Голубыя волны омывали зеленоватые камни. Въ бурю тутъ, должно быть, образовывалась настоящая Сцилла съ ея воющими собаками. Волны сонно плескались о дикій, голый мысъ Минервы, служившій въ древности пристанищемъ сиренъ; передъ нимъ же лежалъ романтическій Капри, откуда Тиверій, утопая въ сладострастіи, любовался на Неаполитанскій заливъ. Гребцы наши натянули паруса; вѣтеръ и теченіе поднесли насъ къ острову. Вода была здѣсь необычайно чиста и прозрачна; мы какъ будто плыли по воздуху; каждый камешекъ, каждая тростинка, находившіеся на саженной глубинѣ, виднѣлись подъ водою такъ явственно, что у меня просто кружилась голова, когда я глядѣлъ изъ лодки въ эту прозрачную бездну, надъ которою скользилъ. Къ острову можно пристать лишь съ одной стороны; окружающія его кольцомъ отвѣсныя и гладкія, какъ стѣны, скалы спускаются со стороны Неаполя уступами вродѣ амфитеатра; уступы покрыты виноградниками, апельсинными и оливковыми рощами; внизу же, у самой воды, разбросаны рыбачьи хижины и стоитъ сторожевая будка. Повыше выглядываетъ изъ зелени садовъ городокъ Анна-Капри, въ который ведетъ крошечный подъемный мостикъ и ворота. Мы остановились отдохнуть въ гостиницѣ Пагани, построенной въ тѣни высокихъ пальмъ. Послѣ обѣда мы рѣшили отправиться верхомъ на ослахъ къ развалинамъ виллы Тиверія; время же между завтракомъ и обѣдомъ Франческа и Фабіани хотѣли посвятить на отдыхъ передъ предстоявшею прогулкою. Но мы съ Дженаро въ этомъ совсѣмъ не нуждались. Островокъ казался мнѣ такимъ маленькимъ, что его, по-моему, можно было объѣхать на лодкѣ часа въ два и разсмотрѣть высокіе скалистые своды, возвышающіеся изъ воды съ южной стороны острова. Мы наняли лодку съ двумя гребцами; дулъ вѣтерокъ, такъ что полпути мы сдѣлали подъ парусами. Волны разбивались въ пѣну о низкіе рифы, между которыми были протянуты рыбачьи сѣти. Пришлось объѣхать ихъ. Прогулка была превеселая. Скоро мы видѣли предъ собою только море, небо, да отвѣсныя скалы. Въ трещинахъ этихъ сѣрыхъ каменныхъ громадъ кое-гдѣ мелькали кусты алоэ и дикіе левкои; скалы были до того неприступно круты, что на нихъ не отыскалъ бы точки опоры для ногъ и каменный козелъ. Внизу, подъ бурунами, разбивавшимися въ мелкія, сверкавшія голубыми искрами брызги, виднѣлись приросшія къ скаламъ кроваво-красныя морскія яблоки; скалы какъ будто сочились кровью отъ ударовъ волнъ. Вотъ, наконецъ, открытое море осталось вправо, островъ же лежалъ влѣво, и мы увидѣли въ скалахъ глубокія пещеры, слегка выставлявшія изъ воды свои каменистые своды. Въ этихъ-то пещерахъ и жили сирены; цвѣтущій Капри служилъ только крышею ихъ скалистаго замка!
— Да, здѣсь живутъ злые духи!—сказалъ мнѣ одинъ изъ гребцовъ, сѣдой старикъ.—Чудесно, говорятъ, у нихъ, но они ужъ никогда не
Голубые волны омывали зеленоватые камни. В бурю тут, должно быть, образовывалась настоящая Сцилла с её воющими собаками. Волны сонно плескались о дикий, голый мыс Минервы, служивший в древности пристанищем сирен; перед ним же лежал романтический Капри, откуда Тиверий, утопая в сладострастии, любовался на Неаполитанский залив. Гребцы наши натянули паруса; ветер и течение поднесли нас к острову. Вода была здесь необычайно чиста и прозрачна; мы как будто плыли по воздуху; каждый камешек, каждая тростинка, находившиеся на саженной глубине, виднелись под водою так явственно, что у меня просто кружилась голова, когда я глядел из лодки в эту прозрачную бездну, над которою скользил. К острову можно пристать лишь с одной стороны; окружающие его кольцом отвесные и гладкие, как стены, скалы спускаются со стороны Неаполя уступами вроде амфитеатра; уступы покрыты виноградниками, апельсинными и оливковыми рощами; внизу же, у самой воды, разбросаны рыбачьи хижины и стоит сторожевая будка. Повыше выглядывает из зелени садов городок Анна-Капри, в который ведёт крошечный подъёмный мостик и ворота. Мы остановились отдохнуть в гостинице Пагани, построенной в тени высоких пальм. После обеда мы решили отправиться верхом на ослах к развалинам виллы Тиверия; время же между завтраком и обедом Франческа и Фабиани хотели посвятить на отдых перед предстоявшею прогулкою. Но мы с Дженаро в этом совсем не нуждались. Островок казался мне таким маленьким, что его, по-моему, можно было объехать на лодке часа в два и рассмотреть высокие скалистые своды, возвышающиеся из воды с южной стороны острова. Мы наняли лодку с двумя гребцами; дул ветерок, так что полпути мы сделали под парусами. Волны разбивались в пену о низкие рифы, между которыми были протянуты рыбачьи сети. Пришлось объехать их. Прогулка была превесёлая. Скоро мы видели пред собою только море, небо, да отвесные скалы. В трещинах этих серых каменных громад кое-где мелькали кусты алоэ и дикие левкои; скалы были до того неприступно круты, что на них не отыскал бы точки опоры для ног и каменный козёл. Внизу, под бурунами, разбивавшимися в мелкие, сверкавшие голубыми искрами брызги, виднелись приросшие к скалам кроваво-красные морские яблоки; скалы как будто сочились кровью от ударов волн. Вот, наконец, открытое море осталось вправо, остров же лежал влево, и мы увидели в скалах глубокие пещеры, слегка выставлявшие из воды свои каменистые своды. В этих-то пещерах и жили сирены; цветущий Капри служил только крышею их скалистого замка!
— Да, здесь живут злые духи! — сказал мне один из гребцов, седой старик. — Чудесно, говорят, у них, но они уж никогда не
