— Ну, это и грѣшно, и несправедливо!—сказала принцесса.—Онъ только открылъ намъ глаза на прелестный цвѣтокъ, котораго мы прежде не замѣчали, указалъ красоту тамъ, гдѣ намъ и въ голову не приходило искать ее! Я велю придворному садовнику ежедневно, пока артишоки будутъ въ цвѣту, приносить мнѣ въ комнату по такому цвѣтку!
И какъ сказала, такъ и сдѣлала.
Тогда и господа объявили садовнику, что онъ опять можетъ приносить имъ въ комнаты свѣжіе цвѣты артишока.
— Въ сущности-то они очень красивы!—сказали они.—И въ высшей степени оригинальны!
И садовника даже похвалили.
— А онъ страсть это любитъ!—толковали господа потомъ.—Онъ словно балованный ребенокъ у насъ!
Осенью случилась страшная буря; разыгралась она ночью и такъ свирѣпствовала, что выворотила съ корнями много деревьевъ на опушкѣ лѣса, а также, къ большому огорченію господъ, какъ они сами сказали, и къ радости садовника, повалила и два большихъ старыхъ дерева съ птичьими гнѣздами. Сквозь завыванія бури слышны были крики грачей и воронъ, которыя, по разсказамъ дворни, даже бились крыльями въ оконныя стекла.
— Ну, теперь вы рады, Ларсенъ?—сказали господа.—Буря свалила деревья, и птицы улетѣли въ лѣсъ. Ничто больше не напоминаетъ взору о старинѣ! Всякій слѣдъ ея стертъ, уничтоженъ! Насъ это огорчаетъ!
Садовникъ не сказалъ ни слова, но рѣшилъ поскорѣе приступить къ осуществленію своей давнишней мечты, воспользоваться, какъ слѣдуетъ, этимъ чудеснымъ, залитымъ солнцемъ мѣстечкомъ, до котораго прежде не смѣлъ касаться. Оно послужитъ къ украшенію сада, и господа сами будутъ довольны.
Старыя деревья, падая, смяли и переломали старые кусты буксбаума со всѣми ихъ отводками, и садовникъ рѣшилъ совсѣмъ вырвать ихъ и засадить все мѣстечко простыми полевыми и лѣсными растеніями. Ничего такого не пришло бы въ голову другому садовнику! Онъ разсадилъ всѣ эти растенія какъ можно лучше: любящія тѣнь—посадилъ въ тѣни, любящія солнце—на солнышкѣ, заботливо ухаживалъ за ними, и они разрослись на славу.
Среди этой группы возвышался можжевельникъ, питомецъ ютландскихъ степей, напоминающій итальянскій кипарисъ, и
— Ну, это и грешно, и несправедливо! — сказала принцесса. — Он только открыл нам глаза на прелестный цветок, которого мы прежде не замечали, указал красоту там, где нам и в голову не приходило искать её! Я велю придворному садовнику ежедневно, пока артишоки будут в цвету, приносить мне в комнату по такому цветку!
И как сказала, так и сделала.
Тогда и господа объявили садовнику, что он опять может приносить им в комнаты свежие цветы артишока.
— В сущности-то они очень красивы! — сказали они. — И в высшей степени оригинальны!
И садовника даже похвалили.
— А он страсть это любит! — толковали господа потом. — Он словно балованный ребёнок у нас!
Осенью случилась страшная буря; разыгралась она ночью и так свирепствовала, что выворотила с корнями много деревьев на опушке леса, а также, к большому огорчению господ, как они сами сказали, и к радости садовника, повалила и два больших старых дерева с птичьими гнёздами. Сквозь завывания бури слышны были крики грачей и ворон, которые, по рассказам дворни, даже бились крыльями в оконные стёкла.
— Ну, теперь вы рады, Ларсен? — сказали господа. — Буря свалила деревья, и птицы улетели в лес. Ничто больше не напоминает взору о старине! Всякий след её стёрт, уничтожен! Нас это огорчает!
Садовник не сказал ни слова, но решил поскорее приступить к осуществлению своей давнишней мечты, воспользоваться, как следует, этим чудесным, залитым солнцем местечком, до которого прежде не смел касаться. Оно послужит к украшению сада, и господа сами будут довольны.
Старые деревья, падая, смяли и переломали старые кусты буксбаума со всеми их отводками, и садовник решил совсем вырвать их и засадить всё местечко простыми полевыми и лесными растениями. Ничего такого не пришло бы в голову другому садовнику! Он рассадил все эти растения как можно лучше: любящие тень — посадил в тени, любящие солнце — на солнышке, заботливо ухаживал за ними, и они разрослись на славу.
Среди этой группы возвышался можжевельник, питомец ютландских степей, напоминающий итальянский кипарис, и
