„длиннобородые люди“, Лонгобарды. Въ царствованіе короля Сніо здѣсь былъ голодъ, и порѣшили избить всѣхъ стариковъ и дѣтей, но благородная женщина Гамбарукъ, владѣтельница одного изъ сѣверныхъ помѣстій, предложила лучше выселить молодежь изъ предѣловъ страны. Юргенъ зналъ это преданіе—настолько-то онъ былъ ученъ—и если не зналъ вдобавокъ и самой страны Лонгобардовъ, лежащей за высокими Альпами, то зналъ, по крайней мѣрѣ, на что она приблизительно похожа. Онъ, вѣдь, еще мальчуганомъ побывалъ на югѣ, въ Испаніи и помнилъ сваленные грудами плоды, красныя гранаты, шумъ, гамъ и колокольный звонъ въ огромномъ городѣ, напоминавшемъ собою улей. Но самой лучшей страной остается все-таки родина, а родиной Юргена была Данія.
Наконецъ, они достигли и „Вендиль-Скага“, какъ называется Скагенъ въ старинныхъ норвежскихъ и исландскихъ рукописяхъ. Уже и въ тѣ времена тянулась здѣсь по отмели, вплоть до маяка, необозримая цѣпь дюнъ, прерываемая обработанными полями, и находились города: Старый Скагенъ, Вестербю и Эстербю. Дома и усадьбы и тогда были разсыпаны между наносными, подвижными песчаными холмами, и тогда взметалъ буйный вѣтеръ ничѣмъ неукрѣпленный песокъ, и тогда оглушительно кричали здѣсь чайки, морскія ласточки и дикіе лебеди. Старый Скагенъ, гдѣ жилъ купецъ Брённе и долженъ былъ поселиться Юргенъ, лежитъ на милю юго-западнѣе мыса Скагена. Во дворѣ купца пахло дегтемъ; крышами на всѣхъ надворныхъ строеніяхъ служили перевернутыя кверху дномъ лодки; свиные хлѣва были сколочены изъ корабельныхъ обломковъ; дворъ не былъ огороженъ—не отъ кого и нечего было огораживать, хотя на длинныхъ веревкахъ, развѣшанныхъ одна надъ другою и сушилась распластанная рыба. Весь морской берегъ былъ покрытъ гнилыми сельдями: не успѣвали закинуть въ море неводъ, какъ онъ приходилъ биткомъ набитый сельдями; ихъ и дѣвать было некуда—приходилось бросать обратно въ море или оставлять гнить на берегу.
Жена и дочь купца, и всѣ домочадцы радостно встрѣтили отца и хозяина, пошло пожиманье рукъ, крикъ, говоръ. А что за славное личико и глазки были у дочки купца!
Въ самомъ домѣ было просторно и уютно. На столѣ появились рыбныя блюда,—такія камбалы, какими бы полакомился самъ король! А вина были изъ Скагенскихъ виноградниковъ—
«длиннобородые люди», Лонгобарды. В царствование короля Снио здесь был голод, и порешили избить всех стариков и детей, но благородная женщина Гамбарук, владетельница одного из северных поместий, предложила лучше выселить молодёжь из пределов страны. Юрген знал это предание — настолько-то он был учён — и если не знал вдобавок и самой страны Лонгобардов, лежащей за высокими Альпами, то знал, по крайней мере, на что она приблизительно похожа. Он, ведь, ещё мальчуганом побывал на юге, в Испании и помнил сваленные грудами плоды, красные гранаты, шум, гам и колокольный звон в огромном городе, напоминавшем собою улей. Но самой лучшей страной остаётся всё-таки родина, а родиной Юргена была Дания.
Наконец, они достигли и «Вендиль-Скага», как называется Скаген в старинных норвежских и исландских рукописях. Уже и в те времена тянулась здесь по отмели, вплоть до маяка, необозримая цепь дюн, прерываемая обработанными полями, и находились города: Старый Скаген, Вестербю и Эстербю. Дома и усадьбы и тогда были рассыпаны между наносными, подвижными песчаными холмами, и тогда взметал буйный ветер ничем неукреплённый песок, и тогда оглушительно кричали здесь чайки, морские ласточки и дикие лебеди. Старый Скаген, где жил купец Брённе и должен был поселиться Юрген, лежит на милю юго-западнее мыса Скагена. Во дворе купца пахло дёгтем; крышами на всех надворных строениях служили перевёрнутые кверху дном лодки; свиные хлева были сколочены из корабельных обломков; двор не был огорожен — не от кого и нечего было огораживать, хотя на длинных верёвках, развешанных одна над другою и сушилась распластанная рыба. Весь морской берег был покрыт гнилыми сельдями: не успевали закинуть в море невод, как он приходил битком набитый сельдями; их и девать было некуда — приходилось бросать обратно в море или оставлять гнить на берегу.
Жена и дочь купца, и все домочадцы радостно встретили отца и хозяина, пошло пожиманье рук, крик, говор. А что за славное личико и глазки были у дочки купца!
В самом доме было просторно и уютно. На столе появились рыбные блюда, — такие камбалы, какими бы полакомился сам король! А вина были из Скагенских виноградников —
