Но олень не смѣлъ остановиться, пока не добѣжалъ до куста съ красными ягодами; тутъ онъ спустилъ дѣвочку, поцѣловалъ ее въ самыя губы, и по щекамъ его покатились крупныя, блестящія слезы. Затѣмъ онъ стрѣлой пустился назадъ. Бѣдная дѣвочка осталась одна-одинешенька, на трескучемъ морозѣ, безъ башмаковъ, безъ рукавицъ.
Она побѣжала впередъ что было мочи; на встрѣчу ей несся цѣлый полкъ снѣжныхъ хлопьевъ, но они не падали съ неба,—небо было совсѣмъ ясное, и на немъ пылало сѣверное сіяніе—нѣтъ, они бѣжали по землѣ прямо на Герду и, по мѣрѣ приближенія, становились все крупнѣе и крупнѣе. Герда вспомнила большіе, красивые хлопья подъ зажигательнымъ стекломъ, но эти были куда больше, страшнѣе, самыхъ удивительныхъ видовъ и формъ, и всѣ живые. Это были передовые отряды войска Снѣжной королевы. Одни напоминали собой большихъ безобразныхъ ежей, другіе стоголовыхъ змѣй, третьи толстыхъ медвѣжатъ съ взъерошенною шерстью. Но всѣ они одинаково сверкали бѣлизной, всѣ были живыми снѣжными хлопьями.
Герда принялась творить „Отче нашъ“; было такъ холодно, что дыханіе дѣвочки сейчасъ же превращалось въ густой туманъ. Туманъ этотъ все сгущался и сгущался, но вотъ изъ него начали выдѣляться маленькіе, свѣтлые ангелочки, которые, ступивъ на землю, выростали въ большихъ грозныхъ ангеловъ со шлемами на головахъ и копьями и щитами въ рукахъ. Число ихъ все прибывало, и, когда Герда окончила молитву, вокругъ нея образовался уже цѣлый легіонъ. Ангелы приняли снѣжныхъ страшилищъ на копья, и тѣ разсыпались на тысячу кусковъ. Герда могла теперь смѣло идти впередъ; ангелы гладили ея руки и ноги, и ей не было уже такъ холодно. Наконецъ, дѣвочка добралась до чертоговъ Снѣжной королевы.
Посмотримъ же, что было въ это время съ Каемъ. Онъ и не думалъ о Гердѣ, а ужъ меньше всего о томъ, что она готова войти къ нему.
Стѣны чертоговъ Снѣжной королевы создала мятель, окна и двери были продѣланы буйными вѣтрами. Сотни огромныхъ,
Но олень не смел остановиться, пока не добежал до куста с красными ягодами; тут он спустил девочку, поцеловал её в самые губы, и по щекам его покатились крупные, блестящие слёзы. Затем он стрелой пустился назад. Бедная девочка осталась одна-одинёшенька, на трескучем морозе, без башмаков, без рукавиц.
Она побежала вперёд что было мочи; навстречу ей нёсся целый полк снежных хлопьев, но они не падали с неба, — небо было совсем ясное, и на нём пылало северное сияние — нет, они бежали по земле прямо на Герду и, по мере приближения, становились всё крупнее и крупнее. Герда вспомнила большие, красивые хлопья под зажигательным стеклом, но эти были куда больше, страшнее, самых удивительных видов и форм, и все живые. Это были передовые отряды войска Снежной королевы. Одни напоминали собой больших безобразных ежей, другие стоголовых змей, третьи толстых медвежат с взъерошенной шерстью. Но все они одинаково сверкали белизной, все были живыми снежными хлопьями.
Герда принялась творить «Отче наш»; было так холодно, что дыхание девочки сейчас же превращалось в густой туман. Туман этот всё сгущался и сгущался, но вот из него начали выделяться маленькие, светлые ангелочки, которые, ступив на землю, вырастали в больших грозных ангелов со шле́мами на головах и копьями и щитами в руках. Число их всё прибывало, и, когда Герда окончила молитву, вокруг неё образовался уже целый легион. Ангелы приняли снежных страшилищ на копья, и те рассыпались на тысячу кусков. Герда могла теперь смело идти вперёд; ангелы гладили её руки и ноги, и ей не было уже так холодно. Наконец, девочка добралась до чертогов Снежной королевы.
Посмотрим же, что было в это время с Каем. Он и не думал о Герде, а уж меньше всего о том, что она готова войти к нему.
Стены чертогов Снежной королевы создала метель, окна и двери были проделаны буйными ветрами. Сотни огромных,
