— А ты былъ въ театрѣ? Надо побывать! Я пою въ среду, и, если ты свободенъ вечеромъ, я пришлю тебѣ билетъ. Отецъ знаетъ, гдѣ живетъ твой хозяинъ.
Какъ это было мило съ ея стороны! Въ среду Кнудъ получилъ запечатанный конвертъ, безъ всякаго письма, но съ билетомъ. Вечеромъ Кнудъ въ первый разъ въ жизни отправился въ театръ. Кого же онъ увидалъ тамъ?—Іоганну! И какъ она была прелестна, обворожительна! Правда, она выходила замужъ за какого-то чужого господина, но, вѣдь, это же было только такъ, представленіе. Кнудъ отлично зналъ это,—иначе развѣ она прислала бы ему билетъ на такое зрѣлище? Народъ хлопалъ въ ладоши и кричалъ, и Кнудъ тоже закричалъ „ура!“
Самъ король улыбнулся Іоганнѣ, какъ будто и онъ обрадовался ей. Какимъ маленькимъ, ничтожнымъ показался теперь самому себѣ Кнудъ! Но онъ такъ горячо любилъ ее, она его тоже, а первое слово, вѣдь, за мужчиной,—такъ думали даже коврижки. О, въ той исторіи было много поучительнаго!
Какъ только настало воскресенье, Кнудъ пошелъ къ Іоганнѣ; онъ былъ въ такомъ настроеніи духа, словно шелъ причащаться. Іоганна была дома одна и сама отворила ему дверь; случай былъ самый удобный.
— Какъ хорошо, что ты пришелъ!—сказала она ему.—Я чуть было не послала за тобой отца. Но у меня было предчувствіе, что ты придешь сегодня вечеромъ. Дѣло въ томъ, что я уѣзжаю въ пятницу во Францію. Это необходимо, если я хочу стать настоящею пѣвицей.
Комната завертѣлась передъ глазами Кнуда, сердце его готово было выпрыгнуть изъ груди, и хотя онъ и не пролилъ ни одной слезинки, видно было, какъ онъ огорченъ. Іоганна замѣтила все и чуть не расплакалась сама.
— Вѣрная, честная ты душа!—сказала она.
И тутъ ужъ языкъ у Кнуда развязался, и онъ сказалъ ей все, сказалъ, что горячо любитъ ее и что она должна выйти за него замужъ. И вдругъ онъ увидалъ, что Іоганна поблѣднѣла. Она выпустила его руку и сказала ему печальнымъ, серьезнымъ тономъ:
— Не дѣлай ни себя, ни меня несчастными, Кнудъ!—Я всегда буду для тебя вѣрною, любящею сестрою, но… не больше!—И она провела своею мягкою ручкой по его горя-
— А ты был в театре? Надо побывать! Я пою в среду, и, если ты свободен вечером, я пришлю тебе билет. Отец знает, где живёт твой хозяин.
Как это было мило с её стороны! В среду Кнуд получил запечатанный конверт, без всякого письма, но с билетом. Вечером Кнуд в первый раз в жизни отправился в театр. Кого же он увидал там? — Иоганну! И как она была прелестна, обворожительна! Правда, она выходила замуж за какого-то чужого господина, но, ведь, это же было только так, представление. Кнуд отлично знал это, — иначе разве она прислала бы ему билет на такое зрелище? Народ хлопал в ладоши и кричал, и Кнуд тоже закричал «ура!»
Сам король улыбнулся Иоганне, как будто и он обрадовался ей. Каким маленьким, ничтожным показался теперь самому себе Кнуд! Но он так горячо любил её, она его тоже, а первое слово, ведь, за мужчиной, — так думали даже коврижки. О, в той истории было много поучительного!
Как только настало воскресенье, Кнуд пошёл к Иоганне; он был в таком настроении духа, словно шёл причащаться. Иоганна была дома одна и сама отворила ему дверь; случай был самый удобный.
— Как хорошо, что ты пришёл! — сказала она ему. — Я чуть было не послала за тобой отца. Но у меня было предчувствие, что ты придёшь сегодня вечером. Дело в том, что я уезжаю в пятницу во Францию. Это необходимо, если я хочу стать настоящею певицей.
Комната завертелась перед глазами Кнуда, сердце его готово было выпрыгнуть из груди, и хотя он и не пролил ни одной слезинки, видно было, как он огорчён. Иоганна заметила всё и чуть не расплакалась сама.
— Верная, честная ты душа! — сказала она.
И тут уж язык у Кнуда развязался, и он сказал ей всё, сказал, что горячо любит её и что она должна выйти за него замуж. И вдруг он увидал, что Иоганна побледнела. Она выпустила его руку и сказала ему печальным, серьёзным тоном:
— Не делай ни себя, ни меня несчастными, Кнуд! — Я всегда буду для тебя верною, любящею сестрою, но… не больше! — И она провела своею мягкою ручкой по его горя-
