ющую нѣжныя, трогательныя пѣсни Беллини. Изъ Шотландіи геній воспоминанія прилетаетъ къ намъ въ видѣ мускулистаго молодца съ голыми колѣнками, въ живописно переброшенномъ черезъ плечо пледѣ и въ шапочкѣ, украшенной цвѣткомъ репейника; мелодіи Бёрнса звучатъ въ воздухѣ, какъ трели степного жаворонка, а цвѣтокъ репейника, питомца Шотландіи, цвѣтетъ и благоухаетъ, что твоя роза. Ну, а геній воспоминанія, прилетающій изъ Швеціи, изъ Упсалы? Этотъ является въ образѣ студента, или по крайней мѣрѣ носитъ на головѣ студенческую бѣлую фуражку съ чернымъ кантомъ; эта фуражка служитъ примѣтой упсальскаго студента.
Въ 1843 году Упсалу посѣтили датскіе студенты; молодыя сердца радостно забились, глаза заблестѣли, пошло веселье, смѣхъ и пѣнье. Въ молодыхъ сердцахъ залогъ будущаго, залогъ будущихъ побѣдъ во имя истины, добра и красоты. И благо, если родственныя націи узнаютъ и полюбятъ другъ друга! Ежегодно съ тѣхъ поръ вспоминается въ Упсалѣ эта дружественная встрѣча громкимъ «ура» въ честь Даніи. Два года спустя, упсальскіе студенты отдали визитъ копенгагенскимъ и, чтобы отличать другъ друга въ толпѣ, всѣ надѣли бѣлыя фуражки съ черными кантами. Такимъ образомъ эта фуражка явилась воспоминаніемъ, флагомъ на мосту дружбы, переброшенномъ черезъ рѣку крови, которая текла нѣкогда между двумя родственными націями. Дружественная встрѣча, духовное братаніе сѣетъ благодатныя сѣмена! Итакъ, сюда свѣтлый геній воспоминанія! Мы по фуражкѣ узнаемъ, что ты изъ Упсалы! Будь же нашимъ проводникомъ!
ющую нежные, трогательные песни Беллини. Из Шотландии гений воспоминания прилетает к нам в виде мускулистого молодца с голыми коленками, в живописно переброшенном через плечо пледе и в шапочке, украшенной цветком репейника; мелодии Бёрнса звучат в воздухе, как трели степного жаворонка, а цветок репейника, питомца Шотландии, цветёт и благоухает, что твоя роза. Ну, а гений воспоминания, прилетающий из Швеции, из Упсалы? Этот является в образе студента, или по крайней мере носит на голове студенческую белую фуражку с чёрным кантом; эта фуражка служит приметой упсальского студента.
В 1843 году Упсалу посетили датские студенты; молодые сердца радостно забились, глаза заблестели, пошло веселье, смех и пенье. В молодых сердцах залог будущего, залог будущих побед во имя истины, добра и красоты. И благо, если родственные нации узнают и полюбят друг друга! Ежегодно с тех пор вспоминается в Упсале эта дружественная встреча громким «ура» в честь Дании. Два года спустя, упсальские студенты отдали визит копенгагенским и, чтобы отличать друг друга в толпе, все надели белые фуражки с чёрными кантами. Таким образом эта фуражка явилась воспоминанием, флагом на мосту дружбы, переброшенном через реку крови, которая текла некогда между двумя родственными нациями. Дружественная встреча, духовное братание сеет благодатные семена! Итак, сюда светлый гений воспоминания! Мы по фуражке узнаем, что ты из Упсалы! Будь же нашим проводником!
Все было въ порядкѣ, повозка осмотрѣна, даже о кнутѣ позаботились! И хорошій былъ кнутъ! Но два было бы еще лучше, по мнѣнію торговца, у котораго мы купили его, а ужъ у торговца-то есть опытъ, котораго часто не хватаетъ у туриста! Приготовили и мѣшокъ, биткомъ набитый мелкой мѣдной монетой; къ нему придется прибѣгать безпрестанно: то плати за проѣздъ по мосту, то подавай милостыню нищимъ, то давай на чай пастушонкамъ или другимъ услужливымъ людямъ, которые будутъ отворять околицы.
На этотъ разъ намъ, однако, приходится отворять ихъ самимъ! Дождь такъ и хлещетъ; кому охота выходить въ такую погоду? Болотный тростникъ кланяется на всѣ стороны, шумитъ во всю; сегодня у него пиръ—разливанное море! Верхушки его такъ и шелестятъ: «Ужъ мы пьемъ, пьемъ, пьемъ! И ногами, и головами, и всѣми тѣлесами, а все же стоимъ на одной ногѣ! Ура! Мы пьемъ на «ты» съ плакучей ивой, съ промокшими насквозь цвѣтами! Чашечки ихъ уже такъ переполнены, что вода бѣжитъ черезъ край! А вотъ, бѣлая кувшинка, изящная барышня, та не прольетъ ни капельки! Ура! Вотъ такъ пиръ! Разливанное море! Мы шумимъ и поемъ, гу-
Всё было в порядке, повозка осмотрена, даже о кнуте позаботились! И хороший был кнут! Но два было бы ещё лучше, по мнению торговца, у которого мы купили его, а уж у торговца-то есть опыт, которого часто не хватает у туриста! Приготовили и мешок, битком набитый мелкой медной монетой; к нему придётся прибегать беспрестанно: то плати за проезд по мосту, то подавай милостыню нищим, то давай на чай пастушонкам или другим услужливым людям, которые будут отворять околицы.
На этот раз нам, однако, приходится отворять их самим! Дождь так и хлещет; кому охота выходить в такую погоду? Болотный тростник кланяется на все стороны, шумит вовсю; сегодня у него пир — разливанное море! Верхушки его так и шелестят: «Уж мы пьём, пьём, пьём! И ногами, и головами, и всеми телесами, а всё же стоим на одной ноге! Ура! Мы пьём на «ты» с плакучей ивой, с промокшими насквозь цветами! Чашечки их уже так переполнены, что вода бежит через край! А вот, белая кувшинка, изящная барышня, та не прольёт ни капельки! Ура! Вот так пир! Разливанное море! Мы шумим и поём, гу-
