Утромъ она встала и побѣжала къ своему столику посмотрѣть, тамъ-ли ея цвѣточки.
Она отдернула пологъ—да, они лежали въ кроваткѣ, но совсѣмъ, совсѣмъ завяли! Соня тоже лежала на своемъ мѣстѣ, въ ящикѣ, и смотрѣла настоящею „соней“.
— А ты помнишь, что тебѣ надо передать мнѣ?—спросила ее Идочка.
Но Соня глупо смотрѣла на нее и не раскрывала рта.
— Какая же ты нехорошая!—сказала Ида.—А они еще танцовали съ тобой!
Потомъ она взяла бумажную коробочку, съ хорошенькою нарисованною птичкой на крышкѣ, раскрыла ее и положила туда мертвые цвѣты.
— Вотъ вамъ и гробикъ!—сказала она.—А когда придутъ мои норвежскіе кузены, мы васъ зароемъ въ саду, чтобы вы выросли опять на слѣдующее лѣто еще красивѣе!
Іонасъ и Адольфъ, норвежскіе кузены, были бойкіе мальчуганы; отецъ подарилъ имъ по новому луку, и они пришли показать ихъ Идѣ. Она разсказала имъ про бѣдные, умершіе цвѣты и позволила имъ помочь ей похоронить ихъ. Мальчики шли впереди съ луками на плечахъ; за ними Идочка съ мертвыми цвѣтами въ коробочкѣ. Вырыли въ саду могилку, Ида поцѣловала цвѣточки и опустила коробочку въ ямку, а Іонасъ съ Адольфомъ выстрѣлили надъ могилкой изъ луковъ,—ни ружей, ни пушекъ у нихъ, вѣдь, не было.
Утром она встала и побежала к своему столику посмотреть, там ли её цветочки.
Она отдёрнула полог — да, они лежали в кроватке, но совсем, совсем завяли! Соня тоже лежала на своём месте, в ящике, и смотрела настоящею «соней».
— А ты помнишь, что тебе надо передать мне? — спросила её Идочка.
Но Соня глупо смотрела на неё и не раскрывала рта.
— Какая же ты нехорошая! — сказала Ида. — А они ещё танцевали с тобой!
Потом она взяла бумажную коробочку, с хорошенькою нарисованною птичкой на крышке, раскрыла её и положила туда мёртвые цветы.
— Вот вам и гробик! — сказала она. — А когда придут мои норвежские кузены, мы вас зароем в саду, чтобы вы выросли опять на следующее лето ещё красивее!
Ионас и Адольф, норвежские кузены, были бойкие мальчуганы; отец подарил им по новому луку, и они пришли показать их Иде. Она рассказала им про бедные, умершие цветы и позволила им помочь ей похоронить их. Мальчики шли впереди с луками на плечах; за ними Идочка с мёртвыми цветами в коробочке. Вырыли в саду могилку, Ида поцеловала цветочки и опустила коробочку в ямку, а Ионас с Адольфом выстрелили над могилкой из луков, — ни ружей, ни пушек у них, ведь, не было.
Жила-была женщина; ей страхъ какъ хотѣлось имѣть ребеночка, да гдѣ его взять? И вотъ, она отправилась къ одной старой колдуньѣ и сказала ей:
— Мнѣ такъ хочется имѣть ребеночка; не скажешь-ли ты, откуда мнѣ достать его?
— Отчего-же!—сказала колдунья.—Вотъ тебѣ ячменное зерно; это не простое зерно, не изъ тѣхъ, что растутъ у крестьянъ на поляхъ, или что бросаютъ курамъ; положи-ка его въ цвѣточный горшокъ, увидишь, что будетъ!
— Спасибо!—сказала женщина и дала колдуньѣ двѣнадцать грошей; потомъ пошла домой, посадила ячменное зерно въ цвѣ-
Жила-была женщина; ей страх как хотелось иметь ребёночка, да где его взять? И вот, она отправилась к одной старой колдунье и сказала ей:
— Мне так хочется иметь ребёночка; не скажешь ли ты, откуда мне достать его?
— Отчего же! — сказала колдунья. — Вот тебе ячменное зерно; это не простое зерно, не из тех, что растут у крестьян на полях, или что бросают курам; положи-ка его в цветочный горшок, увидишь, что будет!
— Спасибо! — сказала женщина и дала колдунье двенадцать грошей; потом пошла домой, посадила ячменное зерно в цве-
