Страница:Андерсен-Ганзен 2.pdf/500

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница была вычитана


дукъ, неподалеку отъ постели мальчика, чтобы онъ постоянно могъ любоваться на птичку. Пѣніе же ея слышно было даже на улицѣ.

Оле и Кирстина вернулись домой уже послѣ отъѣзда госпожи. Они хоть и видѣли, какъ радъ былъ птичкѣ мальчикъ, все-таки отнеслись къ подарку, какъ къ лишней обузѣ въ домѣ.

— Много они разсуждаютъ, эти баре!—сказали они.—Вотъ у насъ теперь еще новая забота—ходить за птицей! Самъ-то сидень, вѣдь, не можетъ! Ну, и кончится тѣмъ, что кошка съѣстъ ее!

Прошла недѣля, прошла другая; кошка за это время много разъ побывала въ горницѣ, не выказывая поползновенія даже испугать птичку, не то что съѣсть. Но вотъ, случилось удивительное событіе. Дѣло было послѣ обѣда, родители и всѣ дѣти были на работѣ; дома оставался одинъ Гансъ. Онъ сидѣлъ на постели и перечитывалъ сказку о женѣ рыбака, всѣ желанія которой исполнялись сейчасъ же. Захотѣла стать королемъ и стала, захотѣла стать императоромъ—тоже, но когда захотѣла стать самимъ Богомъ—очутилась опять въ грязи, откуда только что выбралась.

Исторія эта не имѣла ни малѣйшаго отношенія ни къ птицѣ, ни къ кошкѣ; „сидень“ только читалъ ее, когда произошло замѣчательное событіе, и навсегда запомнилъ это обстоятельство.

Клѣтка помѣщалась на сундукѣ; кошка стояла на полу и пристально глядѣла на птицу своими желто-зелеными глазами. Взглядъ ея какъ будто говорилъ птичкѣ: „Какъ ты мила! Такъ бы и съѣла тебя!“

Гансъ прочелъ это во взглядѣ кошки и закричалъ: „Брысь! Вонъ изъ комнаты!“ А кошка какъ будто готовилась къ прыжку.

Гансъ не могъ достать до нея, и подъ руками у него не было ничего, кромѣ драгоцѣннѣйшаго его сокровища—книжки со сказками. Но онъ все-таки бросилъ ею въ кошку; корочки переплета оторвались и полетѣли въ одну сторону, а книжка въ другую. Кошка же только слегка отодвинулась и посмотрѣла на Ганса, словно говоря: „И не суйся лучше, милый мой! Я-то могу и бѣгать и прыгать, а ты вотъ нѣтъ!“

Гансъ слѣдилъ за каждымъ движеніемъ кошки и весь трепеталъ отъ волненія. Птичка тоже заметалась въ клѣткѣ. Позвать было некого, и кошка точно знала это. Вотъ, она опять стала готовиться къ прыжку. Гансъ принялся махать на нее


Тот же текст в современной орфографии

дук, неподалёку от постели мальчика, чтобы он постоянно мог любоваться на птичку. Пение же её слышно было даже на улице.

Оле и Кирстина вернулись домой уже после отъезда госпожи. Они хоть и видели, как рад был птичке мальчик, всё-таки отнеслись к подарку, как к лишней обузе в доме.

— Много они рассуждают, эти баре! — сказали они. — Вот у нас теперь ещё новая забота — ходить за птицей! Сам-то сидень, ведь, не может! Ну, и кончится тем, что кошка съест её!

Прошла неделя, прошла другая; кошка за это время много раз побывала в горнице, не выказывая поползновения даже испугать птичку, не то что съесть. Но вот, случилось удивительное событие. Дело было после обеда, родители и все дети были на работе; дома оставался один Ганс. Он сидел на постели и перечитывал сказку о жене рыбака, все желания которой исполнялись сейчас же. Захотела стать королём и стала, захотела стать императором — тоже, но когда захотела стать самим Богом — очутилась опять в грязи, откуда только что выбралась.

История эта не имела ни малейшего отношения ни к птице, ни к кошке; «сидень» только читал её, когда произошло замечательное событие, и навсегда запомнил это обстоятельство.

Клетка помещалась на сундуке; кошка стояла на полу и пристально глядела на птицу своими жёлто-зелёными глазами. Взгляд её как будто говорил птичке: «Как ты мила! Так бы и съела тебя!»

Ганс прочёл это во взгляде кошки и закричал: «Брысь! Вон из комнаты!» А кошка как будто готовилась к прыжку.

Ганс не мог достать до неё, и под руками у него не было ничего, кроме драгоценнейшего его сокровища — книжки со сказками. Но он всё-таки бросил ею в кошку; корочки переплёта оторвались и полетели в одну сторону, а книжка в другую. Кошка же только слегка отодвинулась и посмотрела на Ганса, словно говоря: «И не суйся лучше, милый мой! Я-то могу и бегать и прыгать, а ты вот нет!»

Ганс следил за каждым движением кошки и весь трепетал от волнения. Птичка тоже заметалась в клетке. Позвать было некого, и кошка точно знала это. Вот, она опять стала готовиться к прыжку. Ганс принялся махать на неё