лаешь, что ѣшь. А вотъ въ то время, какъ намъ тамъ будетъ такъ хорошо, здѣсь на деревьяхъ не останется ни единаго листика, наступитъ такой холодъ, что облака застынутъ кусками и будутъ падать на землю бѣлыми лоскутками!
Она хотѣла разсказать имъ про снѣгъ, да не умѣла объяснить хорошенько.
— А эти нехорошіе мальчики тоже застынутъ кусками?—спросили птенцы.
— Нѣтъ, прямо кусками они не застынутъ, но померзнуть имъ придется. Будутъ сидѣть и скучать въ темной комнатѣ, и носу не посмѣютъ высунуть на улицу! А вы-то будете себѣ летать въ чужихъ краяхъ, гдѣ цвѣтутъ цвѣты и ярко свѣтитъ теплое солнышко.
Прошло нѣсколько времени, птенцы подросли, могли уже вставать въ гнѣздѣ и озираться кругомъ. Папаша-аистъ каждый день приносилъ имъ славныхъ лягушекъ, маленькихъ ужей и всякія другія лакомства, какія только могъ достать. А какъ потѣшалъ онъ птенцовъ разными забавными штуками! Доставалъ головою свой хвостъ, щелкалъ клювомъ, точно у него въ горлѣ сидѣла трещотка, и разсказывалъ имъ разныя болотныя исторіи.
— Ну, пора теперь и за ученье приняться!—сказала имъ въ одинъ прекрасный день мать, и всѣмъ четверымъ птенцамъ пришлось вылѣзть изъ гнѣзда на крышу. Батюшки мои, какъ они шатались, балансировали крыльями и все-таки чуть-чуть не падали!
— Смотрите на меня!—сказала мать.—Голову вотъ такъ, ноги такъ! Разъ—два! разъ—два! Вотъ что поможетъ вамъ пробить себѣ дорогу въ жизни!—и она сдѣлала нѣсколько взмаховъ крыльями. Птенцы неуклюже подпрыгнули и—бацъ! Всѣ такъ и растянулись! Они были еще тяжелы на подъемъ.
— Я не хочу учиться!—сказалъ одинъ птенецъ и вскарабкался назадъ въ гнѣздо.—Я вовсе не хочу летѣть въ теплые края!
— Такъ ты хочешь замерзнуть тутъ зимой? Хочешь, чтобы мальчишки пришли и повѣсили, утопили или сожгли тебя? Постой, я сейчасъ позову ихъ!
— Ай, нѣтъ, нѣтъ!—сказалъ птенецъ и опять выпрыгнулъ на крышу.
На третій день они уже кое-какъ летали, и вообразили, что могутъ также держаться въ воздухѣ на распластанныхъ крыльяхъ, но… сейчасъ же шлепнулись на крышу. Пришлось опять работать крыльями.
лаешь, что ешь. А вот в то время, как нам там будет так хорошо, здесь на деревьях не останется ни единого листика, наступит такой холод, что облака застынут кусками и будут падать на землю белыми лоскутками!
Она хотела рассказать им про снег, да не умела объяснить хорошенько.
— А эти нехорошие мальчики тоже застынут кусками? — спросили птенцы.
— Нет, прямо кусками они не застынут, но помёрзнуть им придётся. Будут сидеть и скучать в тёмной комнате, и носу не посмеют высунуть на улицу! А вы-то будете себе летать в чужих краях, где цветут цветы и ярко светит тёплое солнышко.
Прошло несколько времени, птенцы подросли, могли уже вставать в гнезде и озираться кругом. Папаша-аист каждый день приносил им славных лягушек, маленьких ужей и всякие другие лакомства, какие только мог достать. А как потешал он птенцов разными забавными штуками! Доставал головою свой хвост, щёлкал клювом, точно у него в горле сидела трещотка, и рассказывал им разные болотные истории.
— Ну, пора теперь и за ученье приняться! — сказала им в один прекрасный день мать, и всем четверым птенцам пришлось вылезть из гнезда на крышу. Батюшки мои, как они шатались, балансировали крыльями и всё-таки чуть-чуть не падали!
— Смотрите на меня! — сказала мать. — Голову вот так, ноги так! Раз — два! раз — два! Вот что поможет вам пробить себе дорогу в жизни! — и она сделала несколько взмахов крыльями. Птенцы неуклюже подпрыгнули и — бац! Все так и растянулись! Они были ещё тяжелы на подъём.
— Я не хочу учиться! — сказал один птенец и вскарабкался назад в гнездо. — Я вовсе не хочу лететь в тёплые края!
— Так ты хочешь замёрзнуть тут зимой? Хочешь, чтобы мальчишки пришли и повесили, утопили или сожгли тебя? Постой, я сейчас позову их!
— Ай, нет, нет! — сказал птенец и опять выпрыгнул на крышу.
На третий день они уже кое-как летали, и вообразили, что могут также держаться в воздухе на распластанных крыльях, но… сейчас же шлёпнулись на крышу. Пришлось опять работать крыльями.
