Страница:Андерсен-Ганзен 2.pdf/310

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница была вычитана


леніемъ „благосклонная“. „Георгу на память благосклонная Эмилія“. Написано это было подъ диктовку генеральши. Генералъ прочелъ и сказалъ: „Charmant“.

— Въ самомъ дѣлѣ, это большое вниманіе со стороны такихъ важныхъ господъ!—сказала жена привратника, и Георга, какъ онъ былъ,—въ новомъ нарядѣ и съ псалтирью въ рукахъ—послали благодарить господъ.

Генеральша сидѣла вся закутанная,—она страдала своею обычною „ужасною мигренью“, какъ и всегда, когда ей было скучно. Но все-таки она взглянула на Георга очень ласково и пожелала ему всего хорошаго, а также—никогда не страдать такою головною болью, какъ она.

Генералъ расхаживалъ въ халатѣ, въ ермолкѣ и въ русскихъ сапогахъ съ красными отворотами на голенищахъ. Онъ прошелся по комнатѣ раза три, предаваясь собственнымъ мыслямъ и воспоминаніямъ, потомъ остановился и сказалъ:

— Итакъ, Георгъ сталъ теперь членомъ христіанскаго общества! Будь же честенъ и уважай начальство! Состаришься, можешь сказать, что этому училъ тебя генералъ!

Длиннѣе этой рѣчи генералу никогда не приходилось держать. Проговоривъ ее, онъ опять углубился въ себя и принялъ важный видъ.

Изъ всего видѣннаго на верху, сильнѣе всего запечатлѣлась въ памяти Георга барышня Эмилія. Какъ она была мила, нѣжна, воздушна, изящна! Если срисовать ее, такъ ужъ развѣ на мыльномъ пузырѣ. Отъ ея платья, отъ золотистыхъ локоновъ пахло духами, ни дать-ни взять какъ отъ только что распустившейся розочки! И съ нею-то онъ когда-то дѣлился буттербродомъ! Она уничтожила свою порцію съ жадностью, не переставая благодарно кивать ему головкой,—говорить съ набитымъ ртомъ было неудобно. Помнитъ-ли еще она объ этомъ? Конечно! Красивая книжка была, вѣдь, подарена ему „на память“. И вотъ, въ первое же новолуніе послѣ Новаго Года онъ вышелъ на дворъ съ хлѣбомъ, мѣднымъ скиллингомъ и псалтирью и раскрылъ книгу наугадъ,—что-то ему выйдетъ? Книга раскрылась на благодарственномъ псалмѣ. Онъ опять закрылъ псалтирь, чтобы загадать на Эмилію, но постарался при этомъ не открыть книги въ томъ мѣстѣ, гдѣ были похоронные псалмы. И все-таки она открылась какъ разъ тамъ! Конечно, вѣрить этому было нечего, но онъ все-таки струсилъ порядкомъ, когда вслѣдъ


Тот же текст в современной орфографии

лением «благосклонная». «Георгу на память благосклонная Эмилия». Написано это было под диктовку генеральши. Генерал прочёл и сказал: «Charmant».

— В самом деле, это большое внимание со стороны таких важных господ! — сказала жена привратника, и Георга, как он был, — в новом наряде и с псалтырью в руках — послали благодарить господ.

Генеральша сидела вся закутанная, — она страдала своею обычною «ужасною мигренью», как и всегда, когда ей было скучно. Но всё-таки она взглянула на Георга очень ласково и пожелала ему всего хорошего, а также — никогда не страдать такою головною болью, как она.

Генерал расхаживал в халате, в ермолке и в русских сапогах с красными отворотами на голенищах. Он прошёлся по комнате раза три, предаваясь собственным мыслям и воспоминаниям, потом остановился и сказал:

— Итак, Георг стал теперь членом христианского общества! Будь же честен и уважай начальство! Состаришься, можешь сказать, что этому учил тебя генерал!

Длиннее этой речи генералу никогда не приходилось держать. Проговорив её, он опять углубился в себя и принял важный вид.

Из всего виденного наверху, сильнее всего запечатлелась в памяти Георга барышня Эмилия. Как она была мила, нежна, воздушна, изящна! Если срисовать её, так уж разве на мыльном пузыре. От её платья, от золотистых локонов пахло духами, ни дать ни взять как от только что распустившейся розочки! И с нею-то он когда-то делился бутербродом! Она уничтожила свою порцию с жадностью, не переставая благодарно кивать ему головкой, — говорить с набитым ртом было неудобно. Помнит ли ещё она об этом? Конечно! Красивая книжка была, ведь, подарена ему «на память». И вот, в первое же новолуние после Нового Года он вышел на двор с хлебом, медным скиллингом и псалтырью и раскрыл книгу наугад, — что-то ему выйдет? Книга раскрылась на благодарственном псалме. Он опять закрыл псалтырь, чтобы загадать на Эмилию, но постарался при этом не открыть книги в том месте, где были похоронные псалмы. И всё-таки она открылась как раз там! Конечно, верить этому было нечего, но он всё-таки струсил порядком, когда вслед