Страница:Андерсен-Ганзен 1.pdf/152

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница выверена

сидѣла въ кухнѣ вмѣстѣ со спичками! Да, ты достоинъ руки нашей дочери.

— Конечно!—сказалъ король.—Свадьба будетъ въ понедѣльникъ!

Теперь они уже говорили ему „ты“,—онъ, вѣдь, скоро долженъ былъ сдѣлаться членомъ ихъ семьи.

Итакъ, день свадьбы былъ объявленъ, и вечеромъ въ городѣ зажгли иллюминацію, а въ народъ бросали пышки и крендели. Уличные мальчишки поднимались на цыпочки, чтобы поймать ихъ, кричали „ура“ и свистѣли въ пальцы; великолѣпіе было несказанное.

„Надо же и мнѣ устроить что-нибудь!“—подумалъ купеческій сынъ, накупилъ ракетъ, хлопушекъ и проч., положилъ все это въ свой сундукъ и взвился на воздухъ.

Пифъ, пафъ! Шш—пшш! Вотъ такъ трескотня пошла, вотъ такъ шипѣнье!

Турки подпрыгивали такъ, что туфли летѣли имъ черезъ головы; никогда еще не видывали они такого фейерверка. Теперь-то всѣ поняли, что на принцессѣ женится самъ турецкій богъ.

Вернувшись въ лѣсъ, купеческій сынъ подумалъ: „Надо пойти въ городъ послушать, что тамъ говорятъ обо мнѣ!“ И немудрено, что ему захотѣлось узнать это.

Ну, и разсказовъ же ходило по городу! Къ кому онъ ни обращался, всякій, оказывалось, видѣлъ и разсказывалъ о видѣнномъ по своему, но всѣ въ одинъ голосъ говорили, что это было дивное зрѣлище.

— Я видѣлъ самого турецкаго бога!—говорилъ одинъ.—Глаза у него, что твои звѣзды, а борода, что пѣна морская!

— Онъ летѣлъ въ огненномъ плащѣ!—разсказывалъ другой.—А изъ складокъ выглядывали прелестнѣйшіе ангельчики.

Да, много чудесъ разсказали ему, а на другой день должна была состояться и свадьба.

Пошелъ онъ назадъ въ лѣсъ, чтобы опять сѣсть въ свой сундукъ, да куда же онъ дѣвался? Сгорѣлъ! Купеческій сынъ заронилъ въ него искру отъ фейерверка, сундукъ тлѣлъ, тлѣлъ да и вспыхнулъ; теперь отъ него оставалась одна зола. Такъ и нельзя было купеческому сыну опять прилетѣть къ своей невѣстѣ.

А она весь день стояла на крышѣ, дожидаясь его, да ждетъ и до сихъ поръ! Онъ же ходитъ по бѣлу свѣту и раз-


Тот же текст в современной орфографии

сидела в кухне вместе со спичками! Да, ты достоин руки нашей дочери.

— Конечно! — сказал король. — Свадьба будет в понедельник!

Теперь они уже говорили ему «ты», — он, ведь, скоро должен был сделаться членом их семьи.

Итак, день свадьбы был объявлен, и вечером в городе зажгли иллюминацию, а в народ бросали пышки и крендели. Уличные мальчишки поднимались на цыпочки, чтобы поймать их, кричали «ура» и свистели в пальцы; великолепие было несказанное.

«Надо же и мне устроить что-нибудь!» — подумал купеческий сын, накупил ракет, хлопушек и проч., положил всё это в свой сундук и взвился на воздух.

Пиф, паф! Шш—пшш! Вот так трескотня пошла, вот так шипенье!

Турки подпрыгивали так, что туфли летели им через головы; никогда ещё не видывали они такого фейерверка. Теперь-то все поняли, что на принцессе женится сам турецкий бог.

Вернувшись в лес, купеческий сын подумал: «Надо пойти в город послушать, что там говорят обо мне!» И немудрено, что ему захотелось узнать это.

Ну, и рассказов же ходило по городу! К кому он ни обращался, всякий, оказывалось, видел и рассказывал о виденном по-своему, но все в один голос говорили, что это было дивное зрелище.

— Я видел самого турецкого бога! — говорил один. — Глаза у него, что твои звёзды, а борода, что пена морская!

— Он летел в огненном плаще! — рассказывал другой. — А из складок выглядывали прелестнейшие ангельчики.

Да, много чудес рассказали ему, а на другой день должна была состояться и свадьба.

Пошёл он назад в лес, чтобы опять сесть в свой сундук, да куда же он девался? Сгорел! Купеческий сын заронил в него искру от фейерверка, сундук тлел, тлел да и вспыхнул; теперь от него оставалась одна зола. Так и нельзя было купеческому сыну опять прилететь к своей невесте.

А она весь день стояла на крыше, дожидаясь его, да ждёт и до сих пор! Он же ходит по белу свету и рас-