и Стрынжу и Ивашка Донца ни въ чемъ не слушать, потому они вмѣщаютъ бунтуючи тѣмже, будто имѣетъ рада быть о гетманскомъ обираньѣ вновь по травѣ. Да тѣжъ самовольники, по наученью новопоставленного (невѣдомо какова гультяя) своейволи Миргородцкого названого полковника Довгаля, козака нарочитого Ивана Бурлевского съ женою и съ людьми и духовного чину съ чернымъ попомъ тирански побили на смерть и тѣло ихъ повергли псомъ на снѣденіе, также и Солонинку, сотника Лукомского, со многими людьми, не милостиво починивъ, замучили и тѣла вкинули въ воду, и онъ.......
Черневая, безъ начала и конца, съ замѣненными выражаньями, которыя поставлены въ скобкахъ.
63. — 1658. Отвѣтная грамота царя Алексѣя Михайловича къ гетману Ивану Выговскому, посланная со стольникомъ Петромъ Скуратовымъ, о посылке въ Запорожскую Сѣчь указа, чтобъ всѣ козаки повиновались гетману и перестали бунтовать, и съ обнадеживаніемъ его въ царской милости и доверенности.
.....Свою волю позволяючи безстрашно вездѣ чинить, междоусобные убивства, которое и надъ шуриномъ твоимъ надъ Иваномъ Боклевскимъ зъ женою и зъ дѣтьми, также и надъ сотникомъ Лукомскимъ надъ Солониною со многими ево товарищи мучительски учинилось. И вы бьете челомъ намъ, вашему государю, чтобъ мы великій государь, предваряючи то самовольство, воздержать и смирить изволили страхомъ нашего царского величества престола; а ты, памятуя нашъ царского величества указъ, надъ нимъ, Пушкаремъ, и надъ всѣмъ его полкомъ тѣхъ своихъ обидъ мститися не будешъ, а хочешъ съ ними быть въ любви и въ совѣтѣ, и чтобъ мы великій государь изволили послать на Запорожье на прежнюю нашего царского величества грамоту, что послана была къ Якову Барабашу съ посланцы ево съ Михайломъ Стрынжею съ товарыщи, которою грамотою они много начинили непокоевъ, обращаючи ее предъ простыми людми на свой вымыслъ, бутто поволено имъ на Запорожье вольное обнранье гетмана, а тебя бутто ни въ чемъ слушать не велѣно и отъ старшинства твоего быть отлученымъ (а для обиранья гетманского собрать рада вновь по травѣ), — и чтобъ нынѣшнею нашего царско-
