рыжки, лимонныя корки, осколки бутылокъ. Широкая мраморная лѣстница, ведущая въ покои дворца, запущена и загрязнена еще больше, чѣмъ дворъ.
На ступеняхъ ея сидятъ три босоногихъ полуокоченѣлыхъ мальчугана. Одинъ кутается въ старый изодранный коверъ, вмѣсто плаща, и сосетъ обломокъ камыша, вмѣсто трубки. У другого ноги обмотаны тряпьемъ, прикрѣпленнымъ къ тѣлу веревочками, а на плечахъ широкій и длинный бѣлый балахонъ; мальчуганъ можетъ обвернуть имъ все свое тѣло хоть дважды; зато балахонъ, кажется, и служитъ ему вмѣстѣ съ тѣмъ и панталонами. Все одѣяніе третьяго состоитъ изъ шляпы да жилетки, если не считать старой туфли, лежащей подъ ступенькой. Всѣ трое играютъ въ карты.
Не интересно-ли будетъ познакомиться съ этими молодыми римлянами и съ ихъ семействами поближе? По волѣ случая чуть-ли не всѣ главы этихъ семействъ собрались сейчасъ на террасѣ у площади del Popolo. Вонъ стоитъ группа бородатыхъ мужчинъ въ полосатыхъ, бѣлыхъ съ голубымъ, балахонахъ; мундиръ примѣтный; добавочной принадлежностью къ нему являются обыкновенно цѣпочки—изъ тѣхъ, что носятся на ногахъ. Передъ нами арестанты, которые вышли на работу. Тотъ передній, что оперся на лопату, отецъ мальчугана, закутаннаго въ коверъ вмѣсто плаща. Да, отецъ его! Но онъ ни воръ, ни разбойникъ; онъ только злой проказникъ! Исторія не сложная: онъ угодилъ въ тюрьму изъ желанія насолить своему господину. Какъ же онъ ему насолилъ? Взялъ да спряталъ въ господскій экипажъ контрабанду и самъ же постарался, чтобы ихъ съ ней накрыли. По закону въ такихъ случаяхъ и лошади и экипажъ конфискуются полиціей, хотя бы собственникъ ихъ и не былъ лично виновенъ въ провозѣ контрабанды, кучера же сажаютъ въ тюрьму, но господинъ обязуется вносить на его прокормъ ежедневно по пятнадцати байоки. Что ни говори—расходъ! Если арестантъ трудолюбивъ и ведетъ себя хорошо, каждые восемь мѣсяцевъ его заключенія считаются за годъ, и за работу ему назначаютъ наивысшую плату. Вотъ какія соображенія занимаютъ сейчасъ арестанта: «Хозяинъ-то потерялъ и лошадей и карету! Хозяину приходится ежедневно раскошеливаться на меня! У меня же готовое помѣщеніе, постоянная работа да еще за высшую плату, и значусь я «порядочнымъ арестантомъ!» Пожалуй, и сыну моему не добиться лучшаго».
По аллеѣ мчится легкій щегольскій экипажъ; богатый иностранецъ, лѣтъ тридцати, самъ правитъ лошадьми. Онъ не въ первый разъ въ Римѣ; онъ былъ здѣсь восемь лѣтъ тому назадъ, а теперь вернулся сюда съ молодой женой и показываетъ ей вѣчный городъ. Сейчасъ они ѣздили смотрѣть чудесную статую Кановы. Иностранецъ съ перваго взгляда узналъ эти роскошныя формы, эту красавицу-женшину, обезсмерченную рѣзцомъ ваятеля, но, конечно, не проговорился объ этомъ женѣ. Красавица Джудита давно
рыжки, лимонные корки, осколки бутылок. Широкая мраморная лестница, ведущая в покои дворца, запущена и загрязнена ещё больше, чем двор.
На ступенях её сидят три босоногих полуокоченелых мальчугана. Один кутается в старый изодранный ковёр, вместо плаща, и сосёт обломок камыша, вместо трубки. У другого ноги обмотаны тряпьём, прикреплённым к телу верёвочками, а на плечах широкий и длинный белый балахон; мальчуган может обвернуть им всё своё тело хоть дважды; зато балахон, кажется, и служит ему вместе с тем и панталонами. Всё одеяние третьего состоит из шляпы да жилетки, если не считать старой туфли, лежащей под ступенькой. Все трое играют в карты.
Не интересно ли будет познакомиться с этими молодыми римлянами и с их семействами поближе? По воле случая чуть ли не все главы этих семейств собрались сейчас на террасе у площади del Popolo. Вон стоит группа бородатых мужчин в полосатых, белых с голубым, балахонах; мундир приметный; добавочной принадлежностью к нему являются обыкновенно цепочки — из тех, что носятся на ногах. Перед нами арестанты, которые вышли на работу. Тот передний, что опёрся на лопату, отец мальчугана, закутанного в ковёр вместо плаща. Да, отец его! Но он ни вор, ни разбойник; он только злой проказник! История несложная: он угодил в тюрьму из желания насолить своему господину. Как же он ему насолил? Взял да спрятал в господский экипаж контрабанду и сам же постарался, чтобы их с ней накрыли. По закону в таких случаях и лошади и экипаж конфискуются полицией, хотя бы собственник их и не был лично виновен в провозе контрабанды, кучера же сажают в тюрьму, но господин обязуется вносить на его прокорм ежедневно по пятнадцати байоки. Что ни говори — расход! Если арестант трудолюбив и ведёт себя хорошо, каждые восемь месяцев его заключения считаются за год, и за работу ему назначают наивысшую плату. Вот какие соображения занимают сейчас арестанта: «Хозяин-то потерял и лошадей и карету! Хозяину приходится ежедневно раскошеливаться на меня! У меня же готовое помещение, постоянная работа да ещё за высшую плату, и значусь я «порядочным арестантом!» Пожалуй, и сыну моему не добиться лучшего».
По аллее мчится лёгкий щегольский экипаж; богатый иностранец, лет тридцати, сам правит лошадьми. Он не в первый раз в Риме; он был здесь восемь лет тому назад, а теперь вернулся сюда с молодой женой и показывает ей вечный город. Сейчас они ездили смотреть чудесную статую Кановы. Иностранец с первого взгляда узнал эти роскошные формы, эту красавицу-женшину, обессмерченную резцом ваятеля, но, конечно, не проговорился об этом жене. Красавица Джудита давно
