и бросить перья, а когда принцесса станетъ ложиться въ постель, столкнуть ее въ чанъ и погрузить въ воду три раза,—тогда принцесса освободится отъ колдовства и крѣпко его полюбитъ.
Иванъ сдѣлалъ все такъ, какъ ему было сказано. Принцесса, упавъ въ воду, громко вскрикнула и забилась у Ивана въ рукахъ въ видѣ большого, чернаго, какъ смоль, лебедя съ сверкающими глазами; во второй разъ она вынырнула изъ воды уже въ видѣ бѣлаго лебедя съ небольшимъ чернымъ кольцомъ вокругъ шеи; Иванъ набожно воззвалъ къ Богу и погрузилъ птицу въ третій разъ—въ то же мгновеніе она опять стала красавицей-принцессой. Она была еще лучше прежняго и со слезами въ чудныхъ глазахъ благодарила Ивана за то, что онъ освободилъ ее отъ чаръ.
Утромъ явился къ нимъ старикъ-король со всею свитой и пошли поздравленія. Послѣ всѣхъ пришелъ дорожный товарищъ Ивана съ палкой въ рукахъ и котомкой за плечами. Иванъ расцѣловалъ его и сталъ просить остаться,—ему, вѣдь, былъ онъ обязанъ всѣмъ своимъ счастьемъ! Но тотъ отрицательно покачалъ головой и ласково сказалъ:
— Нѣтъ, насталъ мой часъ! Я только заплатилъ тебѣ свой долгъ. Помнишь бѣднаго умершаго человѣка, котораго хотѣли обидѣть злые люди? Ты отдалъ имъ все, что имѣлъ, только бы они не тревожили его въ гробу. Этотъ умершій—я!
Въ ту же минуту онъ скрылся.
Свадебныя торжества продолжались цѣлый мѣсяцъ. Иванъ и принцесса крѣпко любили другъ друга, и старикъ-король прожилъ еще много счастливыхъ лѣтъ, качая на колѣняхъ и забавляя своими скипетромъ и державой внучатъ, въ то время, какъ Иванъ правилъ королевствомъ.
и бросить перья, а когда принцесса станет ложиться в постель, столкнуть её в чан и погрузить в воду три раза, — тогда принцесса освободится от колдовства и крепко его полюбит.
Иван сделал всё так, как ему было сказано. Принцесса, упав в воду, громко вскрикнула и забилась у Ивана в руках в виде большого, чёрного, как смоль, лебедя с сверкающими глазами; во второй раз она вынырнула из воды уже в виде белого лебедя с небольшим чёрным кольцом вокруг шеи; Иван набожно воззвал к Богу и погрузил птицу в третий раз — в то же мгновение она опять стала красавицей-принцессой. Она была ещё лучше прежнего и со слезами в чудных глазах благодарила Ивана за то, что он освободил её от чар.
Утром явился к ним старик-король со всею свитой и пошли поздравления. После всех пришёл дорожный товарищ Ивана с палкой в руках и котомкой за плечами. Иван расцеловал его и стал просить остаться, — ему, ведь, был он обязан всем своим счастьем! Но тот отрицательно покачал головой и ласково сказал:
— Нет, настал мой час! Я только заплатил тебе свой долг. Помнишь бедного умершего человека, которого хотели обидеть злые люди? Ты отдал им всё, что имел, только бы они не тревожили его в гробу. Этот умерший — я!
В ту же минуту он скрылся.
Свадебные торжества продолжались целый месяц. Иван и принцесса крепко любили друг друга, и старик-король прожил ещё много счастливых лет, качая на коленях и забавляя своими скипетром и державой внучат, в то время, как Иван правил королевством.
Въ открытомъ морѣ вода совсѣмъ синяя, какъ лепестки хорошенькихъ васильковъ, и прозрачная, какъ хрусталь,—но зато и глубоко тамъ! Ни одинъ якорь не достанетъ до дна; на дно моря пришлось бы поставить одну на другую много, много колоколенъ, чтобы онѣ могли высунуться изъ воды. На самомъ днѣ живутъ русалки.
В открытом море вода совсем синяя, как лепестки хорошеньких васильков, и прозрачная, как хрусталь, — но зато и глубоко там! Ни один якорь не достанет до дна; на дно моря пришлось бы поставить одну на другую много, много колоколен, чтобы они могли высунуться из воды. На самом дне живут русалки.
