видывалъ; теплое солнышко ярко свѣтило съ голубого прозрачнаго неба, въ горахъ раздавались звуки охотничьихъ роговъ, Божій міръ былъ такъ чудно-хорошъ, что у Ивана выступили отъ радости на глазахъ слезы, и онъ не могъ не воскликнуть:
— Боже ты мой! Какъ бы я расцѣловалъ Тебя за то, что Ты такой добрый и создалъ для насъ весь этотъ чудесный міръ!
Товарищъ Ивана тоже стоялъ съ скрещенными на груди руками и смотрѣлъ на лѣса и города, освѣщенные солнышкомъ. Въ эту минуту надъ головами ихъ раздалось чудесное пѣніе; они подняли головы—въ воздухѣ плылъ большой, прекрасный бѣлый лебедь и пѣлъ, какъ не пѣть ни одной птицѣ; но голосъ его звучалъ все слабѣе и слабѣе, онъ склонилъ голову и тихо-тихо опустился на землю; прекрасная птица лежала у ногъ Ивана и его товарища мертвой!
— Какія чудныя крылья!—сказалъ товарищъ Ивана.—Они могутъ намъ пригодиться! Видишь, хорошо, что я взялъ съ собой саблю!
И онъ однимъ ударомъ отрубилъ у мертваго лебедя оба крыла.
Потомъ они прошли еще много-много миль и, наконецъ, увидѣли передъ собой большой городъ съ сотнями башенъ, которыя блестѣли на солнцѣ, какъ серебряныя; въ серединѣ города стоялъ великолѣпный мраморный дворецъ съ крышей изъ червоннаго[1] золота; тутъ жилъ король.
Иванъ съ товарищемъ не хотѣли сейчасъ же идти осматривать городъ, а остановились на одномъ постояломъ дворѣ, чтобы немножко пообчиститься съ дороги и принарядиться, прежде чѣмъ показаться на улицахъ. Хозяинъ постоялаго двора разсказалъ имъ, что король человѣкъ очень добрый и никогда не сдѣлаетъ людямъ ничего худого, но что дочь у него злая-презлая. Конечно, она первая красавица въ свѣтѣ, но что толку, если она при этомъ злая вѣдьма, изъ-за которой погибло столько прекрасныхъ принцевъ. Дѣло въ томъ, что всякому: и принцу, и нищему—было позволено свататься за нее; женихъ долженъ былъ только отгадать три вещи, о которыхъ принцесса задумывала; отгадай онъ—она вышла бы за него замужъ, и онъ сталъ бы, по смерти ея отца, королемъ надъ всею страной; нѣтъ—и ему грозила смертная казнь. Вотъ какая гадкая была красавица-принцесса! Старикъ-король, отецъ ея очень грустилъ объ этомъ, но не могъ ничего съ ней по-
видывал; тёплое солнышко ярко светило с голубого прозрачного неба, в горах раздавались звуки охотничьих рогов, Божий мир был так чу́дно хорош, что у Ивана выступили от радости на глазах слёзы, и он не мог не воскликнуть:
— Боже ты мой! Как бы я расцеловал Тебя за то, что Ты такой добрый и создал для нас весь этот чудесный мир!
Товарищ Ивана тоже стоял с скрещёнными на груди руками и смотрел на леса и города, освещённые солнышком. В эту минуту над головами их раздалось чудесное пение; они подняли головы — в воздухе плыл большой, прекрасный белый лебедь и пел, как не петь ни одной птице; но голос его звучал всё слабее и слабее, он склонил голову и тихо-тихо опустился на землю; прекрасная птица лежала у ног Ивана и его товарища мёртвой!
— Какие чу́дные крылья! — сказал товарищ Ивана. — Они могут нам пригодиться! Видишь, хорошо, что я взял с собой саблю!
И он одним ударом отрубил у мёртвого лебедя оба крыла.
Потом они прошли ещё много-много миль и, наконец, увидели перед собой большой город с сотнями башен, которые блестели на солнце, как серебряные; в середине города стоял великолепный мраморный дворец с крышей из червонного[1] золота; тут жил король.
Иван с товарищем не хотели сейчас же идти осматривать город, а остановились на одном постоялом дворе, чтобы немножко пообчиститься с дороги и принарядиться, прежде чем показаться на улицах. Хозяин постоялого двора рассказал им, что король человек очень добрый и никогда не сделает людям ничего худого, но что дочь у него злая-презлая. Конечно, она первая красавица в свете, но что толку, если она при этом злая ведьма, из-за которой погибло столько прекрасных принцев. Дело в том, что всякому: и принцу, и нищему — было позволено свататься за неё; жених должен был только отгадать три вещи, о которых принцесса задумывала; отгадай он — она вышла бы за него замуж, и он стал бы, по смерти её отца, королём над всею страной; нет — и ему грозила смертная казнь. Вот какая гадкая была красавица-принцесса! Старик-король, отец её очень грустил об этом, но не мог ничего с ней по-
