— У меня есть для тебя кое-что получше!—молвила она.—Вчера тутъ были путешественники съ проводниками и позабыли полбутылки вина. Ты еще и не пробовалъ такого! Они за ней не пришлютъ, сама я не пью, такъ выпей ты!
И она вышла съ виномъ, налила его въ деревянную чашку и подала Руди.
— Славное вино!—сказалъ онъ.—Такого горячаго, жгучаго мнѣ еще не приходилось пробовать!—И глаза его заблестѣли, онъ ожилъ, огонь пробѣжалъ по его жиламъ; горе его словно рукой сняло. Онъ снова чувствовалъ себя свѣжимъ, бодрымъ, кипящимъ силой и молодостью.
— Да, вѣдь, это и впрямь Аннета!—произнесъ онъ.—Поцѣлуй меня!
— А ты отдай мнѣ твое хорошенькое колечко!
— Мое обручальное кольцо?!
— Вотъ, вотъ!—сказала дѣвушка, опять налила въ чашку вина и поднесла къ его губамъ; онъ выпилъ. Кровь въ немъ заиграла: весь свѣтъ—его, стоитъ-ли горевать, все манитъ къ радости, къ наслажденію!.. Рѣка жизни—рѣка наслажденія! Броситься въ нее, отдаться теченію—вотъ блаженство!.. Онъ взглянулъ на молодую дѣвушку; это была Аннета, и въ то же время какъ будто не Аннета, но никакъ и не злое навожденіе, какимъ она показалась ему на Гриндельвальдскомъ глетчерѣ. Свѣжая, какъ только что выпавшій снѣгъ, пышная, какъ альпійская роза, легкая, проворная, какъ серна, дѣвушка все же была создана изъ ребра Адама, была такимъ же человѣкомъ, какъ и Руди. И онъ обвилъ ее руками, заглянулъ ей въ удивительные, ясные глаза всего на одно мгновеніе, и—да, вотъ объясните, найдите для этого подходящее выраженіе!—исполнилась-ли его душа высшей духовной жизни, или почувствовала холодъ смерти? Взлетѣлъ онъ въ высь или глубоко-глубоко опустился въ ледяную пучину?.. Вокругъ него вздымались зеленовато-голубыя хрустальныя ледяныя стѣны, зіяли ущелья, мелодично журчали струйки воды, звеня, словно колокольчики, и сіяя свѣтлымъ голубоватымъ пламенемъ… Дѣва Льдовъ поцѣловала Руди, смертельный холодъ пробѣжалъ по его спинѣ въ мозгъ, онъ вскрикнулъ, рванулся, зашатался и упалъ. Въ глазахъ у него померкло, но скоро онъ открылъ ихъ опять. Злыя силы сыграли таки съ нимъ штуку!
Дѣвушка исчезла, хижина тоже, съ голой скалы стекала
— У меня есть для тебя кое-что получше! — молвила она. — Вчера тут были путешественники с проводниками и позабыли полбутылки вина. Ты ещё и не пробовал такого! Они за ней не пришлют, сама я не пью, так выпей ты!
И она вышла с вином, налила его в деревянную чашку и подала Руди.
— Славное вино! — сказал он. — Такого горячего, жгучего мне ещё не приходилось пробовать! — И глаза его заблестели, он ожил, огонь пробежал по его жилам; горе его словно рукой сняло. Он снова чувствовал себя свежим, бодрым, кипящим силой и молодостью.
— Да, ведь, это и впрямь Аннета! — произнёс он. — Поцелуй меня!
— А ты отдай мне твоё хорошенькое колечко!
— Моё обручальное кольцо?!
— Вот, вот! — сказала девушка, опять налила в чашку вина и поднесла к его губам; он выпил. Кровь в нём заиграла: весь свет — его, стоит ли горевать, всё манит к радости, к наслаждению!.. Река жизни — река наслаждения! Броситься в неё, отдаться течению — вот блаженство!.. Он взглянул на молодую девушку; это была Аннета, и в то же время как будто не Аннета, но никак и не злое наваждение, каким она показалась ему на Гриндельвальдском глетчере. Свежая, как только что выпавший снег, пышная, как альпийская роза, лёгкая, проворная, как серна, девушка всё же была создана из ребра Адама, была таким же человеком, как и Руди. И он обвил её руками, заглянул ей в удивительные, ясные глаза всего на одно мгновение, и — да, вот объясните, найдите для этого подходящее выражение! — исполнилась ли его душа высшей духовной жизни, или почувствовала холод смерти? Взлетел он ввысь или глубоко-глубоко опустился в ледяную пучину?.. Вокруг него вздымались зеленовато-голубые хрустальные ледяные стены, зияли ущелья, мелодично журчали струйки воды, звеня, словно колокольчики, и сияя светлым голубоватым пламенем… Дева Льдов поцеловала Руди, смертельный холод пробежал по его спине в мозг, он вскрикнул, рванулся, зашатался и упал. В глазах у него померкло, но скоро он открыл их опять. Злые силы сыграли таки с ним штуку!
Девушка исчезла, хижина тоже, с голой скалы стекала
