Страница:Андерсен-Ганзен 2.pdf/290

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница была вычитана


на дворъ, и я теперь валяюсь тамъ, какъ старый черепокъ, но воспоминаній моихъ у меня никто не отниметъ!“


Тот же текст в современной орфографии

на двор, и я теперь валяюсь там, как старый черепок, но воспоминаний моих у меня никто не отнимет!»




ПТИЦА НАРОДНОЙ ПѢСНИ.



Зимняя пора; земля покрыта снѣжною корою, словно пластомъ мрамора, высѣченнаго изъ скалы; небо ясное, чистое; вѣтеръ колетъ, какъ остріе выкованнаго гномами меча; деревья похожи на бѣлые кораллы, на цвѣтущія миндальныя дерева; свѣжо здѣсь, какъ на вершинахъ Альпъ. Чудная ночь озаряется сѣвернымъ сіяніемъ и мерцаніемъ безчисленныхъ звѣздочекъ.

Завыли бури, облака собираются на небѣ стаями и отряхаютъ свое лебединое опереніе; снѣжные хлопья порхаютъ въ воздухѣ и усыпаютъ дорогу, домъ, открытое поле и глухіе переулки. А мы-то сидимъ у себя въ уютной комнатѣ, у пылающей печки и слушаемъ разсказы о старинѣ—сагу.

„У открытаго моря возвышается могильный курганъ; на немъ появляется въ полночный часъ призракъ погребеннаго тамъ героя, конунга. Золотой обручъ блеститъ на его челѣ, волоса развѣваются по вѣтру, грудь закована въ латы. Онъ печально поникъ головою и глубоко, горько вздыхаетъ, словно духъ обреченный на муки.

Мимо плыветъ корабль. Мореплаватели бросаютъ якорь и пристаютъ къ берегу. Между ними скальдъ; онъ подступаетъ къ призраку и вопрошаетъ его: „О чемъ ты скорбишь и страждешь?“

Мертвецъ отвѣчаетъ: „Никто не воспѣлъ моихъ подвиговъ; они забыты, умерли вмѣстѣ со мною. Пѣснь не разноситъ мою славу по свѣту, не говоритъ о ней сердцамъ людей—вотъ отчего я не знаю покоя въ могилѣ!“

И онъ повѣдалъ о своихъ славныхъ дѣлахъ и подвигахъ, оставшихся невоспѣтыми въ его время,—не было скальда.

Старый скальдъ схватываетъ свою арфу, ударяетъ по струнамъ ея… и льется пѣснь о мужествѣ героя въ юности, о силѣ его въ годахъ зрѣлости, о всѣхъ его великихъ и добрыхъ дѣяніяхъ! Лицо умершаго проясняется, словно край облака освѣщенный луною. Яркое сіяніе озаряетъ призракъ… Мгновеніе—и оно погасаетъ, словно снопъ сѣвернаго сіянія, а вмѣстѣ съ нимъ исчезаетъ и самый призракъ“.


Тот же текст в современной орфографии


Зимняя пора; земля покрыта снежною корою, словно пластом мрамора, высеченного из скалы; небо ясное, чистое; ветер колет, как острие выкованного гномами меча; деревья похожи на белые кораллы, на цветущие миндальные дерева; свежо здесь, как на вершинах Альп. Чудная ночь озаряется северным сиянием и мерцанием бесчисленных звёздочек.

Завыли бури, облака собираются на небе стаями и отряхают своё лебединое оперение; снежные хлопья порхают в воздухе и усыпают дорогу, дом, открытое поле и глухие переулки. А мы-то сидим у себя в уютной комнате, у пылающей печки и слушаем рассказы о старине — сагу.

«У открытого моря возвышается могильный курган; на нём появляется в полночный час призрак погребённого там героя, конунга. Золотой обруч блестит на его челе, волосы развеваются по ветру, грудь закована в латы. Он печально поник головою и глубоко, горько вздыхает, словно дух обречённый на муки.

Мимо плывёт корабль. Мореплаватели бросают якорь и пристают к берегу. Между ними скальд; он подступает к призраку и вопрошает его: «О чём ты скорбишь и страждешь?»

Мертвец отвечает: «Никто не воспел моих подвигов; они забыты, умерли вместе со мною. Песнь не разносит мою славу по свету, не говорит о ней сердцам людей — вот отчего я не знаю покоя в могиле!»

И он поведал о своих славных делах и подвигах, оставшихся невоспетыми в его время, — не было скальда.

Старый скальд схватывает свою арфу, ударяет по струнам её… и льется песнь о мужестве героя в юности, о силе его в годах зрелости, о всех его великих и добрых деяниях! Лицо умершего проясняется, словно край облака освещённый луною. Яркое сияние озаряет призрак… Мгновение — и оно погасает, словно сноп северного сияния, а вместе с ним исчезает и самый призрак».