какъ на горной вершинѣ и благоуханный, какъ въ долинѣ розъ.
Тутъ же струилась рѣка; вода въ ней спорила прозрачностью съ самимъ воздухомъ; рыбки отливали серебромъ и золотомъ; пурпурово-красные угри сверкали при каждомъ движеніи голубоватыми искрами; огромные листья кувшинокъ пестрѣли всѣми цвѣтами радуги, а чашечки ихъ горѣли желто-краснымъ пламенемъ, поддерживаемымъ чистою водой, какъ пламя лампады поддерживается масломъ. Черезъ рѣку былъ переброшенъ мраморный мостъ, такой тонкой и искусной работы, что, казалось, былъ сдѣланъ изъ кружевъ и бусъ; мостъ велъ на островъ Блаженства, на которомъ находился самый Райскій садъ.
Восточный вѣтеръ взялъ принца на руки и перенесъ его черезъ мостъ. Цвѣты и листья пѣли чудесныя пѣсни, которыя принцъ слышалъ еще въ дѣтствѣ, но теперь онѣ звучали такою дивною полною музыкой, какой не можетъ передать никакой человѣческій голосъ.
А это что? Пальмы или гигантскіе папоротники? Такихъ сочныхъ могучихъ деревьевъ принцъ никогда еще ни видывалъ. Удивительнѣйшія ползучія растенія обвивали ихъ, спускались внизъ, переплетались и образовывали самыя причудливыя, отливавшія по краямъ золотомъ и яркими красками, гирлянды; такія гирлянды можно встрѣтить развѣ только въ заставкахъ и начальныхъ буквахъ старинныхъ святцевъ: тутъ были и яркіе цвѣты, и птицы, и самыя затѣйливыя завитушки. Въ травѣ сидѣла, блестя распущенными хвостами, цѣлая стая павлиновъ. Да павлиновъ-ли? Конечно, павлиновъ! То-то, что, нѣтъ: принцъ потрогалъ ихъ и оказалось, что это вовсе не птицы, а растенія, огромные кусты репейника, блестѣвшаго самыми яркими красками! Между зелеными благоухающими кустами прыгали, точно гибкія кошки, львы и тигры; кусты пахли оливками, а звѣри были совсѣмъ ручные; дикая лѣсная голубка, съ жемчужнымъ отливомъ на перьяхъ, хлопала льва крылышками по гривѣ, а антилопа, вообще такая робкая и пугливая, стояла возлѣ нихъ и кивала головой, словно давая знать, что и она не прочь поиграть съ ними.
Но вотъ, появилась сама фея; одежды ея сверкали, какъ солнце, а лицо сіяло такою лаской и привѣтливою улыбкой, какъ лицо матери, радующейся на своего ребенка. Она была молода и чудо какъ хороша собой; ее окружали красавицы дѣвушки съ блестящими звѣздами въ волосахъ.
как на горной вершине и благоуханный, как в долине роз.
Тут же струилась река; вода в ней спорила прозрачностью с самим воздухом; рыбки отливали серебром и золотом; пурпурово-красные угри сверкали при каждом движении голубоватыми искрами; огромные листья кувшинок пестрели всеми цветами радуги, а чашечки их горели жёлто-красным пламенем, поддерживаемым чистою водой, как пламя лампады поддерживается маслом. Через реку был переброшен мраморный мост, такой тонкой и искусной работы, что, казалось, был сделан из кружев и бус; мост вёл на остров Блаженства, на котором находился самый Райский сад.
Восточный ветер взял принца на руки и перенёс его через мост. Цветы и листья пели чудесные песни, которые принц слышал ещё в детстве, но теперь они звучали такою дивною полною музыкой, какой не может передать никакой человеческий голос.
А это что? Пальмы или гигантские папоротники? Таких сочных могучих деревьев принц никогда ещё ни видывал. Удивительнейшие ползучие растения обвивали их, спускались вниз, переплетались и образовывали самые причудливые, отливавшие по краям золотом и яркими красками, гирлянды; такие гирлянды можно встретить разве только в заставках и начальных буквах старинных святцев: тут были и яркие цветы, и птицы, и самые затейливые завитушки. В траве сидела, блестя распущенными хвостами, целая стая павлинов. Да павлинов ли? Конечно, павлинов! То-то, что, нет: принц потрогал их и оказалось, что это вовсе не птицы, а растения, огромные кусты репейника, блестевшего самыми яркими красками! Между зелёными благоухающими кустами прыгали, точно гибкие кошки, львы и тигры; кусты пахли оливками, а звери были совсем ручные; дикая лесная голубка, с жемчужным отливом на перьях, хлопала льва крылышками по гриве, а антилопа, вообще такая робкая и пугливая, стояла возле них и кивала головой, словно давая знать, что и она не прочь поиграть с ними.
Но вот, появилась сама фея; одежды её сверкали, как солнце, а лицо сияло такою лаской и приветливою улыбкой, как лицо матери, радующейся на своего ребенка. Она была молода и чудо как хороша собой; её окружали красавицы девушки с блестящими звёздами в волосах.
