таться на бренной земной оболочкѣ души въ то время, какъ сама душа стояла передъ престоломъ Всевышняго.
А чудесное растеніе попрежнему благоухало въ лѣсу; скоро оно разрослось въ цѣлое дерево; перелетныя птицы слетались къ нему стаями и низко преклонялись передъ нимъ; въ особенности—ласточка и аистъ.
— Иностранныя кривляки!—сказали чертополохъ и крапива.—У насъ это не принято! Такое ломанье намъ не къ лицу!
И черныя лѣсныя улитки плевали на дерево.
Наконецъ, пришелъ въ лѣсъ свинопасъ надергать чертополоху и другихъ растеній, которыя онъ сжигалъ, чтобы добыть себѣ золы, и выдернулъ въ томъ числѣ со всѣми корнями и чудесное растеніе. Оно тоже попало въ его вязанку!
— Пригодится и оно!—сказалъ свинопасъ, и—дѣло было сдѣлано.
Между тѣмъ, король той страны давно уже страдалъ глубокою меланхоліей. Онъ прилежно работалъ—толку не было; ему читали самыя ученыя, мудреныя книги, читали и самыя легкія, веселыя—тоже. Тогда явился посолъ отъ одного изъ первѣйшихъ мудрецовъ въ свѣтѣ; къ нему обращались за совѣтомъ, и онъ отвѣчалъ черезъ посланнаго, что есть одно вѣрное средство облегчить и даже совсѣмъ исцѣлить больного.
„Въ собственномъ государствѣ короля находится въ лѣсу растеніе небеснаго происхожденія, такого-то и такого-то вида,—ошибиться нельзя“. Тутъ слѣдовало подробное описаніе растенія, по которому его не трудно было узнать. „Оно зеленѣетъ и зиму, и лѣто; пусть берутъ отъ него каждый вечеръ по свѣжему листочку и кладутъ на лобъ короля,—тогда мысли его прояснятся, и чудный сонъ подкрѣпитъ его къ слѣдующему дню!“
Яснѣе изложить дѣла было нельзя, и вотъ, всѣ доктора, съ профессоромъ ботаники во главѣ, отправились въ лѣсъ. Но… куда же дѣвалось растеніе?
— Должно быть, попало ко мнѣ въ вязанку,—сказалъ свинопасъ:—и давнымъ давно стало золою. Мнѣ и невдомекъ было, что оно можетъ понадобиться!
— Невдомекъ!—сказали всѣ.—О, невѣжество, невѣжество, нѣтъ тебѣ границъ!
Свинопасъ долженъ былъ намотать эти слова себѣ на усъ; свинопасъ и никто больше—думали остальные. Не нашлось даже ни единаго листика небеснаго растенія: уцѣлѣлъ, вѣдь,
таться на бренной земной оболочке души в то время, как сама душа стояла перед престолом Всевышнего.
А чудесное растение по-прежнему благоухало в лесу; скоро оно разрослось в целое дерево; перелётные птицы слетались к нему стаями и низко преклонялись перед ним; в особенности — ласточка и аист.
— Иностранные кривляки! — сказали чертополох и крапива. — У нас это не принято! Такое ломанье нам не к лицу!
И чёрные лесные улитки плевали на дерево.
Наконец, пришёл в лес свинопас надёргать чертополоху и других растений, которые он сжигал, чтобы добыть себе золы, и выдернул в том числе со всеми корнями и чудесное растение. Оно тоже попало в его вязанку!
— Пригодится и оно! — сказал свинопас, и — дело было сделано.
Между тем, король той страны давно уже страдал глубокою меланхолией. Он прилежно работал — толку не было; ему читали самые учёные, мудрёные книги, читали и самые лёгкие, весёлые — тоже. Тогда явился посол от одного из первейших мудрецов в свете; к нему обращались за советом, и он отвечал через посланного, что есть одно верное средство облегчить и даже совсем исцелить больного.
«В собственном государстве короля находится в лесу растение небесного происхождения, такого-то и такого-то вида, — ошибиться нельзя». Тут следовало подробное описание растения, по которому его нетрудно было узнать. «Оно зеленеет и зиму, и лето; пусть берут от него каждый вечер по свежему листочку и кладут на лоб короля, — тогда мысли его прояснятся, и чудный сон подкрепит его к следующему дню!»
Яснее изложить дела было нельзя, и вот, все доктора, с профессором ботаники во главе, отправились в лес. Но… куда же девалось растение?
— Должно быть, попало ко мне в вязанку, — сказал свинопас: — и давным-давно стало золою. Мне и невдомёк было, что оно может понадобиться!
— Невдомёк! — сказали все. — О, невежество, невежество, нет тебе границ!
Свинопас должен был намотать эти слова себе на ус; свинопас и никто больше — думали остальные. Не нашлось даже ни единого листика небесного растения: уцелел, ведь,
