Страница:Андерсен-Ганзен 1.pdf/482

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница выверена

службу. Онъ, по его словамъ, проникалъ взоромъ во всѣ времена, во всѣ дѣянія людскія, даже въ нѣдра земли, гдѣ скрываются сокровища, и въ сердца людей, словно люди были изъ прозрачнаго стекла! Иначе говоря, онъ видѣлъ побольше, чѣмъ можемъ видѣть мы, глядя на вспыхивающее румянцемъ или блѣднѣющее лицо и всматриваясь въ смѣющіеся или плачущіе глаза. Олень и антилопа проводили старшаго брата до западной границы, а тамъ онъ увидалъ дикихъ лебедей, летѣвшихъ къ сѣверо-западу, и послѣдовалъ за ними. Скоро онъ очутился далеко-далеко отъ родины, отъ „восточнаго края свѣта“.

Вотъ глаза-то у него разбѣжались! Было таки на что посмотрѣть тутъ! А видѣть что-нибудь въ дѣйствительности совсѣмъ иное, нежели на картинкахъ, хоть бы и на хорошихъ,—тѣ, что были у него дома, въ отцовскомъ замкѣ, были, вѣдь, необыкновенно хороши. Въ первую минуту онъ чуть не ослѣпъ отъ удивленія, при видѣ всего того хлама, что выдавался людьми за прекрасное; но видно глаза ему еще могли пригодиться,—конечно, не для того же они были ему даны!—и онъ не ослѣпъ.

Придя въ себя, онъ рѣшилъ основательно и добросовѣстно приступить къ изученію истины, добра и красоты; но что же собственно было истиною, добромъ и красотой? Онъ увидалъ, что люди зачастую вѣнчаютъ цвѣтами вмѣсто красоты уродство, истиннаго добра не замѣчаютъ, награждаютъ посредственность рукоплесканіями, а не свистками, смотрятъ на имя, а не на достоинство, на платье, а не на самого человѣка, на должность, а не на призваніе. Да и чего отъ нихъ требовать?

— Да, надо мнѣ хорошенько взяться за дѣло!—подумалъ онъ и взялся.

Но пока онъ доискивался истины, явился дьяволъ, отецъ лжи и самъ ложь. Онъ бы съ удовольствіемъ выцарапалъ провидцу оба глаза, но это былъ бы ужъ слишкомъ рѣзкій пріемъ, дьяволъ обыкновенно приступаетъ къ дѣлу болѣе тонко. Онъ оставилъ провидца отыскивать истину, да разглядывать добро, но пока тотъ разглядывалъ, вдунулъ ему сучокъ сперва въ одинъ глазъ, а затѣмъ и въ другой, ну, а это не послужитъ въ пользу никакому зрѣнію, даже самому острому! Потомъ дьяволъ принялся раздувать сучки въ бревна, и тогда—прощай зрѣніе! Провидецъ очутился на торжищѣ жизни слѣпымъ, и не хотѣлъ довѣриться никому. Теперь онъ сталъ


Тот же текст в современной орфографии

службу. Он, по его словам, проникал взором во все времена, во все деяния людские, даже в недра земли, где скрываются сокровища, и в сердца людей, словно люди были из прозрачного стекла! Иначе говоря, он видел побольше, чем можем видеть мы, глядя на вспыхивающее румянцем или бледнеющее лицо и всматриваясь в смеющиеся или плачущие глаза. Олень и антилопа проводили старшего брата до западной границы, а там он увидал диких лебедей, летевших к северо-западу, и последовал за ними. Скоро он очутился далеко-далеко от родины, от «восточного края света».

Вот глаза-то у него разбежались! Было таки на что посмотреть тут! А видеть что-нибудь в действительности совсем иное, нежели на картинках, хоть бы и на хороших, — те, что были у него дома, в отцовском замке, были, ведь, необыкновенно хороши. В первую минуту он чуть не ослеп от удивления, при виде всего того хлама, что выдавался людьми за прекрасное; но видно глаза ему ещё могли пригодиться, — конечно, не для того же они были ему даны! — и он не ослеп.

Придя в себя, он решил основательно и добросовестно приступить к изучению истины, добра и красоты; но что же собственно было истиною, добром и красотой? Он увидал, что люди зачастую венчают цветами вместо красоты уродство, истинного добра не замечают, награждают посредственность рукоплесканиями, а не свистками, смотрят на имя, а не на достоинство, на платье, а не на самого человека, на должность, а не на призвание. Да и чего от них требовать?

— Да, надо мне хорошенько взяться за дело! — подумал он и взялся.

Но пока он доискивался истины, явился дьявол, отец лжи и сам ложь. Он бы с удовольствием выцарапал провидцу оба глаза, но это был бы уж слишком резкий приём, дьявол обыкновенно приступает к делу более тонко. Он оставил провидца отыскивать истину, да разглядывать добро, но пока тот разглядывал, вдунул ему сучок сперва в один глаз, а затем и в другой, ну, а это не послужит в пользу никакому зрению, даже самому острому! Потом дьявол принялся раздувать сучки в брёвна, и тогда — прощай зрение! Провидец очутился на торжище жизни слепым, и не хотел довериться никому. Теперь он стал