Такъ состоялось первое вступленіе нашего друга въ большой свѣтъ, а вскорѣ затѣмъ онъ, въ числѣ немногихъ избранныхъ, былъ допущенъ и въ интимный кружокъ баронессы. Учитель смѣялся и покачивалъ головой.—Какъ ты еще юнъ, другъ мой!—сказалъ онъ однажды ученику.—Тебя еще могутъ забавлять сношенія съ такими людьми! И среди нихъ, конечно, есть люди почтенные, но всѣ они смотрятъ на насъ, простыхъ людей, свысока! Они принимаютъ въ свой кружокъ артистовъ, баловней минуты, лишь изъ тщеславія, изъ желанія развлечься или прослыть меценатами. Артисты играютъ въ ихъ салонахъ роль цвѣтовъ въ вазахъ; они тѣшатъ глазъ, пока свѣжи, а увянутъ—ихъ выбросятъ вонъ!
— Какой желчный и несправедливый взглядъ!—возразилъ молодой человѣкъ.—Вы не знаете и не хотите узнать этихъ людей.
— Не хочу!—отвѣтилъ учитель.—Я чужой имъ! И ты тоже! И всѣ они знаютъ и помнятъ это! Они любуются тобою, ласкаютъ тебя, какъ ласкаютъ скаковую лошадь, обѣщающую взять первый призъ! Ты иной породы, нежели они, и они отвернутся отъ тебя, когда пройдетъ на тебя мода. Если же ты не понимаешь этого самъ—въ тебѣ нѣтъ настоящей гордости! Ты тщеславенъ, вотъ почему и гоняешься за ласками ихъ сіятельствъ.
— Знай вы баронессу и еще кое-кого изъ моихъ новыхъ друзей, вы бы заговорили не такъ!—сказалъ молодой человѣкъ.
— Да я и знать ихъ не хочу!—стоялъ на своемъ учитель.
— Ну-съ, такъ когда же васъ объявятъ женихомъ?—спросилъ однажды молодого пѣвца Феликсъ.—И чьимъ—маменьки или дочки?—И онъ разсмѣялся.—Смотрите, не присватайтесь къ дочкѣ! Вы вооружите противъ себя всю нашу золотую молодежь, пріобрѣтете врага и во мнѣ, да еще какого лютаго!
— Какъ это понять?—спросилъ нашъ другъ.
— Да, вѣдь, вы теперь самый желанный гость въ домѣ баронессы! Вамъ рады во всякое время и во всякій часъ!—Что-жъ, женившись на маменькѣ, вы разбогатѣете и вступите въ одну изъ лучшихъ фамилій.
— Перестаньте шутить! Это выходитъ вовсе не забавно!
— Да я и не претендую на это! Я говорю совсѣмъ серьезно! Не захотите же вы въ самомъ дѣлѣ огорчить ея сіятельство, оставить ее вторично вдовою!
— Оставьте, пожалуйста, баронессу въ покоѣ! Смѣйтесь, если хотите, надо мною, но только надо мною, и я съумѣю отвѣтить вамъ!
— Никто, конечно, не повѣритъ, что съ вашей стороны это будетъ бракъ по страсти!—продолжалъ Феликсъ.—Красавица немного увяла,—нельзя же безнаказанно жить ради одного духа и пренебрегать плотью!
Так состоялось первое вступление нашего друга в большой свет, а вскоре затем он, в числе немногих избранных, был допущен и в интимный кружок баронессы. Учитель смеялся и покачивал головой. — Как ты ещё юн, друг мой! — сказал он однажды ученику. — Тебя ещё могут забавлять сношения с такими людьми! И среди них, конечно, есть люди почтенные, но все они смотрят на нас, простых людей, свысока! Они принимают в свой кружок артистов, баловней минуты, лишь из тщеславия, из желания развлечься или прослыть меценатами. Артисты играют в их салонах роль цветов в вазах; они тешат глаз, пока свежи, а увянут — их выбросят вон!
— Какой желчный и несправедливый взгляд! — возразил молодой человек. — Вы не знаете и не хотите узнать этих людей.
— Не хочу! — ответил учитель. — Я чужой им! И ты тоже! И все они знают и помнят это! Они любуются тобою, ласкают тебя, как ласкают скаковую лошадь, обещающую взять первый приз! Ты иной породы, нежели они, и они отвернутся от тебя, когда пройдёт на тебя мода. Если же ты не понимаешь этого сам — в тебе нет настоящей гордости! Ты тщеславен, вот почему и гоняешься за ласками их сиятельств.
— Знай вы баронессу и ещё кое-кого из моих новых друзей, вы бы заговорили не так! — сказал молодой человек.
— Да я и знать их не хочу! — стоял на своём учитель.
— Ну-с, так когда же вас объявят женихом? — спросил однажды молодого певца Феликс. — И чьим — маменьки или дочки? — И он рассмеялся. — Смотрите, не присватайтесь к дочке! Вы вооружите против себя всю нашу золотую молодежь, приобретёте врага и во мне, да ещё какого лютого!
— Как это понять? — спросил наш друг.
— Да, ведь, вы теперь самый желанный гость в доме баронессы! Вам рады во всякое время и во всякий час! — Что ж, женившись на маменьке, вы разбогатеете и вступите в одну из лучших фамилий.
— Перестаньте шутить! Это выходит вовсе не забавно!
— Да я и не претендую на это! Я говорю совсем серьезно! Не захотите же вы в самом деле огорчить её сиятельство, оставить её вторично вдовою!
— Оставьте, пожалуйста, баронессу в покое! Смейтесь, если хотите, надо мною, но только надо мною, и я сумею ответить вам!
— Никто, конечно, не поверит, что с вашей стороны это будет брак по страсти! — продолжал Феликс. — Красавица немного увяла, — нельзя же безнаказанно жить ради одного духа и пренебрегать плотью!
