Страница:Андерсен-Ганзен 3.pdf/180

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница была вычитана



— Вотъ это поэтъ, импровизаторъ!—сказалъ Дженаро, указывая на меня.—Онъ вскружилъ головы всѣмъ дамамъ въ Неаполѣ, но самъ холоденъ, какъ ледъ! Онъ чудакъ! Подумайте, онъ ненавидитъ женщинъ и ни разу еще не цѣловалъ ни одной!

— Быть не можетъ!—сказана она и засмѣялась.

— А вотъ я, такъ совсѣмъ иного сорта! Я поклонникъ красоты и цѣлую всѣ прекрасныя уста! Я его вѣрный спутникъ и искупаю его вину передъ женщинами и цѣлымъ свѣтомъ! Ни одна красавица еще не отказывала мнѣ въ законной пошлинѣ, я жду ее и здѣсь!—Тутъ онъ схватилъ ее за руку!

— Мнѣ не нужно выкупа! Я освобождаю отъ него и васъ, и другого господина. Пошлинъ же я никакихъ знать не знаю! Это дѣло моего мужа!

— А гдѣ онъ?

— Не очень далеко!

— Такой хорошенькой ручки я еще не видывалъ въ Неаполѣ!—сказалъ Дженаро.—Что стоитъ поцѣловать ее?

— Скудо!—отвѣтила красавица.

— А если въ губки, то вдвое?

— Этого совсѣмъ нельзя! Губы—собственность моего мужа!—Она опять налила намъ крѣпкаго вина, смѣялась и шутила съ нами, и, наконецъ, мы вывѣдали отъ нея, что ей всего четырнадцать лѣтъ, что замужемъ она лишь съ прошлаго года и что мужъ ея, красивый молодой малый, находится теперь въ Неаполѣ и вернется только завтра. Дѣвочки были ея сестры, гостившія у нея въ отсутствіи мужа. Дженаро попросилъ ихъ нарвать намъ букетъ розъ, обѣщая имъ за него карлино; онѣ побѣжали въ кусты. Напрасно, однако, уговаривалъ онъ красавицу поцѣловать его, напрасно говорилъ ей любезности и обнималъ ея станъ. Она вырывалась отъ него, бранилась, убѣгала, но потомъ опять возвращалась; ее, видимо, забавляли эти шутки. Тогда Дженаро взялъ въ руку золотой и сталъ говорить ей, сколько красивыхъ лентъ она можетъ накупить на него, какъ онѣ украсятъ ея черныя косы!.. И все это будетъ стоить ей лишь одного поцѣлуя!

— Другой господинъ лучше васъ!—сказала она ему, указывая на меня. Я вспыхнулъ, взялъ ее за руку и сказалъ, что ей не слѣдуетъ слушать Дженаро и соблазняться его золотомъ, что онъ дурной человѣкъ и что она въ отместку ему должна поцѣловать меня!—Она слушала, пристально глядя на меня.—Изъ всего, что онъ сказалъ, одно лишь правда!—продолжалъ я.—Я дѣйствительно не цѣловалъ еще ни одной женщины, уста мои чисты, я берегъ ихъ для самой первой красавицы и, надѣюсь, что вы вознаградите меня за мою добродѣтель!

Тот же текст в современной орфографии


— Вот это поэт, импровизатор! — сказал Дженаро, указывая на меня. — Он вскружил головы всем дамам в Неаполе, но сам холоден, как лёд! Он чудак! Подумайте, он ненавидит женщин и ни разу ещё не целовал ни одной!

— Быть не может! — сказана она и засмеялась.

— А вот я, так совсем иного сорта! Я поклонник красоты и целую все прекрасные уста! Я его верный спутник и искупаю его вину перед женщинами и целым светом! Ни одна красавица ещё не отказывала мне в законной пошлине, я жду её и здесь! — Тут он схватил её за руку!

— Мне не нужно выкупа! Я освобождаю от него и вас, и другого господина. Пошлин же я никаких знать не знаю! Это дело моего мужа!

— А где он?

— Не очень далеко!

— Такой хорошенькой ручки я ещё не видывал в Неаполе! — сказал Дженаро. — Что стоит поцеловать её?

— Скудо! — ответила красавица.

— А если в губки, то вдвое?

— Этого совсем нельзя! Губы — собственность моего мужа! — Она опять налила нам крепкого вина, смеялась и шутила с нами, и, наконец, мы выведали от неё, что ей всего четырнадцать лет, что замужем она лишь с прошлого года и что муж её, красивый молодой малый, находится теперь в Неаполе и вернётся только завтра. Девочки были её сестры, гостившие у неё в отсутствии мужа. Дженаро попросил их нарвать нам букет роз, обещая им за него карлино; они побежали в кусты. Напрасно, однако, уговаривал он красавицу поцеловать его, напрасно говорил ей любезности и обнимал её стан. Она вырывалась от него, бранилась, убегала, но потом опять возвращалась; её, видимо, забавляли эти шутки. Тогда Дженаро взял в руку золотой и стал говорить ей, сколько красивых лент она может накупить на него, как они украсят её чёрные косы!.. И всё это будет стоить ей лишь одного поцелуя!

— Другой господин лучше вас! — сказала она ему, указывая на меня. Я вспыхнул, взял её за руку и сказал, что ей не следует слушать Дженаро и соблазняться его золотом, что он дурной человек и что она в отместку ему должна поцеловать меня! — Она слушала, пристально глядя на меня. — Из всего, что он сказал, одно лишь правда! — продолжал я. — Я действительно не целовал ещё ни одной женщины, уста мои чисты, я берёг их для самой первой красавицы и, надеюсь, что вы вознаградите меня за мою добродетель!