жилье и разгоняли тяжелыя, мрачныя думы, одолѣвавшія бѣдняковъ. А самъ-то Гансъ успѣлъ прочесть и перечесть свою книжку не разъ; сказки уносили его въ недоступный ему міръ,—ноги, вѣдь, не носили бѣдняжку.
Школьный учитель присѣлъ у постели и побесѣдовалъ съ мальчикомъ. Бесѣда эта обоимъ доставила большое удовольствіе, и съ того дня учитель часто сталъ заходить къ Гансу, когда родители были на работѣ. Для мальчика же каждое посѣщеніе учителя было настоящимъ праздникомъ. Какъ внимательно слушалъ онъ разсказы старика о величинѣ земли, о разныхъ странахъ, о томъ, что солнце почти въ полмиліона разъ больше земли и находится такъ далеко отъ нея, что пущенное съ солнца пушечное ядро долетѣло бы до земли только черезъ двадцать пять лѣтъ, тогда какъ лучъ свѣта достигаетъ до нея всего въ восемь минутъ.
Все это извѣстно въ наше время каждому прилежному школьнику, но для Ганса все это было новостью куда болѣе чудесною, нежели всѣ сказки въ его книжкѣ.
Раза два въ году школьнаго учителя приглашали отобѣдать въ замкѣ, и вотъ, однажды онъ воспользовался случаемъ—разсказалъ господамъ, какое значеніе пріобрѣла для бѣдняковъ та книжка, которую они подарили мальчику, какое благодѣтельное отрезвляющее вліяніе имѣли на бѣдняковъ какія-нибудь двѣ сказки! Хилый, но умный мальчикъ вливалъ своимъ чтеніемъ миръ и отраду въ сердца родителей и заставлялъ работать ихъ мысли.
Когда учитель сталъ прощаться, госпожа вручила ему пару серебряныхъ далеровъ для маленькаго Ганса.
— Пусть ихъ возьмутъ отецъ съ матерью!—сказалъ Гансъ, когда учитель принесъ ему деньги. А тѣ сказали:
— Сидень-то нашъ тоже оказывается намъ на радость и на пользу!
Дня два спустя, днемъ, когда родители Ганса были на работѣ, передъ жилищемъ ихъ остановилась господская карета. Это пожаловала навѣстить „сидня“ сама добрая госпожа; она была такъ рада, что ея рождественскій подарокъ доставилъ столько утѣхи и удовольствія и родителямъ, и мальчику! На этотъ разъ она привезла ему бѣлаго хлѣба, фруктовъ, бутылку сладкаго сока и—что всего больше обрадовало бѣдняжку—вызолоченную клѣтку съ маленькою черненькою птичкой. Какъ она мило насвистывала! Клѣтку съ птичкой поставили на высокій деревянный сун-
жильё и разгоняли тяжёлые, мрачные думы, одолевавшие бедняков. А сам-то Ганс успел прочесть и перечесть свою книжку не раз; сказки уносили его в недоступный ему мир, — ноги, ведь, не носили бедняжку.
Школьный учитель присел у постели и побеседовал с мальчиком. Беседа эта обоим доставила большое удовольствие, и с того дня учитель часто стал заходить к Гансу, когда родители были на работе. Для мальчика же каждое посещение учителя было настоящим праздником. Как внимательно слушал он рассказы старика о величине земли, о разных странах, о том, что солнце почти в полмиллиона раз больше земли и находится так далеко от неё, что пущенное с солнца пушечное ядро долетело бы до земли только через двадцать пять лет, тогда как луч света достигает до неё всего в восемь минут.
Всё это известно в наше время каждому прилежному школьнику, но для Ганса всё это было новостью куда более чудесною, нежели все сказки в его книжке.
Раза два в году школьного учителя приглашали отобедать в замке, и вот, однажды он воспользовался случаем — рассказал господам, какое значение приобрела для бедняков та книжка, которую они подарили мальчику, какое благодетельное отрезвляющее влияние имели на бедняков какие-нибудь две сказки! Хилый, но умный мальчик вливал своим чтением мир и отраду в сердца родителей и заставлял работать их мысли.
Когда учитель стал прощаться, госпожа вручила ему пару серебряных далеров для маленького Ганса.
— Пусть их возьмут отец с матерью! — сказал Ганс, когда учитель принёс ему деньги. А те сказали:
— Сидень-то наш тоже оказывается нам на радость и на пользу!
Дня два спустя, днём, когда родители Ганса были на работе, перед жилищем их остановилась господская карета. Это пожаловала навестить «сидня» сама добрая госпожа; она была так рада, что её рождественский подарок доставил столько утехи и удовольствия и родителям, и мальчику! На этот раз она привезла ему белого хлеба, фруктов, бутылку сладкого сока и — что всего больше обрадовало бедняжку — вызолоченную клетку с маленькою чёрненькою птичкой. Как она мило насвистывала! Клетку с птичкой поставили на высокий деревянный сун-
