Страница:Андерсен-Ганзен 2.pdf/318

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница была вычитана


груди у него такъ и клокотало еще. „Безуміе! Привратницкое сумасшествіе!..“

Не прошло и часа, какъ генеральша узнала отъ супруга обо всемъ, позвала Эмилію и усадила ее возлѣ себя.

— Бѣдное дитя! Такъ оскорбить тебя! Оскорбить насъ! Ты тоже плачешь!.. Слезы такъ идутъ къ тебѣ! Ты прелестна въ слезахъ! Ты похожа на меня въ день моей свадьбы! Плачь, плачь, моя дорогая!

— И буду плакать,—отвѣтила Эмилія:—если вы съ папой не дадите своего согласія!

— Дитя!—воскликнула генеральша.—Ты нездорова! Ты бредишь! Ахъ, у меня опять разболится голова! Этотъ ударъ!.. Не заставь свою мать умереть съ горя, Эмилія! Тогда у тебя не будетъ матери!

И у генеральши навернулись слезы,—она совсѣмъ не выносила мысли о своей смерти.


Въ газетахъ было опубликовано о разныхъ назначеніяхъ, между прочимъ и о назначеніи профессоромъ и возведеніи въ чинъ пятаго класса архитектора Георга.

— Жалко, что родители его ужъ въ могилѣ и не могутъ прочесть этого!—сказали новые привратникъ и привратница, жившіе въ подвалѣ подъ генераломъ. Они знали, что профессоръ увидѣлъ свѣтъ въ ихъ коморкѣ.

— Теперь его занесутъ въ табель о рангахъ, и ему придется платить налогъ!—продолжала жена.—Да, это много значитъ для сына такихъ бѣдняковъ!

— Восемнадцать талеровъ въ годъ!—сказалъ мужъ.—Конечно, деньги не малыя.

— Нѣтъ, я не о томъ, я насчетъ почета!—возразила жена.—Что ему эти деньги! Онъ ихъ заработаетъ много разъ въ годъ! И ужъ, конечно, возьметъ богатую невѣсту. Будь у насъ дѣти, муженекъ, нашъ сынъ тоже бы могъ стать архитекторомъ и профессоромъ!

Хорошо отзывались о Георгѣ въ подвалѣ; хорошо отзывались о немъ и въ бель-этажѣ; тамъ это позволилъ себѣ старый графъ.

Поводомъ послужили дѣтскіе рисунки архитектора. Почему же о нихъ зашелъ разговоръ? Да вотъ, заговорили о Россіи, о Москвѣ, ну, дошли и до Кремля, который когда-то нарисовалъ и пода-


Тот же текст в современной орфографии

груди у него так и клокотало ещё. «Безумие! Привратницкое сумасшествие!..»

Не прошло и часа, как генеральша узнала от супруга обо всём, позвала Эмилию и усадила её возле себя.

— Бедное дитя! Так оскорбить тебя! Оскорбить нас! Ты тоже плачешь!.. Слёзы так идут к тебе! Ты прелестна в слезах! Ты похожа на меня в день моей свадьбы! Плачь, плачь, моя дорогая!

— И буду плакать, — ответила Эмилия: — если вы с папой не дадите своего согласия!

— Дитя! — воскликнула генеральша. — Ты нездорова! Ты бредишь! Ах, у меня опять разболится голова! Этот удар!.. Не заставь свою мать умереть с горя, Эмилия! Тогда у тебя не будет матери!

И у генеральши навернулись слёзы, — она совсем не выносила мысли о своей смерти.


В газетах было опубликовано о разных назначениях, между прочим и о назначении профессором и возведении в чин пятого класса архитектора Георга.

— Жалко, что родители его уж в могиле и не могут прочесть этого! — сказали новые привратник и привратница, жившие в подвале под генералом. Они знали, что профессор увидел свет в их каморке.

— Теперь его занесут в табель о рангах, и ему придётся платить налог! — продолжала жена. — Да, это много значит для сына таких бедняков!

— Восемнадцать талеров в год! — сказал муж. — Конечно, деньги не малые.

— Нет, я не о том, я насчёт почёта! — возразила жена. — Что ему эти деньги! Он их заработает много раз в год! И уж, конечно, возьмёт богатую невесту. Будь у нас дети, муженёк, наш сын тоже бы мог стать архитектором и профессором!

Хорошо отзывались о Георге в подвале; хорошо отзывались о нём и в бельэтаже; там это позволил себе старый граф.

Поводом послужили детские рисунки архитектора. Почему же о них зашёл разговор? Да вот, заговорили о России, о Москве, ну, дошли и до Кремля, который когда-то нарисовал и пода-