Страница:Андерсен-Ганзен 1.pdf/98

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница выверена

ума сойти! Да и сойду! Ахъ, если бы мнѣ только удалось освободиться!

Слѣдовало бы ему сказать это пораньше! Въ ту же минуту голова его освободилась, и онъ опрометью кинулся назадъ, совсѣмъ ошалѣвъ отъ страха, который только что испыталъ, благодаря калошамъ Счастья.

Не думайте, однако, что дѣло этимъ и кончилось,—нѣтъ, будетъ еще хуже.

Прошла ночь, прошелъ еще день, а за калошами никто не являлся.

Вечеромъ давалось представленіе въ маленькомъ театрѣ, въ улицѣ Канониковъ. Театръ былъ полонъ; между прочими номерами представленія было продекламировано стихотвореніе „Тетушкины очки“[1]; въ немъ говорилось о чудесныхъ очкахъ, въ которыя можно было видѣть будущее.

Стихотвореніе было прочитано превосходно, и чтецъ имѣлъ большой успѣхъ. Среди публики находился и нашъ студентъ-медикъ, который, казалось, успѣлъ уже позабыть приключеніе предыдущаго вечера. Калоши опять были у него на ногахъ,—за ними никто не пришелъ, а на улицахъ было грязно, и они опять сослужили ему службу.

Стихотвореніе очень ему понравилось.

Онъ былъ бы не прочь имѣть такія очки: надѣвъ ихъ, пожалуй, можно было бы, при извѣстномъ искусствѣ, читать въ сердцахъ людей, а это, вѣдь, еще интереснѣе, нежели провидѣть будущее,—послѣднее и безъ того узнается въ свое время.

„Вотъ, напримѣръ“,—думалъ студентъ:—„тутъ, на первой скамейкѣ, цѣлый рядъ зрителей; что, если бы проникнуть въ сердце каждаго? Въ него, вѣроятно, есть же какой-нибудь входъ,—вродѣ, какъ въ лавочку, что ли!.. Ну и насмотрѣлся бы я! Вотъ у этой барыни я, навѣрно, нашелъ бы въ сердцѣ цѣлый модный магазинъ! У этой—лавочка оказалась бы пустой; не мѣшало бы только почистить ее хорошенько! Но, конечно, нашлись бы и солидные магазины! Ахъ! Я даже знаю одинъ такой, но… въ немъ уже есть прикащикъ! Вотъ единственный недостатокъ этого чуднаго магазина! А изъ многихъ, я думаю,

  1. Самое стихотвореніе пропускается, какъ не представляющее, благодаря своему чисто-мѣстному характеру, никакого интереса для современныхъ русскихъ читателей. Примѣч. перев.
Тот же текст в современной орфографии

ума сойти! Да и сойду! Ах, если бы мне только удалось освободиться!

Следовало бы ему сказать это пораньше! В ту же минуту голова его освободилась, и он опрометью кинулся назад, совсем ошалев от страха, который только что испытал, благодаря калошам Счастья.

Не думайте, однако, что дело этим и кончилось, — нет, будет ещё хуже.

Прошла ночь, прошёл ещё день, а за калошами никто не являлся.

Вечером давалось представление в маленьком театре, на улице Каноников. Театр был полон; между прочими номерами представления было продекламировано стихотворение «Тётушкины очки»[1]; в нём говорилось о чудесных очках, в которые можно было видеть будущее.

Стихотворение было прочитано превосходно, и чтец имел большой успех. Среди публики находился и наш студент-медик, который, казалось, успел уже позабыть приключение предыдущего вечера. Калоши опять были у него на ногах, — за ними никто не пришёл, а на улицах было грязно, и они опять сослужили ему службу.

Стихотворение очень ему понравилось.

Он был бы не прочь иметь такие очки: надев их, пожалуй, можно было бы, при известном искусстве, читать в сердцах людей, а это, ведь, ещё интереснее, нежели провидеть будущее, — последнее и без того узна́ется в своё время.

«Вот, например», — думал студент: — «тут, на первой скамейке, целый ряд зрителей; что, если бы проникнуть в сердце каждого? В него, вероятно, есть же какой-нибудь вход, — вроде, как в лавочку, что ли!.. Ну и насмотрелся бы я! Вот у этой барыни я, наверно, нашёл бы в сердце целый модный магазин! У этой — лавочка оказалась бы пустой; не мешало бы только почистить её хорошенько! Но, конечно, нашлись бы и солидные магазины! Ах! Я даже знаю один такой, но… в нём уже есть приказчик! Вот единственный недостаток этого чудного магазина! А из многих, я думаю,
  1. Само стихотворение пропускается, как не представляющее, благодаря своему чисто-местному характеру, никакого интереса для современных русских читателей. Примеч. перев.