Страница:Андерсен-Ганзен 3.pdf/126

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница была вычитана



— И всетаки онъ, со всѣмъ своимъ конвоемъ и вооруженіемъ, далеко не такъ безопасенъ, какъ мои иностранцы!—сказалъ, похлопывая бичомъ, стоявшій возлѣ гостиницы невысокій, коренастый веттурино.—Эти англичане страсть любятъ разъѣзжать. И вѣчно въ галопъ! Рѣдкостныя птицы! Santa Philomena di Napoli!

— А у васъ много иностранцевъ въ каретѣ?—спросилъ я.

— По одному въ каждомъ углу!—отвѣтилъ онъ.—Значитъ, четверо! А въ кабріолетѣ только одинъ. Коли синьору хочется въ Неаполь, такъ вы можете быть тамъ послѣ завтра, когда солнышко еще будетъ освѣщать верхушки Санъ-Эльмо.

Мы сговорились, и я тутъ же былъ выведенъ изъ неловкаго положенія, въ которое ставило меня полное неимѣніе наличныхъ денегъ

— Вы, конечно, хотите взять съ меня задатокъ, синьоръ?[1]—спросилъ веттурино, вертя въ рукахъ монету въ пять паоло.

— Нѣтъ, только позаботься для меня о хорошемъ столѣ и ночлегѣ!—отвѣтилъ я.—Такъ мы ѣдемъ завтра?

— Да, если это будетъ угодно св. Антоніо и моимъ лошадкамъ!—сказалъ онъ.—Выѣдемъ мы часовъ около трехъ утра. Намъ, вѣдь, придется проѣхать черезъ двѣ таможни и три раза предъявлять бумаги,—завтрашній путь самый тяжелый!—Съ этими словами онъ приложился къ козырьку фуражки, кивнулъ мнѣ и ушелъ.

Мнѣ отвели комнатку, выходившую въ садъ; въ окна врывался свѣжій вѣтерокъ и доносился гулъ морского прибоя. Какъ вся эта картина ни была не похожа на Кампанью, необъятная равнина морская невольно заставила меня вспомнить огромную пустыню, въ которой я жилъ со старою Доменикою. Теперь я очень сожалѣлъ, что рѣдко навѣщалъ старушку, сердечно любившую меня. По правдѣ-то сказать, она одна и любила меня искренно. Конечно, меня любили и Eccellenza и Франческа, но совсѣмъ иначе. Съ ними связывали меня ихъ благодѣянія, но въ тѣхъ случаяхъ, когда облагодѣтельствованный не можетъ воздать благодѣтелю, между ними всегда образуется какъ бы пропасть, которая хотя и можетъ съ годами слегка прикрыться верескомъ признательности, всетаки никогда не заростаетъ совершенно. При воспоминаніи о Бернардо и Аннунціатѣ я почувствовалъ на губахъ соленую влагу, но откуда она взялась—изъ глазъ-ли моихъ, или ее принесъ вѣтеръ съ моря? Прибой осыпалъ брызгами даже стѣны дома.

  1. Веттурино не платятъ впередъ за проѣздъ, а, напротивъ, съ него берутъ задатокъ, чтобы быть увѣреннымъ въ его честности; онъ же заботится и о продовольствіи, и о пріютѣ на ночь для своихъ пассажировъ. Всѣ эти расходы оговариваются заранѣе и затѣмъ включаются въ общую плату.
Тот же текст в современной орфографии

— И всё-таки он, со всем своим конвоем и вооружением, далеко не так безопасен, как мои иностранцы! — сказал, похлопывая бичом, стоявший возле гостиницы невысокий, коренастый веттурино. — Эти англичане страсть любят разъезжать. И вечно в галоп! Редкостные птицы! Santa Philomena di Napoli!

— А у вас много иностранцев в карете? — спросил я.

— По одному в каждом углу! — ответил он. — Значит, четверо! А в кабриолете только один. Коли синьору хочется в Неаполь, так вы можете быть там послезавтра, когда солнышко ещё будет освещать верхушки Сан-Эльмо.

Мы сговорились, и я тут же был выведен из неловкого положения, в которое ставило меня полное неимение наличных денег

— Вы, конечно, хотите взять с меня задаток, синьор?[1] — спросил веттурино, вертя в руках монету в пять паоло.

— Нет, только позаботься для меня о хорошем столе и ночлеге! — ответил я. — Так мы едем завтра?

— Да, если это будет угодно св. Антонио и моим лошадкам! — сказал он. — Выедем мы часов около трёх утра. Нам, ведь, придётся проехать через две таможни и три раза предъявлять бумаги, — завтрашний путь самый тяжёлый! — С этими словами он приложился к козырьку фуражки, кивнул мне и ушёл.

Мне отвели комнатку, выходившую в сад; в окна врывался свежий ветерок и доносился гул морского прибоя. Как вся эта картина ни была не похожа на Кампанью, необъятная равнина морская невольно заставила меня вспомнить огромную пустыню, в которой я жил со старою Доменикою. Теперь я очень сожалел, что редко навещал старушку, сердечно любившую меня. По правде-то сказать, она одна и любила меня искренно. Конечно, меня любили и Eccellenza и Франческа, но совсем иначе. С ними связывали меня их благодеяния, но в тех случаях, когда облагодетельствованный не может воздать благодетелю, между ними всегда образуется как бы пропасть, которая хотя и может с годами слегка прикрыться вереском признательности, всё-таки никогда не заростает совершенно. При воспоминании о Бернардо и Аннунциате я почувствовал на губах соленую влагу, но откуда она взялась — из глаз ли моих, или её принёс ветер с моря? Прибой осыпал брызгами даже стены дома.

  1. Веттурино не платят вперёд за проезд, а, напротив, с него берут задаток, чтобы быть уверенным в его честности; он же заботится и о продовольствии, и о приюте на ночь для своих пассажиров. Все эти расходы оговариваются заранее и затем включаются в общую плату.