розъ, золотистыхъ апельсиновъ и роскошныхъ вѣерныхъ пальмъ, и ощутилъ въ своей груди такую полноту блаженства, какой никогда еще не знавалъ прежде! Открытая тихая долина Кампаньи убѣгала къ блестящимъ, покрытымъ снѣгомъ горамъ, точно нарисованнымъ на небѣ. Все сливалось, дышало миромъ и красотою, все какъ будто грезило, расплывалось въ мечтахъ, весь міръ былъ мечтою!
Да, міръ былъ мечтою, а мечта можетъ покорить человѣка на часъ, много на два, затѣмъ опять вернуться на нѣкоторое время, жизнь же въ монастырѣ должна была длиться годы, многіе, долгіе годы!
И ему пришлось сознаться, что извнутри человѣка выходитъ многое, оскверняющее его! Что это за огонь жегъ его временами? Что это былъ въ немъ за источникъ зла, которое вырывалось наружу, несмотря на его сопротивленіе? И онъ бичевалъ свою плоть, но источникъ зла не изсякалъ. Что такое заставляло его умъ обвиваться змѣею вокругъ его совѣсти и заползать вмѣстѣ съ нею подъ плащъ Божественной любви? Чей это голосъ шепталъ ему: „Святые, вѣдь, молятся за насъ, Божья Матерь тоже, а самъ Іисусъ Христосъ отдалъ за насъ свою плоть и кровь!“ Въ силу-ли ребячества или легкомыслія онъ отдавался подъ покровительство Высшей Милости и чувствовалъ себя превознесеннымъ надъ прочими людьми? Какъ же! Онъ, вѣдь, оттолкнулъ отъ себя мірскую суету, сталъ сыномъ церкви!
Однажды, спустя много лѣтъ, онъ встрѣтился съ Анджело; тотъ узналъ его.
— Ну вотъ!—сказалъ Анджело.—Такъ это ты! Что-жъ, счастливъ ты теперь? Ты согрѣшилъ противъ Бога, отбросилъ Его даръ, загубилъ свой талантъ! Прочти притчу о довѣренныхъ талантахъ! Учитель, разсказавшій ее, принесъ въ міръ истину! Ну чего же ты добился, чего достигъ? Не создалъ-ли ты себѣ жизнь празднаго мечтателя? Не создалъ-ли себѣ собственную религію, какъ и всѣ монахи? А что, если все это лишь мечта, фантазія, прекрасные вымыслы?
— Отойди отъ меня, сатана!—сказалъ монахъ и отошелъ прочь отъ Анджело.
— Это самъ дьяволъ! Я видѣлъ его сегодня воочію!—шепталъ монахъ.—Я протянулъ ему однажды палецъ, а онъ схватилъ всю мою руку!.. Нѣтъ!—вздыхалъ онъ потомъ:—Зло во
роз, золотистых апельсинов и роскошных веерных пальм, и ощутил в своей груди такую полноту блаженства, какой никогда ещё не знавал прежде! Открытая тихая долина Кампаньи убегала к блестящим, покрытым снегом горам, точно нарисованным на небе. Всё сливалось, дышало миром и красотою, всё как будто грезило, расплывалось в мечтах, весь мир был мечтою!
Да, мир был мечтою, а мечта может покорить человека на час, много на два, затем опять вернуться на некоторое время, жизнь же в монастыре должна была длиться годы, многие, долгие годы!
И ему пришлось сознаться, что изнутри человека выходит многое, оскверняющее его! Что это за огонь жёг его временами? Что это был в нём за источник зла, которое вырывалось наружу, несмотря на его сопротивление? И он бичевал свою плоть, но источник зла не иссякал. Что такое заставляло его ум обвиваться змеёю вокруг его совести и заползать вместе с нею под плащ Божественной любви? Чей это голос шептал ему: «Святые, ведь, молятся за нас, Божья Матерь тоже, а сам Иисус Христос отдал за нас свою плоть и кровь!» В силу ли ребячества или легкомыслия он отдавался под покровительство Высшей Милости и чувствовал себя превознесённым над прочими людьми? Как же! Он, ведь, оттолкнул от себя мирскую суету, стал сыном церкви!
Однажды, спустя много лет, он встретился с Анджело; тот узнал его.
— Ну вот! — сказал Анджело. — Так это ты! Что ж, счастлив ты теперь? Ты согрешил против Бога, отбросил Его дар, загубил свой талант! Прочти притчу о доверенных талантах! Учитель, рассказавший её, принёс в мир истину! Ну чего же ты добился, чего достиг? Не создал ли ты себе жизнь праздного мечтателя? Не создал ли себе собственную религию, как и все монахи? А что, если всё это лишь мечта, фантазия, прекрасные вымыслы?
— Отойди от меня, сатана! — сказал монах и отошёл прочь от Анджело.
— Это сам дьявол! Я видел его сегодня воочию! — шептал монах. — Я протянул ему однажды палец, а он схватил всю мою руку!.. Нет! — вздыхал он потом: — Зло во
