проживалъ ихъ всѣ. Въ послѣднее время мать, поссорившись съ нимъ за его связь и отъѣздъ изъ Москвы, перестала присылать ему деньги. И вслѣдствіе этого Вронскій, уже сдѣлавъ привычку жизни на 45.000 и получивъ въ этомъ году только 25.000 руб., находился теперь въ затрудненіи. Чтобы выйти изъ этого затрудненія, онъ не могъ просить денегъ у матери. Послѣднее ея письмо, полученное имъ наканунѣ, тѣмъ въ особенности раздражило его, что въ немъ были намеки на то, что она готова была помогать ему для успѣха въ свѣтѣ и на службѣ, а не для жизни, которая скандализировала все хорошее общество. Желаніе матери купить его оскорбило его до глубины души и еще болѣе охладило къ ней. Но онъ не могъ отречься отъ сказаннаго великодушнаго слова, хотя и чувствовалъ теперь, смутно предвидя нѣкоторыя случайности своей связи съ Карениной, что великодушное слово это было сказано легкомысленно и что ему, неженатому, могутъ понадобиться всѣ сто тысячъ дохода. Но отречься нельзя было. Ему стоило только вспомнить братнину жену, вспомнить, какъ эта милая, славная Варя при всякомъ удобномъ случаѣ напоминала ему, что она помнитъ его великодушіе и цѣнитъ его, чтобы понять невозможность отнять назадъ данное. Это было такъ же невозможно, какъ прибить женщину, украсть или солгать. Было возможно и должно одно, на что Вронскій и рѣшился безъ минуты колебанія: занять деньги у ростовщика, десять тысячъ, въ чемъ не можетъ быть затрудненія, урѣзать вообще свои расходы и продать скаковыхъ лошадей. Рѣшивъ это, онъ тотчасъ же написалъ записку Роландаки, посылавшему къ нему не разъ съ предложеніемъ купить у него лошадей. Потомъ послалъ за англичаниномъ и за ростовщикомъ и разложилъ по счетамъ тѣ деньги, которыя у него были. Окончивъ эти дѣла, онъ написалъ холодный и рѣзкій отвѣтъ матери. Потомъ, доставъ изъ бумажника три записки Анны, онъ перечелъ ихъ, сжегъ и, вспомнивъ свой вчерашній разговоръ съ нею, задумался.
