нею роскошной равнины, да прислушиваться къ суетѣ и шуму человѣческой жизни издали.
И Дріада наслаждалась и тѣмъ, и другимъ, но больше всего любила слушать разсказы стараго священника о Франціи, о славныхъ дѣяніяхъ героевъ и героинь, чьи имена благоговѣйно передаются изъ поколѣнія въ поколѣніе.
Дріада слушала о пастушкѣ Іоаннѣ Д'Аркъ, о Шарлотѣ Кордэ, о старинѣ, о Генрихѣ IV, о Наполеонѣ Первомъ и его времени, о быломъ и настоящемъ величіи родины. Она слышала всѣ эти славныя имена, говорившія сердцу народа: „Франція—міровая страна, родина пытливаго ума, очагъ свободы!“
Деревенскіе ребятишки благоговѣйно внимали этимъ разсказамъ, Дріада тоже. И она училась наравнѣ съ прочими дѣтьми. Плывущія по небу облака рисовали ей картину за картиной—иллюстраціи ко всѣму слышанному ею. Облачное небо было для нея любимою книжкою съ картинками.
Она чувствовала себя такою счастливой въ своей прекрасной Франціи, но чувствовала также, что любая птичка, любое крылатое существо куда счастливѣе ея! Даже мухѣ дано видѣть на бѣломъ свѣтѣ куда больше, чѣмъ ей!
Франція обширна и прекрасна, а Дріадѣ суждено видѣть лишь крошечную часть этой чудной страны, широко раскинувшей по лицу земли свои виноградники, лѣса и большіе города. Самымъ лучшимъ, великолѣпнѣйшимъ изъ нихъ былъ Парижъ, и птички могли въ немъ побывать, Дріада же—никогда!
Среди деревенскихъ ребятишекъ была одна маленькая, бѣдная, оборванная дѣвочка, красавица собою. Она вѣчно пѣла, вѣчно смѣялась и вплетала въ свои черные кудри красные цвѣточки.
— Смотри, не забирайся въ Парижъ!—говаривалъ ей старый священникъ.—Бѣдное дитя, ты пропадешь тамъ!
Но она все-таки отправилась въ Парижъ.
Дріада часто вспоминала о ней: и ее тоже тянуло, неудержимо влекло въ этотъ огромный городъ.
Прошла весна, лѣто, осень, зима; прошло два-три года.
Каштановое деревцо впервые надѣло уборъ изъ нѣжныхъ цвѣтовъ, и птички наперерывъ щебетали объ этомъ другъ другу; солнышко такъ и сіяло. Вдругъ на дорогѣ показалась великолѣпная коляска; въ ней сидѣла знатная дама, сама правившая красивыми быстроногими конями. Разодѣтый мальчикъ-жокей
нею роскошной равнины, да прислушиваться к суете и шуму человеческой жизни издали.
И Дриада наслаждалась и тем, и другим, но больше всего любила слушать рассказы старого священника о Франции, о славных деяниях героев и героинь, чьи имена благоговейно передаются из поколения в поколение.
Дриада слушала о пастушке Иоанне Д’Арк, о Шарлоте Кордэ, о старине, о Генрихе IV, о Наполеоне Первом и его времени, о былом и настоящем величии родины. Она слышала все эти славные имена, говорившие сердцу народа: «Франция — мировая страна, родина пытливого ума, очаг свободы!»
Деревенские ребятишки благоговейно внимали этим рассказам, Дриада тоже. И она училась наравне с прочими детьми. Плывущие по небу облака рисовали ей картину за картиной — иллюстрации ко всему слышанному ею. Облачное небо было для неё любимою книжкою с картинками.
Она чувствовала себя такою счастливой в своей прекрасной Франции, но чувствовала также, что любая птичка, любое крылатое существо куда счастливее её! Даже мухе дано видеть на белом свете куда больше, чем ей!
Франция обширна и прекрасна, а Дриаде суждено видеть лишь крошечную часть этой чудной страны, широко раскинувшей по лицу земли свои виноградники, леса и большие города. Самым лучшим, великолепнейшим из них был Париж, и птички могли в нём побывать, Дриада же — никогда!
Среди деревенских ребятишек была одна маленькая, бедная, оборванная девочка, красавица собою. Она вечно пела, вечно смеялась и вплетала в свои чёрные кудри красные цветочки.
— Смотри, не забирайся в Париж! — говаривал ей старый священник. — Бедное дитя, ты пропадёшь там!
Но она всё-таки отправилась в Париж.
Дриада часто вспоминала о ней: и её тоже тянуло, неудержимо влекло в этот огромный город.
Прошла весна, лето, осень, зима; прошло два-три года.
Каштановое деревцо впервые надело убор из нежных цветов, и птички наперерыв щебетали об этом друг другу; солнышко так и сияло. Вдруг на дороге показалась великолепная коляска; в ней сидела знатная дама, сама правившая красивыми быстроногими конями. Разодетый мальчик-жокей
