Наружная оболочка ея вдругъ распалась, и оттуда выступилъ древній царь, покоившійся муміею тысячи лѣтъ, черный, какъ смоль, лоснящійся, какъ лѣсная улитка или какъ жирная, черная болотная грязь. Былъ-ли передо мною самъ болотный царь или мумія—я ужъ перестала понимать. Онъ обвилъ меня руками, и мнѣ показалось, что я умираю. Очнулась я, почувствовавъ на своей груди что-то теплое: на груди у меня сидѣла, трепеща крылышками, птичка, щебетала и пѣла. Потомъ она взлетѣла съ моей груди кверху, къ черному, тяжелому своду, но длинная зеленая лента привязывала ее ко мнѣ. Я поняла ея тоскливое щебетанье: „На волю, на волю, къ отцу!“ Мнѣ вспомнился мой отецъ, залитая солнцемъ родина, вся моя жизнь, моя любовь… и я развязала узелъ, отпустила птичку на волю, къ отцу! Съ той минуты я уже не видѣла никакихъ сновъ и спала непробудно, пока меня не вызвали со дна болота дивные звуки и ароматъ!
Гдѣ же развѣвалась, гдѣ была теперь зеленая лента, привязывавшая птичку къ сердцу матери? Видѣлъ ее лишь аистъ,—лентой былъ, вѣдь, зеленый стебель, узломъ блестящій цвѣтокъ—колыбель малютки, которая теперь превратилась въ юную красавицу-дѣвушку и опять покоилась на груди у матери.
А въ то время, какъ онѣ стояли обнявшись на берегу болота, надъ нимъ кружился аистъ. Онъ сейчасъ же слеталъ назадъ въ гнѣздо за спрятанными тамъ давнымъ-давно опереньями и бросилъ ихъ матери съ дочерью. Онѣ сейчасъ же накинули ихъ на себя и поднялись на воздухъ въ видѣ бѣлыхъ лебедокъ.
— Теперь поговоримъ!—сказалъ аистъ.—Теперь мы поймемъ другъ друга, хотя клювъ и не у всѣхъ птицъ скроенъ одинаково!.. Хорошо, что вы явились какъ разъ сегодня ночью,—днемъ насъ бы ужъ не было тутъ. И я, и жена, и птенцы—всѣ улетаемъ поутру на югъ! Я, вѣдь, старый знакомый вашъ съ Нильскихъ береговъ! И жена моя тутъ же со мною; сердце у нея добрѣе, чѣмъ языкъ! Она всегда говорила, что принцесса выпутается изъ бѣды! А я и птенцы наши перенесли сюда лебединыя перья!.. Ну, очень радъ! Вѣдь, это просто счастье, что я еще здѣсь! На зарѣ мы улетаемъ всею компаніей! Мы полетимъ впередъ, только не отставайте, и вы не собьетесь съ дороги! Мы съ птенцами будемъ, впрочемъ, присматривать за вами.
Наружная оболочка её вдруг распалась, и оттуда выступил древний царь, покоившийся мумиею тысячи лет, чёрный, как смоль, лоснящийся, как лесная улитка или как жирная, чёрная болотная грязь. Был ли передо мною сам болотный царь или мумия — я уж перестала понимать. Он обвил меня руками, и мне показалось, что я умираю. Очнулась я, почувствовав на своей груди что-то тёплое: на груди у меня сидела, трепеща крылышками, птичка, щебетала и пела. Потом она взлетела с моей груди кверху, к чёрному, тяжёлому своду, но длинная зелёная лента привязывала её ко мне. Я поняла её тоскливое щебетанье: «На волю, на волю, к отцу!» Мне вспомнился мой отец, залитая солнцем родина, вся моя жизнь, моя любовь… и я развязала узел, отпустила птичку на волю, к отцу! С той минуты я уже не видела никаких снов и спала непробудно, пока меня не вызвали со дна болота дивные звуки и аромат!
Где же развевалась, где была теперь зелёная лента, привязывавшая птичку к сердцу матери? Видел её лишь аист, — лентой был, ведь, зелёный стебель, узлом блестящий цветок — колыбель малютки, которая теперь превратилась в юную красавицу-девушку и опять покоилась на груди у матери.
А в то время, как они стояли обнявшись на берегу болота, над ним кружился аист. Он сейчас же слетал назад в гнездо за спрятанными там давным-давно опереньями и бросил их матери с дочерью. Они сейчас же накинули их на себя и поднялись на воздух в виде белых лебёдок.
— Теперь поговорим! — сказал аист. — Теперь мы поймём друг друга, хотя клюв и не у всех птиц скроен одинаково!.. Хорошо, что вы явились как раз сегодня ночью, — днём нас бы уж не было тут. И я, и жена, и птенцы — все улетаем поутру на юг! Я, ведь, старый знакомый ваш с Нильских берегов! И жена моя тут же со мною; сердце у неё добрее, чем язык! Она всегда говорила, что принцесса выпутается из беды! А я и птенцы наши перенесли сюда лебединые перья!.. Ну, очень рад! Ведь, это просто счастье, что я ещё здесь! На заре мы улетаем всею компанией! Мы полетим вперёд, только не отставайте, и вы не собьётесь с дороги! Мы с птенцами будем, впрочем, присматривать за вами.
