годами, цѣлые дни и долгія, безсонныя ночи, ухаживая за магическою poзой науки!
— Я знаю, гдѣ цвѣтетъ та роза!—сказала счастливая мать, явившаяся къ одру королевы съ крошечнымъ ребенкомъ на рукахъ.—Я знаю, гдѣ надо искать прекраснѣйшую poзy міра—эмблему высшей, чистѣйшей любви. Она цвѣтетъ на румяныхъ щечкахъ моего милаго крошки, когда онъ, подкрѣпившись сномъ, открываетъ веселые глазки и любовно улыбается мнѣ!
— Прекрасна эта роза, но есть еще прекраснѣе!—сказалъ мудрецъ.
— Да, куда прекраснѣе!—сказала одна изъ женщинъ.—Я видѣла ее. Священнѣе этой розы нѣтъ на свѣтѣ, но она была блѣдна, какъ лепестки чайной розы. Я видѣла ее на щекахъ королевы; она сняла свою королевскую корону и ходила всю долгую, томительную ночь, баюкая свое больное дитя, плача надъ нимъ, цѣлуя его и молясь за него, какъ только можетъ молиться мать въ часы смертельнаго страха за дорогого ребенка!
— Священна бѣлая роза скорби, велико могущество ея, но все же это не та роза!
— Я видѣлъ ее, прекраснѣйшую poзy міра, видѣлъ передъ алтаремъ Господнимъ!—сказалъ благочестивый старикъ-епископъ.—Она сіяла, какъ свѣтлый ликъ ангела. Молодыя дѣвушки шли къ причастію, возобновить обѣтъ, данный при крещеніи, и на ихъ свѣжихъ щечкахъ цвѣли алыя и бѣлыя розы. И вотъ, передъ алтаремъ стояла одна молодая дѣвушка; всею душою, полною небесной чистоты и любви, возносилась она къ Богу. Вотъ она—чистѣйшая, высшая любовь!
— Благословенна такая любовь, но все же никто не назвалъ еще прекраснѣйшей розы міра!—сказалъ мудрецъ.
Вдругъ въ комнату вошелъ маленькій сынокъ королевы; въ глазахъ его стояли слезы, щеки были влажны; онъ несъ въ рукахъ большую раскрытую книгу въ бархатномъ переплетѣ съ серебряными застежками.
— Мама!—сказалъ ребенокъ.—Послушай, что я сейчасъ прочелъ!
И дитя присѣло у постели больной и прочло изъ книги о Томъ, Кто добровольно умеръ на крестѣ ради спасенія всѣхъ людей, даже ради не родившихся еще поколѣній!
— Нѣтъ выше этой любви!
годами, целые дни и долгие, бессонные ночи, ухаживая за магическою poзой науки!
— Я знаю, где цветёт та роза! — сказала счастливая мать, явившаяся к одру королевы с крошечным ребёнком на руках. — Я знаю, где надо искать прекраснейшую poзy мира — эмблему высшей, чистейшей любви. Она цветёт на румяных щёчках моего милого крошки, когда он, подкрепившись сном, открывает весёлые глазки и любовно улыбается мне!
— Прекрасна эта роза, но есть ещё прекраснее! — сказал мудрец.
— Да, куда прекраснее! — сказала одна из женщин. — Я видела её. Священнее этой розы нет на свете, но она была бледна, как лепестки чайной розы. Я видела её на щеках королевы; она сняла свою королевскую корону и ходила всю долгую, томительную ночь, баюкая своё больное дитя, плача над ним, целуя его и молясь за него, как только может молиться мать в часы смертельного страха за дорогого ребёнка!
— Священна белая роза скорби, велико могущество её, но всё же это не та роза!
— Я видел её, прекраснейшую poзy мира, видел перед алтарём Господним! — сказал благочестивый старик-епископ. — Она сияла, как светлый лик ангела. Молодые девушки шли к причастию, возобновить обет, данный при крещении, и на их свежих щёчках цвели алые и белые розы. И вот, перед алтарём стояла одна молодая девушка; всею душою, полною небесной чистоты и любви, возносилась она к Богу. Вот она — чистейшая, высшая любовь!
— Благословенна такая любовь, но всё же никто не назвал ещё прекраснейшей розы мира! — сказал мудрец.
Вдруг в комнату вошёл маленький сынок королевы; в глазах его стояли слёзы, щёки были влажны; он нёс в руках большую раскрытую книгу в бархатном переплёте с серебряными застёжками.
— Мама! — сказал ребёнок. — Послушай, что я сейчас прочёл!
И дитя присело у постели больной и прочло из книги о Том, Кто добровольно умер на кресте ради спасения всех людей, даже ради не родившихся ещё поколений!
— Нет выше этой любви!
