вверхъ, то внизъ, то вверхъ, то внизъ! Нѣтъ, мы переѣдемъ на дачу въ деревню, гдѣ есть песочная куча, и будемъ гулять въ огородѣ съ капустой.
На томъ и порѣшили.
— А сегодня будешь разсказывать?—спросилъ Яльмаръ, какъ только Оле-Закрой Глазки уложилъ его въ постель.
— Сегодня некогда!—отвѣтилъ Оле и раскрылъ надъ мальчикомъ свой красивый зонтикъ.—Погляди-ка вотъ на этихъ китайцевъ!
Зонтикъ былъ похожъ на большую китайскую чашу, росписанную голубыми деревьями и узенькими мостиками, на которыхъ стояли, кивая головами, маленькіе китайцы.
— Сегодня надо будетъ принарядить къ завтрашнему дню весь міръ!—продолжалъ Оле.—Завтра, вѣдь, святой день, воскресенье! Мнѣ надо пойти на колокольню, посмотрѣть, вычистили-ли церковные карлики всѣ колокола,—не то они плохо будутъ звонить завтра; потомъ надо въ поле, посмотрѣть, смелъ-ли вѣтеръ пыль съ травы и листьевъ. Самая же трудная работа еще впереди: надо снять съ неба и перечистить всѣ звѣздочки. Я собираю ихъ въ свой передникъ, но приходится, вѣдь, нумеровать каждую звѣздочку и каждую дырочку, гдѣ она сидѣла, чтобы потомъ размѣстить ихъ, какъ слѣдуетъ, иначе онѣ плохо будутъ держаться и посыпятся съ неба одна за другой!
— Послушайте-ка вы, господинъ Оле-Закрой Глазки!—сказалъ вдругъ висѣвшій на стѣнѣ старый портретъ.—Я прадѣдушка Яльмара и очень вамъ благодаренъ за то, что вы разсказываете мальчику сказки; но вы не должны извращать его понятій. Звѣзды нельзя снимать съ неба и чистить. Звѣзды такія же свѣтила, какъ наша земля, тѣмъ-то онѣ и хороши!
— Спасибо тебѣ, прадѣдушка!—отвѣчалъ Оле-Закрой Глазки.—Спасибо! Ты—глава фамиліи, „старая голова“,но я все-таки постарше тебя! Я старый язычникъ; римляне и греки звали меня богомъ сновидѣній! Я имѣлъ и имѣю входъ въ знатнѣйшіе дома, и знаю, какъ обходиться и съ большими и съ малыми! Можешь теперь разсказывать самъ!
— И Оле-Закрой Глазки ушелъ, взявъ подъ мышку свой зонтикъ.
вверх, то вниз, то вверх, то вниз! Нет, мы переедем на дачу в деревню, где есть песочная куча, и будем гулять в огороде с капустой.
На том и порешили.
— А сегодня будешь рассказывать? — спросил Яльмар, как только Оле-Закрой Глазки уложил его в постель.
— Сегодня некогда! — ответил Оле и раскрыл над мальчиком свой красивый зонтик. — Погляди-ка вот на этих китайцев!
Зонтик был похож на большую китайскую чашу, расписанную голубыми деревьями и узенькими мостиками, на которых стояли, кивая головами, маленькие китайцы.
— Сегодня надо будет принарядить к завтрашнему дню весь мир! — продолжал Оле. — Завтра, ведь, святой день, воскресенье! Мне надо пойти на колокольню, посмотреть, вычистили ли церковные карлики все колокола, — не то они плохо будут звонить завтра; потом надо в поле, посмотреть, смёл ли ветер пыль с травы и листьев. Самая же трудная работа ещё впереди: надо снять с неба и перечистить все звёздочки. Я собираю их в свой передник, но приходится, ведь, нумеровать каждую звёздочку и каждую дырочку, где она сидела, чтобы потом разместить их, как следует, иначе они плохо будут держаться и посыпятся с неба одна за другой!
— Послушайте-ка вы, господин Оле-Закрой Глазки! — сказал вдруг висевший на стене старый портрет. — Я прадедушка Яльмара и очень вам благодарен за то, что вы рассказываете мальчику сказки; но вы не должны извращать его понятий. Звёзды нельзя снимать с неба и чистить. Звёзды такие же светила, как наша земля, тем-то они и хороши!
— Спасибо тебе, прадедушка! — отвечал Оле-Закрой Глазки. — Спасибо! Ты — глава фамилии, «старая голова», но я всё-таки постарше тебя! Я старый язычник; римляне и греки звали меня богом сновидений! Я имел и имею вход в знатнейшие дома, и знаю, как обходиться и с большими и с малыми! Можешь теперь рассказывать сам!
— И Оле-Закрой Глазки ушёл, взяв подмышку свой зонтик.
