хотѣлъ знать его, не хотѣлъ знать именно потому, что оно было слишкомъ ужасно, слишкомъ неестественно.
Со времени своего возвращенія изъ-за границы Алексѣй Александровичъ два раза былъ на дачѣ. Одинъ разъ обѣдалъ, другой разъ провелъ вечеръ съ гостями, но ни разу не ночевалъ, какъ онъ имѣлъ обыкновеніе дѣлать это въ прежніе годы.
День скачекъ былъ очень занятой день для Алексѣя Александровича; но, съ утра еще сдѣлавъ себѣ расписаніе дня, онъ рѣшилъ, что тотчасъ послѣ ранняго обѣда онъ поѣдетъ на дачу къ женѣ и оттуда на скачки, на которыхъ будетъ весь Дворъ и на которыхъ ему надо быть. Къ женѣ же онъ заѣдетъ потому, что онъ рѣшилъ себѣ бывать у нея въ недѣлю разъ для приличія. Кромѣ того, въ этотъ день ему нужно было передать женѣ къ пятнадцатому числу, по заведенному порядку, на расходъ деньги.
Съ обычною властью надъ своими мыслями, обдумавъ все это о женѣ, онъ не позволилъ своимъ мыслямъ распространяться далѣе о томъ, что касается ея.
Утро это было очень занято у Алексѣя Александровича. Наканунѣ графиня Лидія Ивановна прислала ему брошюру бывшаго въ Петербургѣ знаменитаго путешественника по Китаю съ письмомъ, прося его принять самого путешественника, человѣка, по разнымъ соображеніямъ, весьма интереснаго и нужнаго. Алексѣй Александровичъ не успѣлъ прочесть брошюру вечеромъ и дочиталъ ее утромъ. Потомъ явились просители, начались доклады, пріемы, назначенія, удаленія, распредѣленія наградъ, пенсій, жалованья, переписки, — то будничное дѣло, какъ называлъ его Алексѣй Александровичъ, отнимавшее такъ много времени. Потомъ было личное дѣло — посѣщеніе доктора и управляющаго дѣлами. Управляющій дѣлами не занялъ много времени. Онъ только передалъ нужныя для Алексѣя Александровича деньги и далъ краткій отчетъ о состояніи дѣлъ, которыя были не совсѣмъ хороши, такъ какъ случилось, что нынѣшній годъ вслѣдствіе частыхъ выѣздовъ было прожито больше и былъ
