Что же вышло изъ маленькаго парнишки, изъ бѣднаго мальчугана, уроженца городка Марбаха? Да тогда-то еще никто не зналъ, что изъ него выйдетъ; не зналъ даже самъ старый колоколъ, какъ ни высоко онъ висѣлъ и какъ ни громко звонилъ, привѣтствуя появленіе того, кто впослѣдствіи самъ спѣлъ чудеснѣйшую „Пѣснь о колоколѣ“.
Мальчикъ подросталъ, выросталъ въ его глазахъ и весь міръ. Родители переѣхали въ другой городъ, но друзья ихъ остались въ Марбахѣ, поэтому мать съ сыномъ и пріѣхали туда однажды въ гости. Мальчику было тогда всего шесть лѣтъ, но онъ уже зналъ кое-что изъ библіи, зналъ псалмы и часто слушалъ, сидя на своемъ плетеномъ креслицѣ, какъ отецъ читалъ по вечерамъ басни Геллерта и Мессіаду. У мальчугана навертывались на глаза слезы; сестра его, двумя годами старше, тоже плакала, слушая о Томъ, Кто принялъ крестную смерть ради нашего спасенія.
Городъ, на взглядъ вернувшихся сюда въ гости, не особенно измѣнился; да и времени-то съ ихъ отъѣзда прошло не Богъ вѣсть сколько. Дома по-прежнему выставляли на показъ свои остроконечныя кровли, покривившіяся стѣны и низенькія окна, только на кладбищѣ прибавились новыя могилы, а у самой стѣны, въ густой травѣ, лежалъ старый колоколъ. Онъ упалъ съ колокольни, получилъ трещину и не годился больше къ службѣ; на его мѣстѣ висѣлъ уже новый.
Мать съ сыномъ прошли на кладбище, остановились передъ старымъ колоколомъ, и мать стала разсказывать мальчику, какъ колоколъ этотъ въ продолженіе столѣтій дѣлалъ свое дѣло, звонилъ и къ крестинамъ, и къ свадьбѣ, и къ погребенію, возвѣщалъ и о праздничной радости, и объ ужасахъ пожара, словомъ—сопровождалъ звономъ всѣ важнѣйшіе моменты человѣческой жизни! И ребенокъ запомнилъ разсказъ матери; онъ звучалъ въ дѣтскомъ сердцѣ, пока мальчикъ не выросъ и самъ не воспѣлъ колоколъ. Мать разсказала также, какъ этотъ колоколъ утѣшилъ, обрадовалъ ее своимъ звономъ въ часъ скорби и страха, привѣтствуя рожденіе ея маленькаго сынка. И мальчикъ посмотрѣлъ на огромный старый колоколъ съ чувствомъ, близкимъ къ благоговѣнію, потомъ наклонился и нѣжно поцѣловалъ его, даромъ что онъ былъ старъ, надтреснутъ и валялся брошенный въ крапивѣ.
Колоколъ запечатлѣлся въ памяти мальчика, росшаго въ
Что же вышло из маленького парнишки, из бедного мальчугана, уроженца городка Марбаха? Да тогда-то ещё никто не знал, что из него выйдет; не знал даже сам старый колокол, как ни высоко он висел и как ни громко звонил, приветствуя появление того, кто впоследствии сам спел чудеснейшую «Песнь о колоколе».
Мальчик подрастал, вырастал в его глазах и весь мир. Родители переехали в другой город, но друзья их остались в Марбахе, поэтому мать с сыном и приехали туда однажды в гости. Мальчику было тогда всего шесть лет, но он уже знал кое-что из библии, знал псалмы и часто слушал, сидя на своём плетёном креслице, как отец читал по вечерам басни Геллерта и Мессиаду. У мальчугана навёртывались на глаза слёзы; сестра его, двумя годами старше, тоже плакала, слушая о Том, Кто принял крестную смерть ради нашего спасения.
Город, на взгляд вернувшихся сюда в гости, не особенно изменился; да и времени-то с их отъезда прошло не Бог весть сколько. Дома по-прежнему выставляли на показ свои остроконечные кровли, покривившиеся стены и низенькие окна, только на кладбище прибавились новые могилы, а у самой стены, в густой траве, лежал старый колокол. Он упал с колокольни, получил трещину и не годился больше к службе; на его месте висел уже новый.
Мать с сыном прошли на кладбище, остановились перед старым колоколом, и мать стала рассказывать мальчику, как колокол этот в продолжение столетий делал своё дело, звонил и к крестинам, и к свадьбе, и к погребению, возвещал и о праздничной радости, и об ужасах пожара, словом — сопровождал звоном все важнейшие моменты человеческой жизни! И ребёнок запомнил рассказ матери; он звучал в детском сердце, пока мальчик не вырос и сам не воспел колокол. Мать рассказала также, как этот колокол утешил, обрадовал её своим звоном в час скорби и страха, приветствуя рождение её маленького сынка. И мальчик посмотрел на огромный старый колокол с чувством, близким к благоговению, потом наклонился и нежно поцеловал его, даром что он был стар, надтреснут и валялся брошенный в крапиве.
Колокол запечатлелся в памяти мальчика, росшего в
